Призрак (ЛП) - Заварелли А.

— Его отец был ответственен за бомбы в машинах, — говорит он мне. — И теперь он мертв. Арман тоже.

— Хорошо, — отвечаю я. — Это хорошо.

Они оба смотрят на меня, и я пожимаю плечами.

— Мне не жаль их, — отвечаю я. — Алексей заслужил лучшего отца, чем Сергей.

— Да, ну, в общем… — отвечает Лаклэн, — были не только они. Катя тоже умерла. И еще хренова туча парней, которые когда-либо прикасались к тебе.

Я моргаю.

И мое сердце начинает болеть при мысли об Алексее в его убийственной ярости. Я могу только надеяться, что это дало ему то, в чем он нуждается. Немного покоя.

Но я в этом сомневаюсь.

Его отец всегда был корнем его проблем. И Катя не помогла.

Именно из-за них он мне не доверял. В них причина, по которой он сказал мне, что никогда не сможет полюбить меня. И он оказался прав.

Я смаргиваю слезы, а Лаклэн встречается с моим влажным взглядом.

— Я знаю, что он тебе небезразличен, — говорит он мне. — Но ты должна принять решение, Талия. Тебе нужно решить, можешь ли ты двигаться дальше. Без него. Потому что я не могу продолжать туда возвращаться.

Боль на лице Лаклэна выводит меня из себя. Потому что ему больно за Алексея. Но все же он предан мне. Я закрываю лицо руками и пытаюсь взять себя в руки. Я знаю, что он прав. Что все это несправедливо.

Но я все еще не знаю, что мне делать.

Я ничего не знаю.

Поэтому я делаю то, что делала всегда. То, что я делаю лучше всего.

Я вообще избегаю обсуждения этого вопроса дальше.

Глава 52

Талия

Мак родила ребенка.

Маленькую девочку.

Они назвали ее Кива Кроу. И она — самое прекрасное, что я когда-либо видела. Когда у меня появляется шанс обнять ее, это пугает и волнует меня.

И я думаю об Алексее. Снова.

Лаклэн не отходил от Мак ни на шаг. Он был в родильной палате, инструктировал ее во время родов и перерезал пуповину. Поцеловал ее в лоб и впервые обнял дочь с ослепительной любовью.

Это причиняет мне боль.

Я не могу на это смотреть. Но пройду через это в одиночку, как и всегда.

Мак говорит, что она будет там со мной, но это не одно и то же. Это просто не одно и то же.

Я все время говорю себе, что у меня есть больше времени на подготовку. Что к тому времени, когда у меня начнутся роды, я буду сильнее. Что я буду морально готова.

Только это неправда.

Потому что воды отходят у меня на две недели раньше срока, когда я остаюсь одна в своей постели. Я нащупываю свой мобильный телефон, когда входит охранник Лаклэна, чтобы проверить меня.

Он молод, и его зовут Конор. Он жил со мной на конспиративной квартире, присматривал за мной. И сейчас я никогда не была так благодарна ему за его присутствие.

— Все хорошо? — спрашивает он.

Его глаза расширяются, когда я откидываю одеяло и он видит кровать.

— Нет, — говорю я ему. — Время пришло. Сейчас.

— Сейчас? — пискнул он.

— Да, сейчас, — рычу я. — Помоги мне, пожалуйста.

— Верно. — Он начинает двигаться, приближаясь ко мне, как будто не имеет ни малейшего представления, что делать. Что, скорее всего, недалеко от правды.

— Просто отведи меня в… угг… — Я согнулась пополам от боли и схватки. — Отвези меня в больницу.

Конор сажает меня в машину и спрашивает, что еще нам нужно взять с собой. Но я не знаю. Потому что я ничего не упаковала. У меня почти ничего нет.

— Просто отвези меня уже, — стону я.

Что он и делает. Он ведет машину как сумасшедший, что только усугубляет ситуацию. Но я потею, вцепившись в дверную ручку и пытаясь дышать через боль.

Что-то не так.

Я нутром это чувствую.

Все происходит слишком быстро. Боль слишком сильная. Этот ребенок сейчас родится.

— Не знаю, доберусь ли я туда, — говорю я Конору.

— Ты должна, — кричит он. — Я не умею принимать роды.

