Дженнифер Хеймор - Греховный намек

И тут Гарет вспомнил о детстве, вспомнил о том, как смеялся, когда они вместе играли на пустоши рядом с Колтон-Хаусом.

В один из таких дней он, Гарет, споткнулся и упал, ударившись головой о камень. А когда открыл глаза, то увидел склонившегося над ним Тристана, тогда еще совсем маленького. Кузен в отчаянии воскликнул:

– О, Гарет, ты умер! Гарет, мне так жаль! – И малыш плакал так, как будто это он был во всем виноват.

– Заткнись, – бурчал тогда Гарет. – Со мной все в порядке. – Он действительно прекрасно себя чувствовал, если не считать ужасной боли в виске.

Тристан попытался улыбнуться сквозь слезы – почти так же он улыбался и сейчас. Но потом вдруг стал серьезным и сказал:

– У тебя кровь на рубашке. Дядя побьет тебя за это.

Гарет пожал плечами.

– Ох, мне не привыкать. Старайся видеть светлую сторону во всем этом деле. По крайней мере я жив.

Тристан с облегчением вздохнул и помог ему встать, а потом они побрели домой, где Гарет стойко и с улыбкой выдержал порку.

«По крайней мере я жив», – промелькнуло у Гарета. И он вдруг сообразил, что трогает пальцем шрам, рассекавший его бровь.

– Спасибо, ваша светлость. – Гость снова улыбнулся. – Я завтра привезу Гэри. Он будет счастлив от встречи с вами. – Тристан поклонился дамам. – До свидания, леди.

Женщины встали, и Гарет заметил, что Софи смертельно побледнела – казалось, она вот-вот упадет в обморок.

– До свидания, кузен Тристан, – пробормотала Ребекка. – Жаль, что мы не сможем провести больше времени вместе перед твоим отъездом.

– Мне тоже жаль, Бекки, – ответил Тристан. Он обнял тетю Бертрис, затем склонился перед Софи. – До свидания, ваша светлость…

– До свидания, милорд, – пробормотала она.

Гарет следил за каждым их движением. Оба очень старались выглядеть олицетворением приличий и этикета – это было совершенно ясно. Но скрыть свои чувства они так и не смогли. Глаза Софи блестели от слез, а на щеке кузена нервно пульсировала жилка.

– Еще раз благодарю, ваша светлость. – Тристан повернулся к Гарету.

Герцог кивнул и отступил в сторону, пропуская кузена к двери. Внезапно у порога возник мистер Фиск.

– Добрый день, милорд, – сказал он, дружелюбно улыбнувшись Тристану.

Гость молча кивнул и вышел из комнаты. Гарет последовал за ним, после чего, резко развернувшись, устремился в убежище своего кабинета.

Тристан просматривал только что полученные списки. Повинуясь порыву, он, покинув дом Гарета, тотчас отправился прямо в штаб-квартиру генерал-адъютанта, чтобы раздобыть хоть какие-то сведения о Фиске.

В то время как списки офицеров распущенного полка Гарета по-прежнему отсутствовали, список офицеров, погибших при Ватерлоо, к счастью, никуда не исчез. Сияющий секретарь вручил ему стопку бумаг, радуясь, что сумел продемонстрировать надежность делопроизводства в генеральской штаб-квартире.

В полутемном зале, окруженном полками с горами военных отчетов, за старыми письменными столами сидели клерки, что-то деловито царапавшие на бумаге. Тристан же пролистывал свои списки. И через несколько минут вдруг замер. Вот оно, это имя, – в центре страницы, среди десятков имен людей, погибших в тот день.

«Уоррен Фиск, лейтенант четвертого полка Колдстримской гвардии, Кенилуорт, возраст – восемнадцать лет».

Должно быть, это брат Фиска. Он был единственным лейтенантом из полка Гарета и носил ту же фамилию.

Значит, Фиск вовсе не из Лидса, а из Кенилуорта – города, находившегося к юго-востоку от Бирмингема. Какая удача, что он, Тристан, пришел сюда сегодня! Иначе Фиск направил бы его по ложному следу!

Тристан задумался… Уоррен Фиск погиб восемнадцатого июня тысяча восемьсот пятнадцатого года в возрасте восемнадцати лет. Останься он жив, ему было бы двадцать шесть лет. Столько же, сколько сейчас Уильяму.

Близнецы? Или Фиск назвался чужим именем?

Тристан нахмурился. К сожалению, кузен так и не сказал, назвал ли себя Фиск при их встрече или он, Гарет, сам его вспомнил.

Так или иначе, следовало отправиться в Кенилуорт, чтобы узнать правду.

Остановившись перед камином, Софи взглянула на часы. Только начало второго, а она так устала!.. И ужасно ныло сердце. Ах, ну почему Тристан уехал! Даже когда Гарет выгнал его из дома, она находила утешение в том, что он где-то рядом, что всегда придет на помощь, а сейчас… сейчас ее неустанно терзало чувство тревоги.

Софи снова и снова перечитывала загадочную записку, которую сунул ей в руку Тристан в гостиной за день до отъезда. Четкие размашистые фразы чернели на измятом листочке…

«Доктор Макал избегает меня, поэтому решил уехать и поискать сведения об Ф. Нанял человека, который покопается в прошлом Макал. К тому времени, когда вернусь, мы будем знать больше.

Никому не доверяй и будь начеку.

Всегда твой

В конце он добавил постскриптум – имя и адрес человека, с которым следовало связаться в случае крайней необходимости. Этого человека звали Роберт Дженнингс.

Софи тщательно сложила листок и спрятала в ящик туалетного столика.

Каждый день, несмотря на ее протесты, Гарет все более убеждался в том, что его одолевало безумие. Доктор прописал «лекарство», чтобы замедлить течение болезни, но постоянно твердил, что конец неизбежен. И простачок Гарет верил ему.

В довершение всего прошлой ночью у него случился еще один кошмар, сопровождаемый припадком. И ничуть не помогло то, что она, Софи, заменила мерзкое зелье доктора Макалистера своим, безвредным. Никакой разницы! Приступ одолел Гарета быстро и безжалостно – так же, как тогда, на балу у графини Кин.

Постоянная тоска по Тристану и беспокойство за Гарета – все считали его приступы неопровержимым доказательством сумасшествия – привели к тому, что у нее начали сдавать нервы.

Но вместо того чтобы лечь в постель и рыдать с утра до вечера, Софи сосредоточилась на мистере Фиске. Ее очень тревожили его странные появления в самые неподходящие моменты, а также осторожные, но явные попытки обольстить Бекки.

После разговора с Тристаном в театре Софи уже не скрывала своей неприязни к мистеру Фиску. Она постоянно наблюдала за ним и обнаружила: как бы он ни старался выставить свои поступки совершенно естественными, каждое его действие, каждое слово было тщательно выверенным и обдуманным.

И было совершенно очевидно: мистер Фиск не ровня ее золовке! Следовало немедленно прекратить флирт между ними, пока все не зашло слишком далеко…