Александра Авророва - Весеннее сумасшествие

И Наташа, поставив сковородку на стол, звонко расцеловала меня в обе щеки. Потом они с Сашкой внимательно смотрели, как я ем, наотрез отказавшись присоединиться. Мне было даже неловко. Это чем-то напоминало фильмы о жизни французского королевского двора.

— Умница! — восхитилась Наташа, когда я умяла три перца. — Теперь я верю, что с тобой все в порядке. А если еще съешь пирога с курагой… специально для тебя испекла.

— Ну, уж чаю-то с пирогом вы со мною выпьете? — не теряла надежды я.

Мои друзья согласились. Мы пили чай, весело болтая о всякой ерунде, и вдруг Сашка выпалил:

— Наташа, так ты видела у Светки клофелин?

— Да, — неохотно подтвердила Наташа, явно не желая обращаться к данной теме.

— Давно?

— С месяц назад.

— С месяц? А Машка вроде говорила, две недели.

— Ну… я точно не припомню. Какая разница?

— Большая, — задумчиво пробормотал Сашка. — А в какой он был упаковке?

Наташа пожала плечами.

— Что я, помню, что ли?

— Но ведь ты как-то догадалась, что это именно клофелин, а не поливитамины, правильно?

— Ну… на упаковке была надпись «Клофелин».

— На пузырьке?

— Да, на пузырьке, — быстро согласилась Наташа.

— Или он был в ампулах? — допытывался Сашка. — В пузырьке такие вещи не держат. Наверняка в ампулах.

— Да, я вспомнила! В ампулах, точно.

Наташин голос звучал странно.

— А может, это порошки? — настойчиво продолжил Сашка. — Или таблетки? Наташа, признавайся! Ведь ты не видела ничего. Ведь врешь!

— Почему вру? — осторожно уточнила Наташа.

— Потому что не можешь описать, что именно ты видела и когда. А ведь такое должно было запомниться! Ты что, и милиции наврала? Уж они-то в курсе, как выглядит эта гадость.

— Милиция меня про Светку не спрашивала. Они и так знают, что и как произошло. Это все знают, — нервно произнесла Наташа. — В конце концов, предсмертная записка говорит сама за себя.

— И вовсе нет! — вмешалась я. — Сашка обо всем догадался!

И я тут же выложила его гипотезу — хотя, может, и зря. Умение держать язык за зубами не принадлежит к числу моих достоинств. Конечно, Наташа — одна из подозреваемых, но она приготовила мне перцы, испекла пирог… я не хочу ее подозревать!

Выслушав меня, она нахмурилась.

— Пусть так, но милиция выяснила, что Светка покупала клофелин. Значит, он у нее был, а уж видела я его или нет…

— А если она его покупала не для себя?

— А для кого?

— Кто-нибудь попросил, а она согласилась. Как ты, например. Тебя ведь тоже кто-то попросил наврать мне? Не сама же ты это выдумала! Кто?

— Ну… а почему бы не сама? Я поняла, что ты нервничаешь, и решила тебя успокоить. Поскольку все указывало на Светкину виновность, а ты отрицала очевидное, следовало заставить тебя поверить. Когда надежды нет, человек всегда успокаивается.

— Хорошенькое спокойствие — без надежды! — возмутилась я. — Нет уж, Наташа, ты бы до такого не додумалась. Тебя кто-то подучил.

Губы моей собеседницы сжались, в глазах светилось упрямство. Я поняла, что не добьюсь от нее правды. Это кто же мог так воздействовать на мягкосердечную, покладистую Наташу? Только парень, в которого она влюблена. Очевидно, что это не Сашка. Виталий — пройденный этап, его тоже отметаем. Если бы Наташа увлеклась Ильей, его ставшее за последние дни очевидным преклонение перед Аленой вывело бы ее из душевного равновесия. Значит, не Илья. Остается Сережа.

— Сережа, — убежденно сообщила я. — Это он тебя попросил. Интересно, зачем? Неужели он убийца?

— Какая чушь! — горячо воскликнула Наташа. — Сережа — и вдруг убийца? Он такой добрый, хороший человек, так любит детей! Он говорит, что семья без детей — это не семья. Я тоже так считаю. Неужели тот, кто любит детей, способен на убийство? Да никогда!

— И все-таки, — уточнил Сашка, — как Серега мотивировал свою просьбу?

— Не было никакой просьбы! — решительно возразила Наташа. — А если и была бы, то мотивировать тут нечего. Обыкновенная забота о Машкином душевном состоянии. В конце концов, на свете не так много гениев, и о них нужно заботиться.

Мне стало смешно. Вот так выдумка! Это я, надо понимать, гений, о котором нужно заботиться? Впрочем…

— Когда я гуляла накануне Светкиной смерти во дворе, Сережа как раз возвращался с работы и очень доброжелательно со мною поговорил. Сказал, что против меня нет серьезных улик и что не стоит унывать.

— Видишь? — обрадовалась Наташа. — Он очень добрый.

— Что-то не замечал за ним особой сентиментальности, — прокомментировал Сашка. — Скорее наоборот. Серега — человек западного склада. Деньги, бизнес, снова деньги.

Я кивнула.

— Его коллега подвез на мерседесе, и он сам хочет иметь такой же. И, по-моему, хочет жить за границей.

— И чего в этом плохого? — вскипела Наташа. — Какое будущее у ребенка в нашей стране? Каждый нормальный человек ради счастья своих детей будет стремиться на запад!

— Детей? — хмыкнул Сашка. — И много их у него? Семеро по лавкам?

— Нет, так будут!

И Наташа, вскочив, выбежала, хлопнув дверью.

— Плохо мы себя вели, — заметила я. — Обидели ее ни за что ни про что. А она наготовила мне вкусностей!

— Помиритесь, — махнул рукой Сашка. — Наташа отходчивая. Но глянь-ка, что получается. Серега попросил Наташу наврать тебе про клофелин. Зачем? Поверь мне, он не отличается чуткостью. Да и вообще мало кто из мужиков отличается. Одно дело, если ты влюблен в девушку, тогда да, но чтобы ради посторонней… А Серега не влюблен в тебя, это несомненный факт. И в Наташу не влюблен.

— Да, ты прав. Иначе он не забыл бы поздравить ее с Восьмым марта. Смотри, что получается! Восьмого марта Сереже не было до Наташи никакого дела, а сегодня, спустя всего неделю, выясняется, что между ними проходили беседы весьма личного свойства. Значит, за эти дни что-то для Сережи переменилось. Вдруг влюбился? Вряд ли. Бедная Наташа! Опять ее ждут проблемы.

— А надо быть умнее в выборе объекта, а не хвататься за первого попавшегося. Короче, раз Серега попросил Наташу соврать, значит, имел вполне рациональную причину. Например, хотел отвлечь тебя от расследования. Все, включая меня, моментально смирились со Светкиной виновностью, одна ты продолжала гнать волну. Видимо, ты могла обнаружить нечто, оправдывающее Светку, а Сережа этого не хотел.

— Но обнаружил это нечто как раз ты, — напомнила я. — Теперь я понимаю, почему ты учил меня ругаться матом. Ты прибежал рассказать о своей потрясающей догадке, а я не стала слушать. Каждый бы обиделся.

Сашка, слегка покраснев, произнес: