Чарльз Вильямс - На мели

– Мне кажется, мы зря теряем время, – объявил Квин через час напрасного труда.

– Может быть, у вас есть еще фотографии?

– Нет, достаточно, – решительно ответил детектив, давая понять, что Ингрем может идти.

Тот поднялся.

– Скажите, где остановилась миссис Осборн?

– Я бы не беспокоил ее при сложившихся обстоятельствах, – посоветовал Шмидт. – Эта пятидесятипятитысячная яхта могла быть последним ее достоянием.

– А где швартуется “Дорадо”, не знаете?

– Нет. А она тут при чем?

– Мне бы хотелось узнать, где они подобрали ялик.

– Зачем?

– Скажем, я любопытен и чувствую: есть что-то во всем этом чертовски странное.

– И вы недалеки от истины, – холодно согласился Квин. – А теперь почему бы вам не убраться подобру-поздорову?

Когда Ингрем вышел на улицу, дождь уже прекратился, смеркалось. Неоновые огни ярко светились под темнеющим синим куполом неба, нескончаемым потоком мимо неслись автомобили, шурша шинами по мокрому асфальту. Дойдя до отеля, он почувствовал, что рубашка прилипла к потной спине. При виде его дежурный за стойкой, нервно улыбаясь, спросил:

– Э... Надеюсь, все в порядке?

– Да.

– Вы не думайте, я просто не мог ничего поделать, они приказали мне позвонить, когда вы вернетесь...

– Все нормально. Дайте ключ, пожалуйста.

– Прошу вас, сэр. – Служащий повернулся и достал из ячейки ключ вместе с клочком бумаги. – Да, вам тут звонили с полчаса назад. – Он протянул Ингрему наспех нацарапанную телефонограмму: “Позвоните миссис Осборн, отель “Колумбия”.

Странно, но, может быть, женщина просто хочет облегчить душу, отпустив пару нелицеприятных замечаний по адресу тупицы, который невольно помог украсть ее яхту. Наверно, это напыщенная старая вдова, которая говорит басом. Он сам намеревался ей позвонить, но попозже. Сейчас важнее всего найти “Дорадо”, пока команда не ушла куда-нибудь на ночь. Вполне возможно, что он уже опоздал. Ингрем прошел в конец вестибюля к телефонной кабине, нашел номер базы береговой охраны и только собрался набрать его, как кто-то постучал по застекленной двери. Это оказался гостиничный служащий.

Ингрем распахнул дверь:

– В чем дело?

– Дама на проводе, сэр, опять звонит. Вы можете поговорить с нашего аппарата.

– О Господи!

Он выудил свой десятицентовик и подошел к конторке, решив поскорее отделаться от настойчивой владелицы “Дракона”.

Дежурный подвел его к маленькому коммутатору и исчез в задней комнате.

– Слушаю, – сказал он. – Ингрем у телефона.

– Это миссис Осборн. – Хрипловатый голос оказался гораздо более молодым, нежели он предполагал. – Не зайдете ли ко мне в отель “Колумбия” прямо сейчас? Мне надо с вами обсудить нечто чрезвычайно важное.

– О чем речь?

– Скажу только, что это имеет отношение к “Дракону” и не терпит отлагательства. Мне кажется, вы могли бы мне кое в чем помочь.

Что ей от него надо, было малопонятно, но Ингрем решил, что задавать вопросы – только терять время.

– Хорошо, – ответил он, – я непременно приду, но сперва мне надо найти капитана “Дорадо”...

– В этом нет необходимости, – прервала его женщина, – я уже с ним переговорила.

– Он сказал, где они нашли ялик?

– Да, я все разузнала.

– Уже бегу. Где мы встретимся?

– Поднимитесь прямо ко мне в комнату. Через десять минут он вышел из лифта отеля “Колумбия” и пошел по застеленному ковром кондиционированному коридору, всматриваясь в номера на дверях. Когда женщина открыла на стук, Ингрем в первый момент решил, что ошибся номером. Даже памятуя о молодом голосе по телефону, он от неожиданности опешил.

По всем правилам особе, владевшей семидесятифутовой яхтой, полагалось быть солидной седеющей дамой, по крайней мере лет под шестьдесят, а стоящей перед ним изящной рыжеватой блондинке с роскошной копной волос не могло быть больше тридцати. Как он успел заметить, у нее было холеное, немного высокомерное лицо с высокими скулами, ровный загар красиво оттенял зеленые глаза и яркие губы. Трикотажное платье зеленого цвета подчеркивало все достоинства ее хорошей фигуры.

– Входите, капитан, – пригласила она. – Рей Осборн – это я.

Ингрем вошел и оказался в гостиной номера люкс с жемчужно-серым диваном, с двумя креслами и кофейным столиком. Окно в конце комнаты украшали красновато-желтые портьеры. Дверь налево вела в спальню. Гостиную мягко освещали бра по обе стороны дивана. Внимание Ингрема привлекла карта, лежащая на кофейном столике. Подойдя ближе, он увидел, что это подробная карта Флоридского пролива, Кубы и Багамских островов. В центре карты, на расползающемся мокром пятне, стоял высокий стакан с порцией виски с содовой и льдом. Ингрем недовольно поморщился.

– Садитесь, – небрежно указав на кресло перед кофейным столиком, сказала миссис Осборн, а сама уселась напротив, на диван, скрестив длинные ноги; трикотажная юбка поднялась выше колен, обтянув округлые бедра. Это чтобы оценили ее прелести, что ли, зло подумал Ингрем. Но потом решил: придираюсь к ней из-за стакана, который испортил карту. Миссис Осборн взяла бокал, взболтала нерастаявший лед и отпила глоток, не позаботившись предложить выпить гостю. Если у владельцев яхт теперь так принято обращаться с людьми, ему все меньше хочется иметь с ними дело. Однако он подавил раздражение, отнеся его на счет недовольства самим собой.

– Вы ведь опытный капитан, не так ли? – спросила миссис Осборн. – Все так о вас говорят.

– Да, но сейчас у меня нет судна, – ответил он, – как вы, должно быть, слышали. А кто вам меня так охарактеризовал?

– Люди, с которыми я о вас беседовала. Лейтенант Вильсон, например, из береговой охраны и брокер по яхтам Леон Коллинз. Они утверждают, что обвинять вас – идиотизм. Вы никогда в жизни ничего не украли.

– Благодарю за доверие. Она передернула плечами:

– Я просто повторяю, что слышала, но в любом случае мне бы хотелось, чтобы это оказалось правдой. Вы ведь толком не знали того самого Холлистера?

– Да, это так.

– И все же, надеюсь, могли бы описать, как он выглядит?

Ингрем повторил описание, данное им в полицейском управлении. Миссис Осборн слушала очень внимательно, но ни один мускул не дрогнул на ее лице.

– Понятно, – только и сказала она.

– Зачем вы хотели меня видеть? – спросил он.

– Я хочу, чтобы вы помогли мне найти “Дракона”.

Ингрем нахмурился:

– Почему именно я?

– По нескольким причинам, о них позднее, скажите сначала, вы согласны?

– Поверьте, больше всего на свете мне хотелось бы найти яхту. И Холлистера, – добавил он мрачно, – но если даже полиция бессильна...