Эллисон Бреннан - Умолкшие

У Ноя волосы на затылке зашевелились. Такое бывало с ним во время службы в ВВС, когда он чуял, что что-то упускает. Армстронг зацепился за тщательно подобранные Пакстоном слова.

Они привели к смерти этой бедной девочки.

– Объясните.

– Не секрет, что мы с Аланом не ладили. Честно говоря, я считаю его свиньей. Все в этом здании знают, что он изменял жене. И почти все закрывали на это глаза. Словно супружеская измена – просто мелкий проступок. Но если кто-то не уважает свои брачные обеты, как он может сдержать обещания своим избирателям? Если он лжет жене, то американскому народу лгать куда легче.

– Сенатор, мне неинтересны предвыборные речи.

У Пакстона раздраженно задергалась щека.

– Это я был тем анонимным источником, который передал таблоиду снимки Алана Кроули и мисс Джеймс.

Это признание удивило Ноя. Ему пришлось выдохнуть, чтобы говорить не заикаясь.

– Вы рассказали прессе об этой любовной связи?

Пакстон отмахнулся от агента, как от мухи.

– Пресса уже все знала. Но у них не было доказательств. Как ни печально, для публикации им нужны были фотографии погадостнее.

– И вы их предоставили.

– Предоставил.

– Мне трудно поверить, что вы следили за конгрессменом Кроули.

– Я и не следил. Я нанял профессионала. Не надо кривиться, агент Армстронг. Жены и мужья постоянно такое проделывают. Если бы Джанет Кроули наняла частного детектива, чтобы получить фотодоказательства неверности своего мужа для развода с этим ублюдком, никто и глазом бы не моргнул.

– Зачем вы это сделали?

– А вы как думаете?

У Ноя не было ответа. Он смотрел на Пакстона, пока тот сам не ответил.

– Алан – подонок.

– Он состоит в вашей партии.

Сенатор от души рассмеялся, затем прокашлялся.

– После того как Калифорния прошла через перераспределение избирательных округов, в результате этой махинации Алан попал на совсем другой пост, на котором его неверность могла бы вызвать гораздо более сильное осуждение. У меня есть протеже, который может победить его на первичных выборах, но это было бы дорого. Я предпочел дать ему возможность снять кандидатуру в результате раскрытия этой интрижки.

– Вы так решили его подрезать?

– Подрезать? Вряд ли. Я сделал это потому, что он сволочь. Он метит в сенат, а я не хочу быть с ним в одном крыле этого здания.

– И вы не ощущаете ни малейшего сожаления из-за того, что случилось с Венди Джеймс?

– Если она была убита из-за того, что я раскрыл правду, то я искренне сожалею. Но как бы я ни презирал Алана Кроули, как бы я ни хотел, чтобы он был виновен, он не убийца и не насильник.

– Она не была изнасилована.

– В газетах писали, что ее пытались изнасиловать, – сказал Пакстон.

– Газеты иногда ошибаются.

– Это хорошо, – выдохнул Джонатан.

– Хорошо?

– То, что ее убили, – это трагедия. Она была молодой красивой женщиной, у которой вся жизнь впереди, каких бы там ошибок она ни наделала. Но изнасилование и убийство – самое отвратительное преступление против женщины. Для таких в аду есть особый круг.

Ной надеялся, что в аду есть особый круг для таких кукловодов, как Пакстон. Ему очень хотелось каким-нибудь образом официально привлечь сенатора к ответственности. Возможно, он мог бы придумать причину – например, утаивание информации от ФБР, поскольку подозревал, что Пакстон рассказал отнюдь не все, – но тогда он действовал бы в отместку.

Против правды не попрешь.

Глава 25

Шон вышел из шкафа, не зная, что думать о том, что он только что услышал. Роган понимал мотивы Пакстона – он и сам такое проделывал, выставляя напоказ прегрешения людей, которые заслуживали этого, сам при этом не мараясь. И на своей шкуре узнал, что злорадство к добру не приводит.

Ему не хотелось, чтобы Пакстон ему понравился. Пакстон ему не нравился. Но Шон понимал его.

Однако чего он не понимал, так это каким образом Пакстон может навредить Люси. Она будет просто убита, если узнает, что это Джонатан нажал на нужные кнопочки, чтобы ее приняли в Академию ФБР. А если его обвинят в коррупции, то и ее карьера будет запятнана. Если та записка, которую она якобы написала, найдется, то пресса и ФБР повернут это дело так, как захотят. Даже если записка совершенно безобидна, они могут истолковать это как то, что Люси покрывала Пакстона – то есть что она недоноситель, – чтобы добиться от него помощи. Кинкейд не скрывала, что хочет быть агентом ФБР больше всего в жизни. Руководство даже может это представить в таком свете, будто Пакстон внедрил ее туда, чтобы иметь своего карманного агента.

– Теперь ты понял?

Шон пытался сложить в целую картину информацию, полученную от Пакстона, и то, что сенатор сейчас рассказал Ною.

– Как эта записка и медальон связаны с раскрытием интрижек Кроули?

– Полностью. Медальон исчез после того, как я передал снимки прессе.

– Совпадение?

– Нет. Мне угрожали. Если я не получу его назад, шантажист раскроет секрет медальона. Дело в том, что никакого секрета нет. Он принадлежал моей дочери. Это все, что у меня от нее осталось. Я хочу его вернуть. Но если они знают о Мортоне – если они считают секретом именно это, – то я очень рискую.

– Но ведь вы убили его, – решительно сказал Шон.

– Люси пострадает из-за меня. Я не хочу рисковать. А ты?

– Вы ублюдок. Вы замарали всю ее карьеру.

– Не надо мелодрамы, Роган. Я намерен все исправить. Я всегда это делаю.

Пакстон говорил почти обиженно, но он был политиком и лгуном. Ему было плевать на Люси.

– Кто еще знает о записке?

– Никто. По крайней мере, никто не знает, что Люси ее написала. Но несколько человек знают, что медальон был у нее. Ной Армстронг передавал ей шкатулку Адама Скотта и просил выяснить, хотят ли семьи жертв получить назад эти предметы. Она выясняла для ФБР, где эти семьи, и писала им письма.

Шон этого не знал. Шесть месяцев назад они с Люси только начали встречаться, так что нечего обижаться, что она не поделилась с ним, – однако он был уязвлен. Наверное, это было для нее чрезвычайно болезненно и трудно, с учетом того, что Адам Скотт похитил ее, изнасиловал и чуть не убил. И все же она вместе с Ноем работала над этим делом. Шон не хотел помогать сенатору Пакстону, но был ли у него выбор? Даже если эту записку никогда не свяжут с нею, невысказанная угроза Джонатана раскрыть, что это по его протекции ее приняли в академию, попала в цель.

– Кто бы ни украл медальон, он имел доступ в ваш кабинет, – сказал Шон.

– Ты уже сделал для меня проверку всех, кто мог это сделать…

– Я проверю вообще всех, кто бывал в вашем кабинете.