Дарья Калинина - Челюсти судьбы

– Да. В Вильнюсе.

– А метрику не выдадут без справки от врача, принявшего роды на дому. Или нужна будет справка из родильного дома от лечащего врача.

– Можно найти такую справку и узнать, где происходили роды.

– Ты попробуй, Лисичка.

– Попробуй, а?

– Чай, не глупей вас! – вдруг обиделся на подруг Лисица. – Архивы ЗАГСа, выдавшего братьям метрики о рождении, были уничтожены во время беспорядков в девяностых годах в Литве. Борьба за самостоятельность и независимость была такой жаркой. Архивы тоже пострадали.

– Как же так? Совсем ничего не удалось найти?

– Нет, – покачал головой Лисица. – И ситуация, я вам прямо скажу, вырисовывается странная. Отца, или отцов, у Густава и Рики нет. Или, во всяком случае, они не известны. Между собой парни в кровном родстве не состоят. Да еще и их мамаша не лежала ни в одном родильном доме Литвы. Если бы это касалось одного ее ребенка, я бы еще понял, уехала на отдых куда-нибудь в Сочи, там и родила своего первенца. Но, во-первых, насколько я наслушался от своих сестер, беременные женщины на последних сроках беременности не слишком-то подвижны и предпочитают вообще далеко от дома не отходить. Во-вторых, если бы один ребенок родился в чужой стране. А то сразу двое!

– Очень все это странно, – согласились подруги. – Странно и обидно.

– За что вам обидно?

– За утрату отличного подозреваемого нам обидно. Мы уже свыклись с мыслью, что Густава, Рики и их мать похитил и убил их отец ради наследства. А теперь ты говоришь, что никакого отца никогда и в помине не было.

– На наследство после смерти ваших Антоновых он точно претендовать не сможет.

– Да? А кто? А кто сможешь?

Лисица задумался. И снова начал щелкать по клавишам.

– Я уже проверил всех нотариусов нашего города. Ни у одного из них в базе данных не зарегистрировано составления завещания одного из Антоновых.

– А дальняя родня?

– Возможно, – кивнул Лисица. – Но тогда очень уж дальняя. Пока что мне не удалось раздобыть никаких следов.

– Миленький! Лисица! Поищи еще! Ведь должен же быть человек, которому достанется все состояние Антоновых!

Лисица тяжело вздохнул. Покосился на клетку, полную серых крыс, которые должны были составить счастье его Людвиги, потом взглянул на Людвигу, которая уже самозабвенно щекотала усиками своего серого гостя, снова вздохнул, на этот раз от счастья, и кивнул:

– Ладно уж! Вы мне здорово помогли. Никогда не видел свою Людвигу такой счастливой и довольной. Так и быть, и я вам помогу! Долг платежом красен.

Уходя от Лисицы, подруги подошли к клетке Людвиги, чтобы попрощаться с ней. Людвига никак не отреагировала на их появление. А вот серый крыс испуганно подпрыгнул, попал лапой в поилку, неудачно упал на спину, снова перевернулся и быстро убежал в дальний конец большой клетки, которую Лисица купил для своей любимицы и ее нового суженого.

– Ой! – воскликнула Леся, наблюдавшая всю эту сцену. – Кира, а где же у него?..

Но договорить ей не удалось. Кира схватила ее за руку и потащила к выходу.

– Тише! – делая жуткие глаза, прошептала она. – Потом поговорим! Не будем мешать Лисице! Мы и так отняли у него слишком много драгоценного времени.

Глава 16

Но на улице Леся совсем забыла о том, что так удивило ее возле клетки Людвиги. Ей позвонил ее Виталик. И не эсэмэску какую-нибудь задрипанную прислал, а сам позвонил!

– Дорогая! Как же я без тебя тоскую! – произнес он таким нежным и прочувственным голосом, что у Леси даже слезы от умиления на глаза навернулись.

– Я тоже! – вздохнула она в трубку. – Когда ты вернешься?

– А я уже вернулся, – огорошил ее Виталик. – Вчера.

– Вчера? И звонишь мне только сегодня?

– Ну да. Не хотел тебя поздно вечером тревожить. А с утра дела навалились. Закрутился, забегался, вот только сейчас улучил минутку, чтобы позвонить своей любимой девушке. Ты ведь моя любимая?

– Да. Надеюсь.

– Ты моя любимая! – твердо заявил Виталик. – В этом нет никаких сомнений! Когда увидимся?

Леся задумалась. В принципе никаких дел на сегодняшний вечер у нее не было. Но вот сказать об этом Виталику почему-то язык не поворачивался. Почему? А потому что нечего было ставить свои дела выше общения с ней. Скажет она ему, что готова для свидания. А он вдруг зазнается! Будет думать про нее, что она такая невостребованная. А потом, чего доброго, задумается и о том, а нужна ли ему самому такая малопопулярная девушка!

– Не сегодня! – выпалила Леся. – Сегодня я занята!

– Вот как. – Голос Виталика стал заметно прохладнее. – Что же… В таком случае, созвонимся!

Леся едва удержалась, чтобы не крикнуть в трубку: «Как созвонимся?! Почему созвонимся? Ведь мы столько времени не виделись! Я страшно соскучилась!»

– Или ты все-таки выкроишь для меня полчасика своего драгоценного времени? – вкрадчиво спросил Виталик.

Но Леся решила стоять до последнего:

– Нет. Никак не могу. Только завтра.

– Хорошо еще, что не на следующей неделе. Ну да ладно! Завтра так завтра. Гуд бай!

И отключился! Леся опустила руку с телефоном, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Что же это такое? Столько времени не виделись, а он даже не стал настаивать на свидании. Выходит, он ничуть без нее не скучал! И вчера не позвонил. А ведь мог! И не только мог, но и обязан был это сделать в первую очередь!

– А зачем ты ему наврала, что занята сегодня? – удивилась Кира, с которой Леся поделилась своей обидой на Виталика. – Пошла бы на свидание, и все прошло чудесно!

– Но я думала, что он будет настаивать.

– Ну, может, еще и перезвонит.

– Нет, не перезвонит! Я чувствую!

– Тогда позвони ему сама, – пожала плечами Кира.

– Сама? Как сама?

– Очень просто. Набери заветные цифры и скажи, что освободилась.

– Нет, я так не могу.

– Тогда страдай дальше.

К этому времени подруги подъехали к своему офису. Кира немедленно подсела к компьютеру, а Леся, побродив по комнатам, решила пойти на улицу.

– Я тут! – крикнула она Кире. – Я ненадолго выйду!

Но увлеченная Кира только молча кивнула. Обиженная на весь мир, и в первую очередь на саму себя, Леся вышла на улицу и огляделась по сторонам. И куда бы ей пойти? На улице весна, неплохо было обновить себе гардеробчик. Да, неплохо, но… И тут Леся вспомнила полки шкафов и битком набитый шкаф, в который уже решительно ничего не помещалось. И усовестилась.

Нет, нельзя быть такой барахольщицей. У нее дома висит столько ни разу не надеванных шмоток, что покупать новые просто нелепо.