Инга - Виталий Кленов
Лесник чуть повернул голову и исподлобья посмотрел на сидящих у костра мужчин.
— Ты не обижайся, парень, но я вот что скажу: непростой человек твой Артем. Не знаю, что вас связывает, только держись от него подальше. От него чем-то страшным тянет, не разберу никак. Волка не боюсь, рыси не боюсь… а рядом с ним такой трясун начинается, будто я букашка какая, — неожиданно поделился Митрич. — Так что ты уж сам с ним поговори.
— Хорошо, как скажешь. А что касается Артема, — Максим обернулся и тоже посмотрел на друга, — это ты зря! Он серьезным делом занимается: его лаборатория работает на оборонку, и ему недавно за какое-то важное изобретение правительственную награду вручили.
— Вон оно чего! — протянул Митрич. — То-то я никак в толк не возьму, почему меня рядом с ним такая жуть берет. Значит, действительно что-то стоящее придумал.
— Похоже, что стоящее, раз еще и отпуск дали.
Вдруг лесник застыл на месте. Замерло не только его тело, но и руки, взгляд, даже дыхание. Таким сосредоточенным Максим его еще ни разу не видел. Какое-то время егерь стоял так неподвижно, что казалось, будто с ним случился удар, а потом вдруг начал слегка раскачиваться и бормотать, словно в прострации:
— Молния… Огненная стрела… Ракета…
Затем чуть вздрогнул и перевел на собеседника уже вполне осмысленный взгляд:
— Ракета! Огромная ракета! Страшной разрушительной силы!
Максим смотрел на него с настороженным удивлением.
— Только так, Митрич: я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал, — предупредил он.
— А я и не слышал, — подтвердил умудренный жизнью егерь и еще раз посмотрел на Артема, правда, теперь совершенно иначе. — Ишь ты!
Они вернулись к костру, где Артем с Филиппом ломали сучья и складывали в кучу.
— Филипп Андреич, пойдем отдыхать, — позвал Митрич, и Филипп, смешно выглядевший в одолженной у Дины одежде, поднялся с бревна и отправился следом за ним.
— Вы тут поаккуратней, не усните, — обернулся лесник, — мы вас утром сменим.
Они скрылись в своей комнате, а Максим подошел к женской половине палатки и, не заходя внутрь, тихонько спросил:
— Девчонки, вы спите?
— Максим, тебе чего? — тут же откликнулась Марго.
— У вас все хорошо? Не мерзнете? Есть чем укрыться?
— Нам же Митрич спальники дал. Не замерзнем.
— А-а. Ну ладно. Спите тогда.
— Заботливый, — прошептала подруге Инга, когда Максим отошел от палатки.
Довольная Марго чмокнула ее в щеку и поглубже залезла в теплый спальник. Дина нарочито вздохнула и повернулась на другой бок.
Максим вернулся к Артему, который устроился на бревне возле костра и палкой Митрича поправлял горящие головешки. Лагерь успокоился, и вокруг повисла непривычно глубокая тишина, которую нарушало лишь потрескивание сучьев да шорох пламени.
— Как там девчонки? Улеглись? — не отрывая взгляд от огня, спросил Артем.
— Да, все нормально. Спасибо Митричу, что палатку со спальниками захватил.
— Да уж, предусмотрительный мужик наш лесовик, — согласился Артем. — С таким не пропадешь.
— Факт! — усмехнулся Максим и повесил над костром чайник. — Ну и денек выдался!
— Макс, если честно, я вообще ничего не понимаю. Ты можешь мне что-нибудь объяснить?
— Я? Тебе? — удивился Максим. — Это же ты у нас ученый. Хотя какая тут, к черту, наука!
— Вот-вот, у меня рассказ Инги до сих пор из головы не выходит. Как ты думаешь, может, это действительно был просто сон? Может, она в самом деле уснула в палатке, а мы и не заметили?
— Теоретически такое возможно, только маловероятно. Помнишь, как мы ее звали? Кричали изо всех сил.
— Ну да, верно… — Артем то соглашался, то вновь возмущался: — Но разве то, что она рассказала, не маловероятно?
— Ты давай потише, — заметил Максим и оглянулся на палатку. — Не дашь никому выспаться.
— Хорошо, — сдерживая пыл, перешел на шепот Артем. — Просто если бы это рассказал кто другой, а не Инга, было бы проще. Я бы не поверил, и все!
— Слушай, ты давай заканчивай со своими теориями. Слышал, что Митрич сказал?
— Что?
— То! — веско произнес Максим. — Думаешь, тебе одному ничего не понятно? Мы с тобой живем в городе, где на каждом углу интернет и компьютеры, а на мир смотрим через экраны своих мобильников. У кого больше дюймов, у того кругозор шире. А здесь все по-другому: люди на природе живут. Что для нас удивительно — для них обычное дело. И наоборот: что просто для нас — для них странно. Они ближе к природе, мы — к твоей долбанутой науке.
— Начинается, — пробурчал Артем. — Чего это она долбанутая?
— Ну, это я так, для сравнения. В том плане, что, помимо всяких полезностей, ученые изобрели динамит, пластик, химию, оружие… И все такое прочее.
— А куда от этого денешься? На то она и наука.
— Артем, я против твоей науки ничего не имею. Я это к тому сказал, что мы с Митричем по-разному окружающий мир воспринимаем. У нас с ним вообще разные окружающие миры. Понимаешь?
— Интересная мысль! Я, пожалуй, с тобой соглашусь, здесь есть над чем поразмыслить, — произнес Артем. — С этой точки зрения все выглядит куда любопытнее.
— Вот сам подумай: что мы раньше о Карелии знали? Что это край озер, лесов и болот. Отшиб, конец географии, медвежий угол. А здесь, оказывается, еще несколько тысяч лет назад жизнь кипела. Свои народы, своя цивилизация!
— То есть ты допускаешь, что рассказ Инги — все-таки правда…
— Ну, во-первых, зная Ингу, я не допускаю, что это неправда, — ответил Максим. — А во-вторых, медальон.
— Да, это верно. Все настолько правдоподобно, что порой кажется, будто это чья-то злая шутка… — И вдруг Артема осенило: — Как думаешь, а Митрич мог такое подстроить?
— Ну ты выдал, — изумился Максим. — Динка наверняка бы с тобой согласилась.
— А что? Мне в эту версию куда больше верится, чем в существование какой-то там белоглазой чуди, — пожал плечами Артем.
Максим призадумался. После подобных подозрений он даже не знал, как
