А мы любили (СИ) - Лия Султан
Подруга все поняла без слов, взяла Джаму под руку и велела держать голову высоко поднятой и на оборачиваться.
— Увези меня отсюда скорее. Пожалуйста.
— Джама, держись, — она сжала ее кисть и провела сквозь толпу к лифту.
И она держалась, как могла. Лимит на истерики уже исчерпан — это было весь первый год после смерти Закира. Она и сама многое не помнила, но Камелия ей потом рассказала, как она чудила, и от этого Джамиле было тошно.
— Как долго идет, — цокнула Санди, остервенело нажимая на кнопку, словно за ними кто-то гонится.
— Джама, подожди, — пальцы Даниала впились в кожу на руке. Он развернул ее к себе насильно, а она вновь посмотрела так, что опешил.
— Ну что еще? — процедила на. — Что тебе от меня надо?
— Я хотел тебе все объяснить, но позже.
— Мы друг другу никто, чтобы ты мне что-то объяснял. Сын очень похож на тебя. И Риана… Я, конечно, понимала, что у тебя есть женщина, но даже подумать не могла, что это она. Удивил, — рот скривился в усмешке.
— Всё не так, как ты думаешь.
— Я ничего не думаю.
— Джама, лифт, — напомнила Санди.
— Прощай, Даниал, — бросила она, вошла в кабину следом за подругой и только теперь затряслась, спрятав лицо в ладонях.
Спустя десять минут она успокоилась. Сидела с бутылкой воды в руках, всхлипывала и смотрела в пустоту. Они сидели в машине Санди на подземной парковке. Подруга снова говорила по телефону с подчиненным, а Джама снова и снова прокручивала в голове ту странную встречу. Сын… у него есть сын от Рианы. От этой девочки-припевочки, которая была вхожа в их дом, потому что работала личной ассистенткой Даниала.
“Сколько ей сейчас? — подумала Джамиля. — Кажется, чуть за 30. Хороший возраст. Можно, и второго родить”.
Перед глазами встал образ их малыша и Джама, зажав рот, снова замычала.
— Жаным, жаным, не плачь, — Санди обняла ее и провела ладонью по волосам. — Понимаю, это больно. Но что поделать?
— Да, жизнь продолжается. Мы в разводе. Он имеет право на счастье, на новую семью. Но Санди, — Джамиля отстранилась и впилась зубами в нижнюю губу. — Их сыну год. Она переходила с ним… стимулировали роды.
— И?
— А мы с Даниалом развелись полтора года назад.
Полминуты Санди переваривала информацию, вычитая и прибавляя в уме.
— Вот чёрт, — только и смогла выдохнуть она.
— Он спал со своей ассистенткой, когда мы все еще были женаты. Наверное, я сама в этом виновата.
— Что ты? Нет, конечно! — с жаром возразила Сандугаш.
— Моя депрессия, которая чуть не довела меня до Каблукова(психиатрическая больница в Алматы на улице Каблукова. Горожане используют устойчивое выражение: “Тебе пора на Каблукова” (тебе надо в психбольницу). Провалы в памяти, агрессия. Я была тогда сама на себя не похожа. И чувствую, окружающие мне не все рассказали. От меня в те дни только тень осталась.
— Ты же ходила к психологу.
— Ходила, но кажется, от него только стало хуже. Потом дочка нашла мне другого, и именно он мне и помог.
— М — да, вот ведь не угадаешь, — покачала головой подруга. — Получается, пока ты боролась с депрессией, Даниал трахал секретаршу. Молодец, блин, ничего не скажешь.
— А может, все началось еще раньше? — шмыгнула Джамиля. — Знаешь, эта Риана… она всегда была рядом. Такая исполнительная, оперативная, лояльная. Сопровождала его на встречах, ездила с ним в командировки, а когда умер Закирка и я слегла, она еще и решала наши организационные вопросы. Господи, она ведь даже приходила к нам домой, привозила мне лекарства. сочувствовала, мы даже разговаривали. И я была так ей благодарна. Говорила, что ее сам Бог послал.
— Вы слишком близко подпустили ее.
— Я всё прошляпила, — пальцами Джама зачесала волосы назад и замерла, не убирая рук с головы.
— Не вини себя. Ты пережила горе, шок, депрессию. Ладно она — может, спала и видела, как запрыгнуть к нему в койку. Но он…
— Господи, сын, — горько усмехнулась Джамиля. — У Даниала сын. Почти как наш мальчик. Почему, Санди? — она повернулась к подруге. — Почему моего малыша нет со мной, а у Даниала теперь сын?
Подруга не могла ответить на этот вопрос и снова обняла Джамилю. Потом она отвезла ее в гостиницу, помогла собраться и проводила в аэропорт. А уже в самолёте Джама все думала, думала, думала, прокручивала в голове кадры из прошлого — то, что по крайней мере запомнила ее память.
Через шесть месяцев после смерти Закира
— Джамиля, здравствуйте!
На пороге гостиной робко стояла Риана. Она сжимала сумку и смотрела с сочувствием на жену босса. Та полулежала на диване, укрытая пледом и смотрела в панорамное окно. За окном шел снег — белый, чистый, красивый. Он и завораживал, и угнетал. Ведь Закир родился в снегопад.
— А, Риана, привет, — бесцветно произнесла хозяйка.
— Я привезла ваши лекарства. Домработница их забрала, а я просто зашла поздороваться.
— Проходи.
Риана прошла, села на краешек кресла напротив и положила сумочку на пол.
— Как вы? — участливо спросила девушка. Голос у нее был тихий, приятный, мелодичный.
— Живу.
— Если вам что-то будет нужно, вы можете мне сказать. Даниал Темирланович велел и ваши поручения выполнять. Так что я к вашим услугам.
— Спасибо, — кивнула Джамиля. — Ты заходи еще. Может, поговорим как-нибудь.
— Хорошо, — она замялась и с сочувствием проговорила. — Джамиля, у меня нет детей, но я понимаю вашу боль. Мне очень жаль. Я ведь помню даже, как организовывала вечеринку, когда Закир поступил в Оксфорд. Как радовалась семья. Шеф был счастлив. Он всегда мечтал, чтобы ваш сын там учился. Говорил, что он оправдал все его ожидания, — она сделала паузу, увидев в глазах хозяйки слезы. — Кто же знал, что это решение станет для него роковым?
Глава 5. Потерял бдительность
Как долетела до Алматы, Джамиля не помнила. Было уже девять вечера и войдя в квартиру, она бросила чемодан в прихожей и побежала в зал. Достала все фотоальбомы, которые у нее были. Джама любила фотографировать и за годы семейной жизни набралось столько снимков — не сосчитать. Она долго просматривала их и когда находила фотографии сына, останавливалась, водила по его лицу пальцами, вспоминала, как, когда и кто снял Закира. Капли кляксами падали на глянец, с которого улыбался школьник в день своего последнего звонка. Высокий, красивый, темных брюках и пиджаке с эмблемой элитной частной школы.
— Закир,
