Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 3

Категорически отказываюсь, убеждая, что у меня проблемы со здоровьем, и если это начинается грипп, то лучше рядом со мной не сидеть. Анастасия Михайловна действительно отходит от меня подальше. Я подписываю договор, забираю тексты и выхожу на улицу. Погода такая, что недолго поймать какую-нибудь инфекцию. Очень холодно, срывается то дождь, то снег. Такой же холодный мрак и в моей душе.

Миша

В четыре часа еду к школе забирать детей, выходит один Миша.

– Артём сказал, что их задержали на какие-то дополнительные занятия, он сам доберётся, – отчитывается младший, усаживаясь сзади.

Да уж, учитывая, где живёт его новая девочка Вика, добраться из школы самостоятельно для него не проблема.

– Как дела? Как прошёл день? – задаю привычный родительский вопрос.

– Нормально, спрашивали только по литературе, на биологии был тест, а на физике мы смотрели какой-то фильм про учёных, про открытия, я ничего не понял.

– Наверное, ты невнимательно смотрел и слушал.

– Наверно, да он скучный просто.

Я замолкаю, стараясь не отвлекаться от дороги.

Когда входим в квартиру, замечаю, что ранец сына висит на одном плече, лямка с другой стороны оторвана.

– Миша, что случилось с ранцем?

Он стаскивает его с плеча, с удивлением осматривает.

– А, вспомнил! Это Димка. Я выхожу из класса, а он мне подножку, раз! А я его с маху левой, бац! А он мне в дыхалку обеими руками как вмажет, а я ему ранцем по спине как въеду!.. Наверное, тогда и порвался, – спокойно добавляет сын в конце эмоционального рассказа.

– А как же Димка? Надеюсь, вы помирились потом?

– Мам! Ты что! Мы же и не ругались!

Не могу сдержать улыбки. Вот бы и у взрослых так просто.

Сын внимательно смотрит на меня.

– Мама, у нас всё в порядке? – вдруг спрашивает он.

– Да, милый, – я улыбаюсь и целую его русую макушку.

Кормлю обедом сына, иду в кабинет, чтобы разобраться с новыми текстами. Замираю посредине, увидев на углу дивана подушку из спальни и аккуратно сложенный плед. Боль, забитая в уголки сознания обыденными делами, выползает с новой силой. Забираю свои бумаги из кабинета, иду в спальню. Раскладываю на небольшом столике, включаю Земфиру, она на заднем плане поёт мне о жизни. Погружаюсь с головой в перевод.

В шесть вечера в спальню заходит Артём. Улыбаюсь ему, он выдаёт в ответ кривое подобие улыбки, робко идёт ко мне, мнётся.

– Тёма, у тебя какое-то дело? – спрашиваю я, видя его нерешительность.

– Ма, вы из-за меня поссорились? – вдруг спрашивает он.

– С чего ты взял? Мы не ссорились. Тебе показалось.

– Оставь эти отмазки для Миши, хотя он не маленький, тоже понимает. Вы сегодня утром были такие, ну,… вы никогда себя так не вели друг с другом.

– Артём, это не твоё дело. Мы сами разберёмся.

– Я потому и спрашиваю, что считаю, что это из-за меня. Прости меня, даже не знаю, что на меня нашло вчера, я хотел побыть один, отключил телефон. Потом поехал до Вики, потом эта машина, я совсем забыл о телефоне. Прости.

– Артём, не бери в голову и не вини себя ни в чём. Тем более я понимаю, почему ты отключил телефон и почему хотел побыть один.

– Что? Чёрт, ты действительно всё слышала! Мам, это я со злости говорил, может, там ничего не было. Мам, ты меня слышишь, он тоже очень переживает. Мам, прости его. Я не хотел, я, правда, не хотел так его подставлять. Я идиот!

– Тёма, прекрати, ты-то здесь при чём? Я представляю, какой стресс ты пережил, когда увидел отца… – я не могу сдержаться, слезы текут по щекам.

