Дмитрий Вересов - Ближний берег Нила, или Воспитание чувств

— Нам твоя солидность едва боком не вышла. КГБ, майоры, начальственная тачка. Еще бы пистолетом махать начал. Ты не в Голливуде, придурок! Катеньке, умнице, спасибо скажи, что смекнула бучу поднять, когда мы ее в машину запихивали, нас как бы отвлекла и успела крикнуть ему, чтобы сматывался по-быстрому. Если бы не она, куда бы нам его девать было? В Большой дом сдавать?

Образцов угрюмо молчал. Ринго распахнул сумку и принялся доставать оттуда пакеты и свертки.

— О, водолазочка «Made in Finland». Катюша, примерь, это тебе приз… Блок «Мальборо» — ну, это на команду.

Ринго распаковал красно-белый блок и выдал Линде, Нилу и Кате по две пачки, а оставшиеся четыре спрятал обратно в сумку. Образцов выразительно посмотрел на него, Ринго ответил не менее выразительным взглядом, но одну пачку все же вытащил и швырнул артисту. Тот ловко поймал сигареты, тут же распечатал пачку и с довольным видом закурил.

— Чуингама никто не желает? Американский… А вот и музычка. Нил, по твоей части. Разберись.

Нил придвинул к себе пачку пластинок и принялся придирчиво их изучать.

Конверты были изрядно потрепаны, но сами виниловые диски блестели как новенькие и выскальзывали из рук, оставляя на пальцах маслянистый след. Нил принюхался, точь-в-точь как Стефанюк два часа назад, и ощутил еле заметный запах постного масла.

— Леченые? — понимающе усмехнулся Ринго, взглянув на него.

— Полный идиотизм! — не выдержал Нил. — Их же теперь вообще нельзя слушать.

— Зато приобрели товарный вид, — заметил Ринго и сгреб пластинки обратно в сумку. — Вроде все, деловая часть закончена. Не послать ли нам гонца за бутылочкой…

— Винца! — радостно закончил Образцов и посмотрел на Нила. — Идет самый младший.

— Хрен тебе! — заявил Ринго. — Нил не участвует, ему пить нельзя. Сам сбегаешь?

Артист крякнул.

— Ладно, сгружайте по червончику. Он собрал деньги и исчез в прихожей.

— Я тоже пойду, пожалуй, — сказал Нил. — Сессия скоро, готовиться надо.

— Пластинки заберешь или оставишь? — спросил Ринго.

— А что, опять для дела нужны? — напряженно спросил Нил.

— Нет пока. — Ринго встал и с хрустом потянулся. — Такие схемы часто повторять не рекомендуется.

Пластинки Нил забрал.

VI

Сессия неумолимо Надвигалась. Нил зарылся в учебники, норовил выступить на каждом семинаре, автоматически зарабатывая зачеты. К тому же Пушкарев подписал «Ниеншанц» на две большие предновогодние дискотеки — на заводе и в техникуме.

Две недели Нил встречался с Линдой только на факультете. За всеми заботами невеста временно отошла на второй план. Но в один прекрасный день, морозный и солнечный, ему удалось спихнуть сразу три зачета, два из которых считались легендарно несдаваемыми с первого раза, и тут обнаружилось, что до Нового года осталось четыре совершенно свободных дня и еще несколько дней после — первый экзамен поставили только на восьмое января. И сразу захотелось оказаться рядом с Линдой. Пока голова его была занята науками, он даже не сознавал, насколько истосковался по ее гибкому, сильному телу, острому и недоброму язычку, по чуть жутковатой и тем более манящей ауре недозволенности, риска, хождения по краю пропасти, которую излучало все ее существо.

Факультет он покинул в восьмом часу, а в четверть девятого уже звонил в дверь дома на Четвертой Советской, держа за ленточку шоколадный торт, купленный по дороге в «Севере». Ему долго не открывали, хотя в квартире определенно кто-то был — на лестничную площадку доносились отзвуки негромкой музыки и оживленных голосов. Он позвонил еще и еще раз, потом повернулся к двери спиной и принялся громко лягать ее тяжелыми зимними ботинками. Кончилось это тем, что он чуть не растянулся на полу прихожей, не уловив момент, когда дверь внезапно распахнулась. От падения его спасла Линда, продемонстрировав отменную реакцию — успела отпрыгнуть назад и выставить руки, принявшие на себя Нила, который влетел спиной вперед. Так оба удержались на ногах, правда, прозрачная ленточка, которой был перевязан торт, не выдержала испытаний и порвалась. Коробка с тортом описала в воздухе пологую дугу, впечаталась в дальнюю стену и лопнула, оставив на обоях шоколадную кляксу.

— Что за шум, а драки нет?! — крикнул из комнаты Ринго грубый, нетрезвый и совершенно незнакомый голос.

— Ерунда, сосед торт уронил, — отозвалась Линда.

Последовал характерный Катин смех, скрип стула и голос Ринго:

— Да сиди, Жора, без тебя разберутся.

— Линда, какой сосед, что вообще?.. — начал Нил, выкарабкиваясь из ее объятий.

Она чмокнула его в ухо и прошептала:

— Т-с-с, так надо. Сегодня побудешь соседом. К Ринго не суйся, сиди на кухне.

Линда отошла от Нила, нагнулась и стала подбирать остатки торта и запихивать их в коробку.

— Объясни все-таки, что все это значит, что за Жора такой…

— Раздевайся и иди на кухню! — приказала она.

— Но я пришел к тебе…

Она выпрямилась, положила руки ему на плечи, заглянула в глаза.

— Потерпи… Прошу тебя, ничему сегодня не удивляйся и не возмущайся. Скоро сам все поймешь. — Она стремительно поцеловала его в губы и вновь занялась тортом. — Ну вот, только помялся немного, и розочка одна расплющилась… Все, ступай…

Он пил крепкий чай, яростно ковырялся ложкой в раздавленном торте и дико злился на Линду. Хороша невеста! Сколько времени не виделись толком, и вот как она его встречает. Нет, надо с ней очень серьезно поговорить, как только… Как только уберется этот неведомо откуда взявшийся Жора.

Заскрипела дверь, и на кухню выгреб тип, настолько неприятный, что Нил сжал зубы. В незнакомце было мерзко все — узкий и короткий, дегенеративный лобик, мелкие глазки, разделенные-микроскопической переносицей, треугольный нос с вывороченными ноздрями, мощно выпирающие челюсти; бордовый костюмчик с эстрадными блестками, некрасиво облегающий низкорослую, кряжистую, отнюдь не эстрадную фигуру; достающие до колен ручищи; густой алкогольный выхлоп, мгновенно заполнивший кухню. Особенно же взбесили Нила модные аккуратненькие бачки, придававшие гостю вид настоящей гориллы.

— Ты с-сосед? — с присвистом осведомился незнакомец, демонстрируя золотые фиксы в кривогу-бом рту.

— Ну, — неприязненно отозвался Нил. Гориллообразный бакенбардист опасливо огляделся и перешел на заговорщический шепот:

— Слышь, друган, выручай, а?

— А что надо-то?

Нил напружинился и убрал под стол руку, в которой держал ложку. Если его неприятный собеседник вдруг вздумает заниматься рукоприкладством, то пока на выручку не прибежит Ринго, придется держать оборону. А этот тип хоть и пьян, но в драке вряд ли оставит Нилу хоть какие-то шансы, если только не подловить его на неожиданности. Ложкой в брюхо или в горло, ногой по яйцам и бежать…