Святой вечер - Дилейни Фостер

Где был Линкольн? Что они сделали с Линкольном?

Мрачные мысли просачивались в мой разум, дразня меня, говоря мне, что в Шотландии мне было лучше, что мне не следовало уезжать. Было бы так легко пожалеть о том, что я не поехала на свадьбу Татум, захотеть вернуть себе безопасность одинокой, послушной жизни. Но я бы упустила возможность увидеть свою лучшую подругу в самый важный день ее жизни. Я бы упустила каждый момент, проведенный с Линкольном с тех пор. И хотя в моих венах бурлил ужас, в душе был покой. Почти пять лет назад Лирика Мэтьюс умерла, и часть меня умерла вместе с ней. Последние несколько дней заставили меня снова почувствовать себя живой.

И если все должно было закончиться прямо сейчас, я не жалела ни об одном моменте.

Острие лезвия стало острее. Глубже. Я почувствовал тепло крови, прилившей к моей коже.

Следующее, что я услышала, был голос Грея, который звучал в моих ушах. Он звучал так близко, но так далеко.

— Извините, я опоздал, но мой водитель выбрал длинный путь. — Густое напряжение заполнило воздух. Я чувствовал его в своих костях. — Джентльмены, я полагаю, вы знаете Каспиана Донахью...

Глава

40

Линкольн

Наши фамилии были как пятна на наших душах. Мы были запятнаны. Прокляты. В нашем мире не было такого понятия, как хорошие люди. Здесь не было героев. Мы все были злодеями.

Ты был ядом в нашей семье, и я не мог дождаться, когда избавлюсь от тебя.

Я видел, как разбилось ее сердце, когда мой отец произнес эти слова. Я видел боль в ее глазах. Я чувствовал ее в своих венах.

А потом этот ублюдок ударил меня электрошокером. Самая сильная боль, которую я когда-либо чувствовал в своей жизни, пронзила каждый нерв моего тела, пока у меня не отказали ноги и я не упал. Казалось, что прошло несколько часов, я просто сидел там, застыв, крича изнутри, но не в силах, блядь, пошевелиться, не в силах, блядь, помочь ей.

Я был готов разорвать Грея Ван Дорена на куски, пока он не появился с Каспианом под руку. Жаль, что у меня нет фотографии лица моего отца, когда они вошли. Пирс Кармайкл чуть не обделался, когда Чендлер последовал за ними.

Как только я снова смог встать, я поднял Лирику на руки.

Чендлер смотрел на меня из-за ринга. Его взгляд упал на реку крови, текущую из ее пореза. — Убери ее отсюда на хрен.

Мне не нужны были его требования. Я забирал ее независимо от этого.

Грей открыл выход из клетки. Что-то похожее на боль — а может, сожаление — сжало его лицо, когда я прошел мимо него с Лирикой на руках. Хорошо. Он должен был увидеть, чего стоило Лирике его отсутствие.

Каспиан и Чендлер подошли к месту, где мой отец стоял с королем Уинстоном и Пирсом Кармайклом.

— Похоже, нам нужно кое-что наверстать, — сказал мой отец. От одного звука его голоса мне захотелось вырвать ему голосовые связки.

Звук захлопнувшейся двери клетки эхом отразился от музыки, которая все еще играла.

Когда мы с Лирикой подошли к лестнице, в воздухе раздался голос Грея. — Вы трое, возможно, захотите присесть.

Я поднял Лирику наверх и промыл ей порез, слава богу, что он был не настолько глубоким, чтобы причинить реальный вред. Затем я перевязал ее и отнес в кровать, где лег рядом с ней, гладя ее по волосам, пока она снова не заснула. Я мог бы надрать ей задницу за то, что она пыталась провернуть такое дерьмо, за то, что даже подумала, что это хорошая идея. Хотя в тот момент, когда она сказала мне довериться ей, и что она сделает все остальное, я точно знал, что она задумала.

Моя девочка была такой чертовски сильной. Такая чертовски храбрая.

Люцифер зарычал, когда в мою дверь постучали.

Я погладил его по голове, сползая с кровати. — Хороший мальчик.

Чендлер стоял за моей дверью, держа в руке Глок. — Я подумал, что ты захочешь оказать мне честь.

— Сейчас? — Я оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что Лирика не проснулась и не последовала за мной. — Я думал, мы отправляем его...

— Не твоего отца, придурок. Другого парня. — Чендлер прервал меня. — Кровавого на полу.

Дьюс.

— Я позаботился о нем. Он больше не будет со мной возиться. — Он больше не тронет Лирику. Я сломаю ему пальцы, один за другим.

— Тебе лучше спуститься вниз.

О чем, блядь, он говорил? Что происходит?

Я еще раз оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что моя девочка все еще в постели. Затем я закрыл дверь и последовал за Чендлером вниз.

Дьюс не спал. Он сидел, прислонившись спиной к клетке, и выкрикивал ругательства в адрес моего отца.

— Это не было частью сделки, — сказал он, а затем сплюнул кровь на коврик.

Кровь прилила к моей голове, когда адреналин толкнул меня вперед. Что он только что сказал?

Какой сделки?

— Ты сказал мне следить за ним, сообщать тебе, если она когда-нибудь появится, если он когда-нибудь увидит ее. Ты никогда ничего не говорил об этом. — Дьюс прижал палец к порезу над глазом и поморщился. — Он не должен был узнать.

Я распахнул дверь в клетку и шагнул внутрь, остановившись в шести футах перед ним. — Не должен был узнать что? — Моя челюсть сжалась.

Мой разум боролся с правдой, собирая все воедино. Это был мой тренер. Мой друг. Я доверял ему.

Он снова плюнул, на этот раз в мою сторону. — Отвали. — Он оскалился. — Ты чертов сумасшедший. — Он откинул голову назад к клетке. — Вы все такие.

Я сделал еще один шаг. Позади Дьюса я увидел, что мой отец встал. — Откуда ты знаешь? Ты работаешь на него? — Я направил пистолет в сторону отца.

Мой отец ухмыльнулся. Как будто он гордился этим моментом.

Я снова направил пистолет на Дьюса. — Отвечай! — Я сделал еще два шага вперед. Теперь нас разделяло всего три фута. Мой пульс колотился, и все, что я видел, было красным. — Я доверял тебе, ублюдок.

Дьюс ухмыльнулся, медленно и широко. Самодовольный ублюдок. Его белые зубы были покрыты кровью. — Думаю, это была еще одна из твоих многочисленных гребаных ошибок.

— Сколько? — спросил я его.

Его брови нахмурились.

— Сколько он заплатил тебе, чтобы ты продал свою душу? — Я надеялся, что это того стоило, потому что я был готов отправить его прямо в ад.

Ноздри Дьюса раздувались, когда он боролся за воздух. Его рука сжимала бок, как будто его ребра не могли принять положение, в котором он сидел. Я собирался оказать ему услугу.

Я глубоко вдохнул и напрягся. Мой палец лежал на спусковом крючке, а ярость, пульсировавшая в моих венах, начала успокаиваться внутри меня.

Демоны больше не танцевали. Они смотрели, затаив дыхание.

А потом я выпустил дыхание и сжал металл.

Кровь полилась из его лба, смешиваясь с остальным багровым цветом его лица. Его голова упала вперед, а тело обмякло, когда последний вздох покинул его легкие.

Я поднял взгляд и встретился с глазами отца. Это было забавное чувство — смотреть на лицо дьявола и видеть там проблески себя.

— Что сейчас? — спросил я, вспоминая ту ночь на озере Крествью, ту, когда он вручил мне топор. — Теперь ты горд?

Я вышел из клетки и передал Чендлеру пистолет. Я достаточно долго оставлял Лирику одну. Если они хотели попрощаться, то могли сделать это и без меня. Я сделал свое дело.

***

— С ней все в порядке? — спросил Грей, когда они все вернулись в мой лофт.

Он сидел на диване с Каспианом, а Чендлер откинулся в огромном кресле, положив ноги на пуфик. Я пошел на кухню, чтобы принести нам всем пива.

— Да. — Я открыл холодильник и достал четыре бутылки. — Она чертовски истощена. Она через многое прошла. — Я не был уверен, что кто-то из нас когда-нибудь будет в порядке, но я был чертовски уверен, что сделаю все, чтобы Лирика была счастлива... и в безопасности.

Я раздавал пиво, как конфеты, и все с радостью принимали его, откупоривая и выпивая еще до того, как я успел сесть.