— Съезжай на обочину! — кричу уже я на него. — И вызывай «скорую».

Что он и делает. И пока он разговаривает по телефону, я занимаюсь тем, что рожаю на заднем сиденье машины.

— Мне нужна твоя помощь! — ору я. — О Боже Милостивый.

Конор подходит, чтобы помочь мне, и чуть не падает в обморок, когда видит головку ребенка.

— Просто дыши, — говорит он мне.

— Я, блядь, дышу.

Я выгибаюсь назад от боли, когда схватки становятся сильными и учащаются. И это происходит. Еще три толчка, и мой ребенок наконец появляется на свет. На заднем сиденье машины, в центре Бостона.

Скорая помощь прибывает как раз вовремя. И парамедики быстро переносят меня и ребенка на носилки. Все вокруг нас в хаосе, но я могу только смотреть на него, когда они передают его в мои объятия.

Он так похож на своего отца.

Я плачу. Я в шоке. И я влюблена.

Они начинают закрывать двери, а Конор все еще снаружи, выглядит потерянным и психологически травмированным.

— Ты поедешь со мной, — говорю я ему.

— Что? — он, кажется, в ужасе от этой мысли. — Нет.

— Да.

Он едет.

Я хватаю его за руку, когда они начинают проверять наши жизненные показатели.

— Ты должен позвонить ему.

— Лаклэну?

— Алексею. Ты должен позвонить Алексею.

Он растерянно моргает.

— Сейчас.

— Ладно, ладно. Я уже звоню ему. Что сказать ему?

— Просто скажи ему, что он нужен мне здесь. Пожалуйста.

А потом они везут меня в больницу.

Глава 53

Алексей

Я смутно осознаю, что кто-то пытается разбудить меня, но игнорирую руку на своем плече и держу глаза закрытыми.

Когда они закрыты, я могу видеть сны о ней. Я могу на короткое время забыть, что это не реально.

Но рука на моем плече становится более настойчивой. Когда я моргаю и вижу Николая, я отталкиваю его. Он не выходил из моего дома последние три дня, и он действует мне на нервы.

Вот о чем я думаю, когда на мое лицо льется струя ледяной воды, а затем следует смачная пощечина. Я уже отодвигаю стул, готовясь убить своего сводного брата раз и навсегда, когда встречаю сердитый взгляд Магды.

— Возьми себя в руки, — требует она. — И выпей это, это тебе понадобится.

Я смотрю на кофе в ее руках и вместо этого пытаюсь дотянуться до своего коньяка. Но она хватает бутылку и швыряет ее в стену, разбивая вдребезги.

— Магда.

— Нет. — Она протягивает мне чашку, и я никогда не видел ее такой безумной. — У меня для тебя новость, Алешка. Но сначала ты должен взять себя в руки. Ты очень плохо выглядишь.

Я не знаю, какие еще новости у нее могут быть, но, когда Магда настаивает, я знаю, что с этим не поспоришь. Поэтому я пью кофе, пока они оба наблюдают за мной. Закончив, я ставлю чашку, и Магда протягивает мне куртку.

— Я расскажу тебе в машине. Мы должны идти, сейчас же.

— Я не уйду, пока ты мне не скажешь.

— Новости касаются твоей жены, — говорит она.

А затем она выходит из комнаты, заставляя меня следовать за ней и Николаем с чувством сильнейшего раздражения.

— Что там насчет моей жены?

Я пытаюсь схватить ее за руку, но для шестидесятилетней женщины Магда на удивление проворна. Машина уже ждет снаружи, когда они открывают дверь, и мое тело напрягается. Я напряжен.

Николай проскальзывает на водительское сиденье, а я протягиваю руку и останавливаю Магду.

— Скажи мне сейчас.

— Она не умерла, Алешка, — говорит она. — Надежда еще есть.

Меня осеняет, когда я буквально ору Николаю, чтобы он ехал быстрее, причина, по которой они ждали, чтобы сообщить мне новости.

Мне нужно добраться до нее прямо сейчас.

Увидеть это воочию, прежде чем я смогу в это поверить.

Мне нужно увидеть свое солнце.

Наконец, мой телефон жужжит, и на экране высвечивается имя Лаклэна. Когда я принимаю видеовызов, первые слова из его уст — те, которые мне нужны.