К. Харрис - Почему поют русалки

Эйден дождался, пока пират набросил на шею полотенце и оставил ринг, затем бесшумно приблизился к нему.

— Необходимо поговорить, — сказал он тихо.

Йейтс отнял полотенце от мокрого лица, его глаза сразу загорелись интересом.

— В чем дело?

— У одного из наших общих знакомых возникла необходимость оставить страну.

Когда подали визитную карточку мистера Расселла Йейтса, Кэт была занята тем, что разбирала бумаги в бюро. Первым импульсом было отказать посетителю, объявив, что ее нет дома, но, минуту подумав, она подавила это желание. Ради интересов расследования, предпринятого Себастьяном, этого человека следует принять.

— Какой неожиданный визит, мистер Йейтс, — проворковала Кэт, поднимаясь навстречу гостю, которого Элспет ввела в гостиную — Прошу, садитесь. Должно быть, припомнили что-нибудь любопытное о вашей «Гармонии»?

Йейтс уселся в одно из кресел у камина — крупный мускулистый мужчина, облик которого дышал силой и чертовской отвагой.

— Отнюдь. Прийти к вам меня надоумила тема той интересной беседы, что произошла у меня нынче утром с Эйденом О'Коннеллом. Он утверждает, что вы, мадам, собираетесь отправиться за границу. Навсегда.

Кэт приподняла бровь.

— Но почему он надумал поделиться подобными сведениями с вами?

— Мистер О'Коннелл и я имели честь содействовать такого рода путешествиям и раньше.

— Ах, понятно. — Кэт грациозно опустилась в кресло напротив посетителя. — И вы можете организовать для меня такую поездку? Я должна уехать не позднее чем в ночь на послезавтра.

— Вы предпочитаете отправиться во Францию, я надеюсь, а не в Америку? Американцы, они так смертельно… э-э…, не провинциальны даже, а, так сказать, колониальны. Я бы даже назвал их несколько ограниченными.

— Да, Францию я нахожу более приятной страной.

Голос Кэт звучал подавленно. Она понимала, как важно, где ей придется жить, покинув Лондон, но не могла заставить себя сосредоточиться на этой заботе. Мысль о жизни без Девлина — где бы она ни протекала — была невыносима. Кэт не могла думать о разлуке с Себастьяном без того, чтобы мысленно не поддаться искушению сказать «да» на любое его предложение.

— У меня есть шлюп, который с завтрашним приливом выходит из Дувра. Через четыре часа он может доставить вас в Кале.

Кэт почувствовала, как боль острым жалом пронзила ее грудь. Одно дело — принять решение о бегстве, и совсем другое — пуститься в него.

— Отлично, — отрезала оно коротко, встала и потянулась к сонетке, чтоб вызвать Элспет. — Теперь, милорд, прошу извинить меня. У меня есть дела, которые нужно уладить до отъезда…

— О'Коннелл также рассказал мне о тех причинах, что гонят вас из Лондона, — продолжал Йейтс.

Она медленно обернулась и взглянула на него.

— Я видел объявление, которое лорд Девлин поместил в утренней «Пост». Не много найдется на свете актрис, которые согласятся расстаться со всем, что дорого — дом, театральная карьера, друзья, — ради спасения возлюбленного. Вы замечательная женщина.

— О, я так не думаю.

— Не сомневался в том. — Он оперся локтями об изящно выгнутые подлокотники кресла, сомкнул перед собой вытянутые кончики пальцев. — В настоящую минуту перед вами три альтернативы. Первая — вы пытаетесь сразиться с лордом Джарвисом. Это не очень умная мысль. Вторая — вы соглашаетесь выйти за виконта Девлина, его жизнь при этом погублена. Альтернатива третья — вы уезжаете из этой страны. Но есть и четвертая.

У нее вырвался короткий нерадостный смешок:

— Это?..

— Мы с вами могли бы помочь друг другу.

Она склонила головку набок и спросила:

— В чем будет заключаться моя помощь вам?

— Объясню. До вас, без сомнения, доходили нелестные слухи обо мне. — Ее заминка вызвала у него усмешку. — О, не конфузьтесь. Этими слухами земля полнится уже не один год. Басни о моих подвигах в южных морях на время затмили их, но только на время. Сплетни возникли вновь, став более злобными и более обидными для меня. Я постоянно чувствую, что за мной наблюдают, и боюсь, моральный климат нашего времени становится все более нетерпимым. Вы не замечали этого?

— Склонности, о которых вы упоминаете, никогда не встречали одобрения. По крайней мере, при определенном образе мыслей.

— Как вы правы, мадам. Кто-то позволяет себе проиграться до последней рубашки за карточным столом, кому-то случилось напиться до белой горячки. Кто-то содержит чуть не дюжину любовниц или развращает молоденьких поселянок в своем поместье, но в свете ими никто и не подумает заниматься. Но стоит заподозрить вас в гомосексуальных отношениях, наказание, которое последует, не ограничится остракизмом. Вы будете приговорены к смерти. Смерти не менее постыдной, чем та, которой пугает вас Джарвис.

Кэт не сводила пристального взгляда со смуглого, с квадратными челюстями лица собеседника, затем спросила:

— У вас есть враги, которые мечтают разделаться с вами?

— Есть. Один, но представляющий собой большую опасность. Он не осмелится выступить против меня в открытую, но манипулировать слухами и клеветой — задача не из сложных.

Кэт снова опустилась в кресло, ее взгляд вновь и вновь устремлялся к Расселлу Йейтсу.

— Ваш враг — это Джарвис?

— Откровенность за откровенность. Да.

— Не понимаю. Почему он не осмелится выступить против вас открыто, как вы сказали?

— Потому что этот человек сам вынужден кое-что скрывать. И это «кое-что» является весьма опасной тайной. Настолько опасной, что стань она известна, и влиянию этого человека при дворе пришел бы конец. А с ним, возможно, и смерть.

— У вас есть доказательства?

— Если б у меня их не было, со мной бы давно расправились. Но Джарвису известно, что моя смерть неизбежно приведет к публикации тех сведений, которые он так тщательно скрывает. Отсюда и его осторожность.

— По моему мнению, такая перспектива скорее могла бы заставить его милость душить в зародыше всякие слухи о вас, а не вскармливать их.

— Вы рассуждаете правильно. Но в этой строгой логичности есть один нюанс. Если я попытаюсь свалить его милость, он, ища утешения, отдаст приказ убить меня. То есть мы покончим друг с другом.

— Но какое отношение эта история имеет ко мне?

— Видите ли, мне на днях пришло в голову, что наилегчайший и наибыстрейший путь покончить со всякого рода сплетнями обо мне — обзавестись женой. Женой — известной красавицей и обольстительницей. Такой женой, о которой мечтали бы многие.

— Вы говорите это несерьезно, — рассмеялась Кэт.

— Напротив. Я, как никогда, серьезен. Наш союз мог бы стать обоюдополезным для нас с вами: я защищаю вас от Джарвиса, а вы обеспечиваете мне своего рода маскировку. Состоя в браке со знаменитой актрисой Кэт Болейн, я окажусь вне подозрений. Любого, кто подвергнет сомнению мои сексуальные склонности, просто высмеют.