Наталья Перфилова - Нищий принц

— С завтрашней группой поедет лучший гид всего побережья… Но если ты против, то я тоже не поеду.

— А вот это совершенно напрасно. — Чтобы показать, что разговор окончен, я решила прогуляться вдоль побережья. Подхватив сумку с полотенцем и сарафаном, я медленно пошла по песку. Моя прогулка длилась довольно долго. В один из моментов я заметила, что обратила на себя пристальное внимание двух молодых людей с весьма характерной внешностью. Бритые затылки и цепи толщиной с канат лучше любых документов информировало о роде их деятельности. Внимание таких молодчиков никогда не доставляло мне удовольствия. Прибавив шаг, я постаралась поскорее скрыться из поля их видимости. Мне это не удалось. Активно жестикулируя, они поспешно двинулись вслед за мной. Столь явное выражение чувств испугало не на шутку. Расстояние между нами неуклонно сокращалось. Вдруг я увидела парня в тельняшке, дремлющего под грибком, рядом с водным мотоциклом. Решение пришло мгновенно. Если я не могу оторваться от преследования по суше, то попробую уйти морем. Других скутеров в обозримом пространстве не наблюдалось. Догонять будет не на чем. Я решительно толкнула парня в плечо.

— Можно прокатиться?

— Шесть долларов. — На ломаном русском ответил он. Усевшись на мотоцикл, я жестами попросила шевелиться побыстрее. Он что то торопливо начал объяснять, спрашивать, показал, на что жать во время движения. Слушала я невнимательно, ломаная речь плохо усваивалась сознанием. Увидев, что я вот-вот ускользну, мои преследователи практически перешли на бег. Наплевав на объяснения парня, я включила мотор. До этого я никогда не ездила на подобных агрегатах, но выглядел он довольно простенько и безобидно. Медленно отплывая от берега, я заметила, что мордовороты бросились за мной в воду. Лица их выражали совсем не любезную заинтересованность. Я прибавила скорость и рванула вперед.

Дальше я помню плохо. В какой то момент я поняла, что мотоцикл перестал слушаться. Попыталась сбросить скорость, не смогла, запаниковала. Дальше только обрывки… Скала… Удар…Где то вдали шум мотора… И солнце. Палящее, обжигающее. Огромное… А может, это был горящий мотоцикл?..

Глава 3

Очнулась я от звука голосов. Разговаривали двое.

— Зуб даю, это она. Прикинь, ее по всему миру ищут, а она в Египте загорает… Лежим с Саньком спокойно на пляже, телок отслеживаем, а тут она… Прическу чуток поменяла, ну одета не так выпендрежно, но спутать все равно ни с кем нельзя…

— Хватит по телефону трепаться. — Услышала я голос второго парня. Первый, буркнув кому то: «Пока», недовольно спросил:

— Тебе что, жалко что ли?

— Побазарить надо, пока Лили в себя не пришла.

— Да она еще не скоро оклемается. Так о камни долбанулась!

— Ей грех жаловаться, если бы не мы с тобой, уже отдыхала бы на дне морском.

— Ага, и денежек мы бы не увидели.

— Но мы же нашли ее. Вознаграждение Костик обещал тем, кто найдет ее.

— Но ведь не труп же.

— Не знаю. Хрен поймет, чего он бы хотел больше. Только фиг бы мы доказали, что это она была. Мотоцикл так полыхал, что узнать ее вряд ли бы удалось.

— Не пойму, чего она так от нас рванула то?

— А ты знаешь, почему она от Костика слиняла?

— Нет.

— Вот то-то и оно. Да и скрывается сколько уже… Наверное, есть причины. Но нас с тобой это не касается. Деньги получим и продолжим отдых.

— Да уж, окупилась поездочка. — Мечтательно протянул один из собеседников.

Скрипнула дверь. Я приоткрыла глаза и с ужасом увидела двух мордоворотов, гнавшихся за мной по пляжу. Они озабоченно переводили взгляд с меня на только что вошедшего доктора.

— Сань, смотри, она глаза открыла. — Вполголоса сообщил один из них.

— Так, ну и как себя чувствует наша больная? Проснулась? — Задушевно проворковал дядечка в белом халате. — Вы помните, что с Вами произошло? — Я прекрасно помнила и кивнула ему в ответ. — Прекрасненько. Как Вас зовут?

Язык не очень хотел слушаться, но я смогла прошептать:

— Мария.

Врач недоуменно заглянул в историю болезни, потом обернулся к парням. Те заметно переполошились.

— Доктор, ее Лили…, то есть Воронова Лилиана Владимировна зовут.

Я отрицательно замотала головой. Доктор снова вопросительно поднял брови.

— Вы хотите сказать, что молодые люди принимают Вас за кого-то другого? — Я утвердительно кивнула.

— Да мы сто лет знакомы, док! Может, ей память отшибло?

Доктор поднялся и, с сомнением покачивая головой, вышел из комнаты. Прикинувшись, что опять отключилась, я почувствовала, как они подошли и стали меня внимательно рассматривать.

— Лили, ты чего? Прикидываешься?

— Не видишь, вырубилась она опять.

— Вить, как думаешь, она косит, или правда память потеряла?

— Я те че, доктор? Пусть он решает, или сам Костик. Ты то видишь, она это.

— А может, она по чужим документам живет?

— Лили все может. За ее бабки можно любой паспорт купить, хоть мужской. Нам то какая разница?

— Просто чего-то у нее в лице не то…

— Сань, а ты со всего размаха долбанись вон хоть об косяк, а потом на свою физию в зеркало глянь. Если это не она, то чего, как нас увидела, со всех ног удирать бросилась?

— Да не о том я. Она то это точно, я же не слепой. Просто не то чего-то. И прическа…

— И платье, и помада… — Ядовито добавил Виктор. — Если женщина хоть раз в месяц не меняет имидж, она заболела. А ты — прическа. Смешно даже. — Что-то тоненько зазвонило. Видимо сотовый.

— Алло!…Да, это Александр… Да, мы нашли… Спасибо… Все хорошо, только с памятью что то. В несознанку ударилась…. Говорит Мария… Хорошо. — Он выключил телефон. — Ну все, Вить. Ее муж уже в Хургаде. Сейчас деньги привезет. Пошли в коридоре что ли подождем. Вдруг ему не понравится, что мы на его жену пялимся. — Они вышли.

Как это ни странно, голова у меня не болела и соображала достаточно четко. Не помню только был ли этот удар действительно таким сильным, как описывают добры молодцы, но все остальное представляю достаточно ясно. Прилет в Египет, преследование на пляже, скутер…

В том, что я не Лилиана Владимировна Воронова, естественно, нет никаких сомнений. Помню я себя лет с трех-четырех, и все это время откликаться мне приходилось на имя Глебовой Марии Семеновны. Его мне дали в «Доме малютки», куда я попала после того, как была оставлена матерью прямо в роддоме. Я все хочу съездить туда и узнать, кто эта женщина, и какова ее дальнейшая судьба. Только вот руки все не доходят. То времени нет, то настроение не то. Отчество придумали уже в детдоме. Обычно русская безотцовщина щеголяет привычным на слух отчеством Иванович, но сочетание «Марь Иванна» слишком часто встречается в анекдотах, и наш директор счел возможным назвать меня Марией Семеновной. С тех пор прошло двадцать пять лет. Имя Лилианы Вороновой сегодня я услышала впервые.