Нора Робертс - Игры ангелов

— А теперь ты созрела.

— Именно. Осталось лишь донести это до Ло. Кстати, до сих пор Броуди ни с кем не встречался у нас в городке. На случай, если тебя это интересует. Поговаривали, что была у него подружка в Джексоне, а потом несколько симпатий из туристок. Но это больше похоже было на разовые встречи.

— Что ж, буду знать. Если честно, я до сих пор не поняла, что же между нами. Правда, градус отношений повышен.

— Неплохо для начала. Ты, как повар, должна знать, что повышенный градус — самое то для готовки.

— Пожалуй, — Рис лениво поигрывала кончиками волос — совсем как это делала Линда-Гейл. — А где ты стрижешься?

— Когда я спешу или когда хочу пустить пыль в глаза?

— Скорее второе.

— Знаю я тут одно местечко. Можем отправиться туда на следующей неделе — если Джоани даст нам выходной в один день.

— Ладно. Вот только должна предупредить, что последнее мое посещение салона оказалось весьма неудачным — я сбежала оттуда, как кролик.

— Ничего страшного, — Линда-Гейл довольно ухмыльнулась. — Я захвачу с собой веревку.

У Рис вырвался смешок. В это время один из ковбоев встал из-за стола и прошествовал к маленькой сцене. Это был высокий худой парень в потертых джинсах. Пятно на заднем кармане свидетельствовало о том, что он носил с собой пачку нюхательного табаку.

— Он что, будет петь? — поинтересовалась Рис, когда парень потянулся за микрофоном.

— Можно сказать и так. Караоке, — Линда-Гейл махнула рукой в сторону сцены. — Здесь такое каждый вечер. Это Рубен Гейтс. Работает вместе с Ло на гостевом ранчо.

— Черный кофе, яичница, бекон и жареный картофель. Каждое воскресное утро.

— Точно. Поет он, кстати, неплохо.

У парня был густой, сильный баритон. Судя по тому, с каким восторгом его приветствовала публика, он здесь был явным фаворитом.

Рассеянно прислушиваясь к пению, Рис пыталась представить себе его в черной куртке и оранжевой шляпе на берегу Змеиной реки.

А ведь это вполне может быть он. Высокий рост, сильные руки и эта непререкаемая уверенность в себе.

Вполне возможно, она видела именно его — мужчину, для которого она каждое воскресное утро жарила яйца и картошку. На самом деле это мог быть любой из тех, кто сидел сейчас у стойки или за столиками в зале. Любой из них мог быть убийцей. При мысли об этом ее охватило жаром — приступ паники был не за горами.

Разговоры в зале велись теперь вполголоса — из уважения к певцу. Время от времени постукивали пивные кружки, стулья поскрипывали под посетителями.

А паника, словно кулаком, сжимала горло Рис, не позволяя ей как следует вдохнуть.

Она смотрела на Линду-Гейл. Губы у той быстро двигались, однако слов она не слышала — шум в ушах забивал все звуки. Рис заставила себя сделать выдох. Затем вдох. Еще один выдох.

— Что? Прости, я не расслышала.

— С тобой все в порядке? Ты так побледнела. Голова, наверно, болит?

— Нет-нет, все хорошо, — Рис заставила себя снова взглянуть на сцену. — Просто я отвыкла бывать на людях.

— Хочешь, уйдем? Нас здесь ничто не держит.

Каждое такое бегство было для нее шагом назад. Еще одним маленьким проигрышем.

— Нет, давай еще посидим. Скажи, а ты сама-то здесь пела?

Линда-Гейл взглянула в сторону сцены, где Рубен сорвал очередную порцию аплодисментов.

— Конечно. Хочешь спеть?

— Ни за что. Даже за миллион долларов. Ну ладно, за полмиллиона.

В это время на сцену поднялся еще один мужчина. С учетом маленького роста и лишнего веса Рис сразу же исключила его из списка подозреваемых.

Мужчина затянул балладу, удивив Рис своим приятным тенорком.

— Что-то я не припомню его, — заметила она.

— Т.Е. Ангер. Преподает в средней школе. Вон сидит его жена Арлен — видишь брюнетку в белой кофточке? Они редко ходят к Джоани, питаются в основном дома. У них двое детей. Раз в неделю они заглядывают к Клэнси, чтобы парень мог попеть. Арлен тоже работает в школе, в кафетерии. Очень милая пара.

Рис и сама это поняла, когда заметила, что мужчина исполняет балладу, с нежностью глядя в глаза жене.

В мире много хорошего, напомнила она себе. В нем есть любовь и доброта. Так приятно было вновь ощутить себя его частью.

Следующий исполнитель, обладавший, видимо, солидным чувством юмора, порадовал всех своеобразным переложением классических вещей Долли Партон.

Рис просидела в баре целый час, что для нее было несомненным успехом.

Возвращаясь в свою квартирку по тихим, обезлюдевшим улочкам, она чувствовала себя почти что в безопасности. Во всяком случае, уже давно у нее не было так легко на душе.

Открыв дверь, она проверила ручку, подперла ее стулом и уже затем направилась в ванную.

Шаг — и она замерла в неподвижности. На узкой полке поверх раковины ничего не было. Ее туалетные принадлежности попросту исчезли. Рис зажмурилась, словно не веря собственным глазам. Однако полка действительно была пуста. Она быстро открыла шкафчик, где хранились ее лекарства, но и там ничего не обнаружила.

Едва не расплакавшись, Рис бросилась в комнату. Аккуратно заправленная кровать, все в порядке, все на месте. Чайник сияет на плите. Нет лишь спортивного свитера, который она перед уходом повесила на спинку стула.

А возле кровати — возле, а не под ней — стоит ее дорожная сумка.

Дрожащей рукой Рис расстегнула молнию, и тут ее всхлипы переросли в приглушенные рыдания. Все ее вещи, аккуратно сложенные, лежали в сумке.

Здесь было абсолютно все, с чем она приехала в городок. Одно слово — бери сумку и уезжай.

Кому это могло понадобиться?

Слегка пошатываясь, она в изнеможении опустилась на кровать. Посторонних здесь не было. Никто не смог бы проникнуть сюда после того, как она поставила новый засов.

Значит, это сделала она сама. Следуя тем внутренним побуждениям, тем страхам, которые оставались в ней со времен нервного срыва. Подсознание нашептывало ей о необходимости бежать, скорее двигаться дальше, прочь от этого места.

Но почему она ничего не помнит?

Это уже не в первый раз, напомнила она себе. Не первый раз она выпадает из реальности и не может потом вспомнить, что она делала.

Но ничего подобного не случалось с ней вот уже несколько месяцев.

Почти в безопасности, думала она, пытаясь перебороть отчаяние. Она-то поверила, что нашла себе новый дом. Однако часть ее знала, что это далеко от истины.

А почему бы не принять это как знак? Взять сумку, сесть в машину и уехать — прочь из города, в любом направлении.

Но в этом случае битва будет окончательно проиграна. Как-никак здесь у нее своя квартирка. Она уже была на свидании, ходила с подругой в бар. Здесь она обрела работу. Более того, здесь она обрела саму себя.