Лана Балашина - Принцесса дачного поселка

В общем, Гоша наотрез отказался танцевать. Поскольку никого больше на замену не было, Андрей решил выручить нас. Кое-что пришлось срочно переписать, но спектакль прошел с огромным успехом.

Уже во время репетиций я заметила, что Андрей выделяет меня среди всех, и мое сердечко отчаянно трепетало, когда в танце я нечаянно его касалась. Конечно, я поняла, что влюблена в него. А тут еще южные ночи с запахом ночной фиалки и душистого табака, с огромными звездами на небе, стрекот цикад, мерцание светлячков... Кроме всего прочего, хочу отметить, что все это сопровождалось каждодневными купаниями в ночном море, поездками на машинах, поздними ужинами с коньяком и шампанским (для детей, как говорил Андрей).

Одна из таких поездок и закончилась тем, чем должна была закончиться.

Андрей был так нежен со мной. Он привез меня домой, и мы еще долго целовались внизу, не находя в себе сил расстаться. Остаток ночи я почти не спала. Мне казалось, я не могу дышать от счастья.

Финал моего романа был ошеломителен. Утром на пляже Гоша сказал мне, что Андрей уехал в Москву, на дачу в этом году он не вернется. Кажется, он собирается осенью жениться на дочери компаньона Владимира Георгиевича, хотя он, Гоша, этого никогда бы не сделал. Она вредная и противная, разговаривать с ней вообще невозможно, потому что она все время жеманничает. И что Андрей в ней нашел? Правда, внешне она ничего, и папаша у нее при деньгах. Наша мама страшно рада этому обстоятельству, да и эта Алла уже год Андрея обхаживает.

Мне показалось, что внезапно началось солнечное затмение. Потом мне сказали, что я потеряла сознание, и, к моему счастью, предположили, что я перегрелась на солнце. Не знаю. Ни до, ни после этого я сознание не теряла. Даже когда врач в больнице сказал, что ничего сделать нельзя, что дедушка умер, и я мечтала хоть на минуту потерять сознание, чтобы прекратилась эта дикая боль в сердце, но нет. Сознание я больше не теряла никогда. Как, впрочем, никогда больше так не влюблялась.

Уже вернувшись осенью с дачи, я поняла, что беременна.

Дед только неодобрительно покачал головой:

— Что же ты, девочка, со своей жизнью делаешь? — и еще спросил: — Замуж, я так понимаю, ты не собираешься?

— Нет. Это только мой ребенок.

Он поморщился:

— Вот только не надо так трагично. Ребенок — наш, ты ведь не откажешь нам с бабушкой в праве помогать тебе?

Я разревелась.

— Дед, прости меня, я сама не знаю, что говорю. Я так люблю вас!

Когда родился Данька, я очень болела. Даже не знаю, что бы я без них делала одна с ребенком. Но потом все наладилось. Я продолжала учиться в институте, добилась, чтобы мне, как отличнице, дали индивидуальный план обучения, Данька нас только радовал.

Дед никогда меня не спрашивал о том, кто отец Данилы. Но на дачу мы больше не выезжали, ни до, ни после его смерти.

С Тобольцевыми тоже практически отношений не поддерживали. От общих знакомых я узнала, что Андрей тогда все-таки женился, у них растет дочь. Гоша закончил медицинский, работает в московской клинике. А после смерти бабушки (она пережила деда всего на полгода) и вовсе отношения прекратились.

Впрочем, чего лукавить, существовала веская причина, по которой я не желала отдыхать на даче. Дело в том, что семья Тобольцевых в свое время приехала из Уссурийска, и одна из бабушек Андрея была кореянкой. Ее восточная кровь победила европейскую: и Владимир Георгиевич, и Андрей были скуластыми, смуглыми, с характерным разрезом глаз. По воле провидения, Данила унаследовал эти же черты. Но если у старшего Тобольцева эти черты были выражены в большей степени, то в лице Андрея их уже разбавила материнская европейская кровь, а у Даньки прабабкина кровь уже только угадывалась в черноте волос, гладкости кожи, слегка раскосом разрезе глаз.

Сначала я была все еще влюблена в Андрея и радовалась тому, что в лице малыша вижу черты его отца. А потом время взяло свое, и я, пожалуй, пожалела об этой причуде природы. В общем, я поняла, что посещение дачи с сыном породит массу ненужных проблем и вопросов. Так все и шло до сегодняшнего дня.

Я еще немного поразмышляла обо всем этом. Потом сложила письмо, поднялась и вошла в приемную.

Елена Андреевна как раз готовила Игорю кофе. Я поставила чашечку на поднос, налила еще одну, для себя, и вошла к нему.

Игорь вопросительно поднял от бумаг глаза.

— Чему обязан? — улыбнулся он. — Обычно ты меня на работе визитами не балуешь. Или подарок не понравился?

— Игорь, мне нужен отпуск.

— Что-то случилось? — встревожился он.

— Нет, просто получила письмо от тети. Мне срочно нужно ехать продавать дачу.

— Это где-то на черноморском побережье? — задумчиво рассматривая меня, спросил Игорь.

— Да, на самой границе с Абхазией.

Он помолчал, отставил чашечку в сторону и кивнул:

— Что же, принимая во внимание то, что ты только что сдала проект... Учти, много времени я тебе дать не могу, но если ты уложишься в месяц, это было бы здорово. Заодно и отдохнете с Данькой. Ты, конечно, возьмешь его с собой?

Я уклончиво ответила:

— Игорь, я еще не решила.

Он недоуменно поднял брови:

— Не понял. Ты его собираешься оставить в городе?

Видя, что я ничего не собираюсь пояснять, поднял руки:

— Что-то ты темнишь, но, вижу, делиться не собираешься. — Он поднялся, подошел к окну и достал сигареты. — Если хочешь, Данька поживет у нас на даче. Ты же знаешь, Жанна будет рада.

— Нет, нет, я еще ничего не решила. — Я тоже поднялась. — Просто хотелось получить принципиальное согласие моего начальника.

Игорь грустно улыбнулся:

— Мне казалось, что с твоим начальством у тебя никогда проблем не было. — Он отвернулся к окну. — Мне не нравится, что у тебя появилась какая-то тайна от меня. Жалко, что здесь нет Лены, она живо бы все из тебя вытянула.

Я уже была в дверях, когда он повернулся и сказал:

— Дай слово, что если тебе понадобится моя помощь...

Я кивнула и вышла, так и не дождавшись окончания фразы.

Вернувшись к себе и еще немного поразмыслив обо всем, я подумала, что возьму Даньку с собой, и плевать на все. Я — взрослая самостоятельная женщина и бояться мне просто некого.

Мы отметили предстоящий отпуск в кафе, расположенном неподалеку от офиса. Мои сложные отношения с начальником имели в плюсах еще и то, что никаких вопросов мне особо не задавали. Когда у нас появлялся новый молодой мужик, как-то так случалось, что он начинал проявлять к моей персоне, скажем так, повышенное внимание. Правда, через некоторое время все это сходило на нет: я так понимаю, коллектив уже поработал, и парню разъяснили, что ему это не нужно... Мне это, в принципе, не мешало. Отношения со всеми у меня были ровными и товарищескими.