Энн Стюарт - Прямо в огонь

Ему должно было полегчать. Обычно он покидал собрания местной группы Анонимных Алкоголиков более спокойным, собранным. Но только не сегодня. Он то и дело посматривал на часы, а когда беседа закончилась и всех пригласили на чашку кофе, он впервые за все время отказался и поспешил домой. По правде говоря, разговоры за чашкой кофе оказывали более благотворное влияние, чем само собрание. Но сегодня он мог думать только об одном: как бы поскорей очутиться дома, как отыскать Маузера и убедиться, что Джейми жива-здорова. И убедиться, что его нелепые фантастические домыслы совершенно беспочвенны.

Он уже не шел, а почти бежал. Ему же необходимо согреться, верно? А что может согреть лучше, чем хорошая пробежка? На самом деле он был вовсе не уверен в том, что Джейми грозит опасность. Кто мог причинить ей зло? И, главное, зачем?

Но он знал. В глубине души он был просто уверен и злился на себя за то, что бросил девушку одну.

Конечно, к этому времени она могла уже быть далеко. Может, когда он разберется в том, что происходит, он поедет к ней и попробует все объяснить. Хотя нужно быть круглым идиотом, чтобы избавившись от нее, снова попасть к ней в ловушку. Она слишком сильно на него действует, поэтому чем они дальше друг от друга, тем лучше.

Он услышал музыку чуть ли не в квартале от дома. Звук был включен на полную мощность, Нирвана выплескивала наружу свой гнев и боль. Что Джейми делала в гараже? И почему включила Нирвану, хотя предпочитала спокойную музыку, а не вопящих рок-музыкантов?

Может быть, ей удалось накачать колеса и уехать. В таком случае ворота должны быть открытыми — зачем ей утруждать себя и закрывать их снова? Однако возле гаражных ворот высились снежные сугробы, они наглухо их запечатали.

Запечатали… Дверь на кухню оказалась запертой, чего он никогда раньше не делал, а когда Диллон попытался открыть ее ключом, тот застрял в замке. Он ударил в дверь плечом — один раз, потом другой, пока она не поддалась, а стул, которым дверь заклинили, от силы удара отлетел на середину кухни.

Дверь открылась перед ним настежь. И тогда он почувствовал угарный газ. Он не медлил ни секунды — Джейми не уехала и ее не было наверху. Значит, она была там, в гараже, полном ядовитых испарений.

Он кинулся в гараж, оставив двери раскрытыми настежь. Все помещение тонуло в голубом дыму, поэтому он не сразу заметил Джейми. Она лежала на полу между машинами.

Позже он никак не мог вспомнить, как подхватил ее на руки и вынес из гаража. Она дышала, и пульс был слабым, но четким. Однако Диллон не знал, сколько времени она пролежала на полу гаража. Выхлопной газ просочился даже на кухню, поэтому Диллон вынес девушку во двор и уложил на снег. Она пошевелилась, и он бросился на кухню, чтобы принести одежду и укрыть ее.

Потом он снова заглянул в гараж. Четыре машины работали, выделяя ядовитый газ. Сначала он вырубил чертову музыку, затем попытался сделать то же самое с машинами. Ни в одной из них не оказалось ключей зажигания. Кто-то умудрился завести их без ключей, и Диллон точно знал, что Джейми на такое неспособна. Ему хватило секунды, чтобы разъединить провода, и двигатели заглохли. Он с трудом открыл ворота, чтобы проветрить помещение, и вернулся к Джейми. Она дрожала, и ничего удивительного в этом не было, потому что лежала она на снегу. Диллон отбросил ворох одежды в сторону и прижал Джейми к себе.

Она застонала и открыла глаза. Но никак не могла сфокусировать зрение, поэтому он решил, что нужно как можно быстрей отвезти ее в больницу. Вдруг Джейми вырвалась у него из рук, и ее стошнило.

Он все же ее поддержал, а она была слишком слабой, чтобы протестовать. Желудок у нее оказался практически пустым, и Диллон виновато подумал о том, что забыл ее покормить. У Джейми снова начались позывы к рвоте, но они закончились ничем. Выглядела она ужасно. Наконец, вконец измученная, она прижалась к его груди. Диллон нежно погладил ее потное разгоряченное лицо.

— Нужно отвезти тебя в больницу, — тихо сказал он.

Снег медленно таял на ее коже, но она по-прежнему оставалась холодной, как сосулька. Диллон хотел остаться с ней на свежем воздухе как можно дольше.

Джейми покачала головой, не отрывая лица от его рубашки.

— Нет. Все в порядке.

— Ты же была без сознания. Кто знает, сколько ядовитой гадости в тебе накопилось. Мы можем взять твою машину, и если врачи скажут, что с тобой все хорошо, ты сможешь уехать к себе домой прямо оттуда.

— Мы не можем взять мою машину. Разве ты забыл, что порезал переднее колесо?

Сердце перестало учащенно биться, зато усиленно заработал мозг.

— Я не резал его.

Джейми ничего не ответила, только еще сильней прижалась к его груди, словно маленький озябший котенок. Он обязан был задать ей один вопрос, хотя ему очень этого не хотелось. Он сомневался, чтобы ее познания в технике простирались так далеко, чтобы завести старые автомобили. Но ведь никого другого там не было. Разве не так?

— Джейми, ты хотела себя убить? Скажи мне правду, Джейми.

Она взглянула на него, в ее огромных глазах застыли слезы.

— Конечно, было глупо в тебя влюбиться, но это вовсе не означает, что я сошла с ума. Ты много о себе мнишь, Диллон Гейнор.

Он заморгал от удивления, но видимо, смысл ее слов до него не дошел.

— Кто-то там был. Но музыка играла так громко, что я ничего не услышала. А когда спохватилась, было уже слишком поздно.

— Ты слушала Нирвану?

— Вряд ли. Я предпочитаю U2.

Ну что ж, по крайней мере он разбирался в ее вкусах. Но одна мысль не давала ему покоя.

— Значит, кто-то пытался тебя убить.

— Да, — согласилась она, вдыхая запах его рубашки и слушая, как бьется его сердце. — Это был ты?

Ну вот, и верь ей после того, как она призналась ему в любви.

— Но ведь меня там не было, помнишь? И потом, если бы я пытался тебя убить, зачем мне нужно было тебя спасать? Какой в этом смысл?

— Все это бессмысленно, — устало согласилась она. — Давай вернемся в дом. Я вся промокла.

— Но больница…

— Вот уж нет. Просто склей чертово колесо и дай мне уехать. Клянусь, ты меня больше не увидишь, — с убитым видом прошептала она.

Диллону хотелось, чтобы Джейми снова сказала, что любит его. Он вдруг понял, что до сих ни одна женщина не сказала ему этих слов просто так, не в пылу любовных утех, когда слова такого рода говорят автоматически, не слишком задумываясь над их смыслом. А вот Джейми Кинкейд призналась в любви, сидя на голом снегу, промокшая насквозь, с легкими, все еще горящими от ядовитого газа, с желудком, истощенным после рвоты. К тому же, она думала, что Диллон пытался ее убить.