– Мама, не надо, я тебя очень люблю. Не плачь.

– Прости, не буду, – я вытираю нос рукой самым неприличным образом и пытаюсь улыбнуться, – Мы помиримся, не переживай и не вини себя, хорошо!

– Обещаешь?

– Тут не всё от меня зависит, но я постараюсь.

В семь часов возвращается муж. Иду в столовую, накрываю на стол. Настраиваюсь играть роль жены и хозяйки, чтобы хотя бы Мишу не пугать.

«И я застыну, выпрямлю спину, выберу мину – и добрый вечер…»

За столом Александр общается только с сыновьями. Вопрос – ответ. Непринуждённой обстановкой и не пахнет. Замечаю, что у меня совсем нет аппетита, точнее, я физически не могу затолкать в себя пищу, в горле сухой ком. Вспоминаю, что за весь день я ничего не брала в рот, кроме кофе. И, самое ужасное, ничего не хочу. Посидев некоторое время за столом, тихонько убираю свою тарелку. Саша тоже быстро выходит из-за стола, говорит, что он в кабинете, благодарит и уходит. Холодно и официально. Я выдыхаю.

Через некоторое время дети тоже понуро разбредаются по своим комнатам. Убираю посуду, вымываю плиту, холодильник. Останавливаю себя на желании сделать на кухне генеральную уборку, только бы не идти в холодную одинокую спальню.

Одиннадцать вечера, у меня подкашиваются колени, и кружится голова, я вспоминаю, что за последние сутки спала только два часа. Иду в спальню, укладываюсь в постель, в надежде, что провалюсь в сон. Но жуткая реальность, как яд, проникает в сознание. На смену усталости приходит пронзительная боль. Она вырывается наружу в рыданиях. Я не могу остановить поток слёз. Я понимаю, что не умею, не могу жить без него. Я привыкла к его вниманию, защите, заботе, убедила себя в его любви, и теперь не понимаю, как жить без этого? Хотя полжизни с ним я провела без него, но он был со мной даже когда находился на другом конце планеты, а сейчас он за стеной, и в то же время его нет. Как мне смириться с этим? «Прости меня, моя любовь».

Не помню, как и когда засыпаю. Мне кажется, я рыдала во сне. Утром просыпаюсь, но не могу открыть глаза. Они превратились в узкие щёлочки. Бегу в ванну, чтобы до пробуждения детей привести себя в порядок.

Утром муж снова сообщает, что дети едут с ним. Я с ужасом понимаю, что сегодня у Артёма занятие по математике у Веры Ивановны. Особо не раздумывая, выпаливаю:

– На частный урок ты тоже отвезёшь его сам.

– Хорошо, – запросто соглашается Александр.

– Я не буду заниматься с ней, – говорит Артём, – Я поспрашиваю у друзей и найду другого преподавателя.

– Как знаешь, – будничным тоном произносит муж.

Я продолжаю изощрённую пытку над собой, и говорю, обращаясь к Александру:

– Ты уведомишь её о нашем отказе и рассчитаешься за прошлые уроки?

– Конечно, – говорит он, смотрит на меня с молчаливым укором и, захватив портфель, выходит из квартиры. Ребята плетутся следом за ним.

Я остаюсь в квартире одна. Напряжение, державшее меня на ногах всё утро, спадает, я опускаюсь на пол в прихожей. Не замечаю текущие слёзы, мысли лихорадочно мечутся. Пытаюсь найти оправдания, решения, выходы «замороженными мыслями в отсутствие, конечно, тебя». Путаюсь, ничего не могу понять. Я сама выбрала эту Верочку, как называл её сын, мы с ним ещё подшучивали над её молодостью и смазливой мордашкой. Но меня подкупили рекомендации, которые давали ей родители. Умная, серьёзная, добивается результатов, ведёт вплоть до экзамена, не было не сдавших ЕГЭ.