Флакон смерти №5 - Антон Валерьевич Леонтьев

«Волгоградский проспект», на котором надо было выходить, они, конечно же, проехали, отправившись на метро в Жулебино. А Зоя все рассказывала и рассказывала, понимая вдруг, что на душе у нее делается легче.

Успев на последнем поезде вернуться на «Планерную», они уселись-таки в джип Андрона, и Зоя все еще вела свое длинное, сумбурное и такое невероятнее повествование.

Наконец, смолкнув, она с замирающим сердцем произнесла:

– Наверное, ты считаешь меня сумасшедшей?

Андрон, взглянув на нее, вдруг поцеловал ее – точно так же нежно и требовательно, как это сделал когда-то Антон.

Заводя джип, он произнес:

– Нет, я считаю тебя самым удивительным человеком, с которым мне довелось столкнуться. Ты хочешь кофе?

Кофе, несмотря на то что было уже около двух часов ночи, она все же выпила – в просторной, очень стильно обставленной квартире-студии Андрона на Хамовническом валу, куда он ее привез.

Жил он один, и на это Зоя обратила внимание тотчас. Значит, постоянной спутницы жизни у него не было – еще не было.

Андрон умел не только терпеливо слушать, но и задавать умные и важные вопросы.

– Значит, ты приехала к моему отцу, чтобы он тебе помог избавить от того, что ты называешь своим даром. А ты уверена, что хочешь от него избавиться?

Зоя уверенно ответила:

– Очень хочу! Он мне не нужен, он мне мешает жить!

Андрон, усмехнувшись, произнес:

– Тебе, и в это я охотно верю, он жить мешает, но ведь помогает другим. Ты ведь можешь спасать людей, не всех, но многих, выявляя те заболевания, о которых они не имеют представления и которые, не исключено, разовьются у них только годы спустя.

Зоя, также много об этом размышлявшая, ответила:

– Ты же знаешь, к чему это привело. Я буквально бежала из моего родного города, потому что местная мафия захотела познакомиться со мной поближе. И, думаю, это знакомство ничем хорошим для меня не обернулось бы. Причем они мой дар ведь не на службу обществу хотели поставить, а использовать в собственных криминальных интересах!

Андрон, ставя перед ней крошечную чашечку с очередным эспрессо, сказал:

– Но твой дар можно использовать во благо. Разве это не… грандиозно?

Кофе, приготовленный Андроном, был не просто сопоставим с тем, который готовил отец Зои: он был даже лучше.

– Но я же не могу спасти все человечество! – заявила в сердцах Зоя, и Андрон, потрепав ее по щеке, отчего по телу девушки разлилось тепло, ответил:

– Этого от тебя, конечно же, никто требовать не будет. Но какой-то его, пусть и крайне малой, части ты вполне можешь помочь. Если бы тебе была безразлична судьба этого дяди в метро, вряд ли ты предупредила бы его, как и не стала бы предупреждать своего родственника, о котором ты поведала.

Растерявшись, Зоя настояла на своем:

– Нет, я не хочу взваливать на себя эту ношу! Я же не могу быть ответственной за судьбу всех этих людей, а в итоге меня заставляют это делать. А я не хочу!

Не пытаясь ее переубедить, Андрон ответил:

– Не исключено, что на твоем месте я бы тоже хотел избавиться от этого странного дара. И я тебе помогу. Ведь я знаю друзей и коллег отца, я организую тебе консультацию у одного из них!

Чувствуя невероятную благодарность к Андрону, Зоя прошептала:

– Спасибо тебе! Что бы я без тебя делала… Но мне, думаю, пора…

Андрон со смехом заявил:

– Полтретьего ночи! Метро уже, точнее, еще не ходит, но я тебя, конечно же, отвезу. Однако предлагаю тебе переночевать у меня.

И быстро добавил:

– Одной на моей кровати, разумеется! Я лягу вот тут, на софе. Ну что, согласна?

Коллега отчима Андрона, тоже профессор, правда, не член-корреспондент, сразу внушил Зое доверие. Он был предупредительным, франтоватым, располагавшим к себе, явным профессионалом.

И от него исходил явный запах вареной кукурузы, который мешал Злое концентрироваться. Значит, у профессора тоже был какой-то недуг, о котором он, вероятнее всего, понятия не имел.

А вот она знала.

Она настояла на том, чтобы Андрон при всем присутствовал и ее сопровождал: так она чувствовала себя намного увереннее.

И знала, что не потеряет его.

Выслушав рассказ о ее автокатастрофе, в ходе которого она, однако, по совету Андрона ни словом не обмолвилась о своем даре, профессор изучил выписку из больничной карты – ее Зоя, к счастью, в числе прочих документов прихватила в Москву, потом проверил рефлексы, задал ряд вопросов и наконец произнес:

– Что же, думаю, без КТ головного мозга нам не обойтись!

То есть без компьютерной томографии, которую сделали прямо там же, на месте, в НИИ нейрохирургии им. Бурденко, где Зоя также сдала ряд анализов.

Через три дня они снова посетили профессора, который, продемонстрировав ей ряд снимков, указал на крошечную, едва заметную точку.

– Это внутримозговая гематома в медиальной части правой височной доли мозга. Совсем крошечная и для жизни неопасная.

Глядя на это затемнение на снимках, Зоя поняла: вот из-за этой внутримозговой мини-гематомы в медиальной части правой височной доли мозга она и обрела свой дар.

Профессор стал предлагать возможные оперативные формы удаления, а Зоя поймала себя на мысли, что ее отвлекает запах вареной кукурузы, который за прошедшие дни, казалось, усилился.

Да, он был болен, а она даже не могла предупредить его, потому что не знала, какая болезнь так пахнет.

– …Однако по большому счету я могу вам посоветовать не трогать эту кляксу в вашей голове, потому что на качестве вашей жизни она не сказывается и влияния на здоровье, как свидетельствуют все анализы, не оказывает.

Не оказывает? О, если бы он знал…

– Но ведь удалить можно? – промолвила Зоя, и профессор, склонив голову, отчего запах вареной кукурузы ударил девушке прямо в лицо, ответил:

– Можно, однако операция всегда сопряжена с известной долей риска, тем более операция нейрохирургическая. Прежде чем принимать окончательное решение, советую вам подумать. Я бы рекомендовал вам оставить все как есть, потому что при ухудшении симптоматики мы всегда можем положить вас на операционный стол, однако в данный момент я такой необходимости, честно говоря, не вижу.

А вот Зоя видела.

– Мне известны случаи, когда подобные гематомы проходили сами собой, правда, со временем. Я хоть и нейрохирург, но сторонник консервативного подхода…

– Проходили сами собой? – быстро переспросила Зоя. – А моя тоже пройдет?