Юлия Шилова - Королева отморозков, или Я женщина, и этим я сильна!

Лешка сел рядом, расстегнул рубашку и откинул тело на бок. Затем провел рукой по тому месту, где должно быть ножевое ранение, и испуганно произнес:

– Видишь, ничего нет.

– Вижу… – прошептала я.

Лешка с силой надавил на труп. На его руках остались кусочки дорогой гримировальной краски. После этого он размазал краску по лицу, и тут окончательно стало ясно, что это не Фома.

– Ты прав. Это не Фома, – выдохнула я. Затем, сама не зная почему, возбужденно вскрикнула:

– Господи, а как же гости?

– Гости гуляют в ресторане. Можешь не переживать. Когда мы вытащили труп, то сказали, что это какое-то недоразумение и его надо свозить на повторную экспертизу в морг.

– Нужно немедленно все уладить. Гарик, слушай меня внимательно. Этого незнакомца срочно закопать в могилу Фомы и похоронить со всеми почестями. А я с Бульдогом поеду в ресторан и объявлю гостям, что произошла ошибка. Вне всякого сомнения, это тело Фомы, а брат ошибся. Досижу с гостями до самого конца. Нам не нужен скандал!

– Нет, Чупа. Так не пойдет. Мой брат жив. Не надо его живьем хоронить. Объясни гостям, что он жив, – вмешался Лешка.

– А это уже не твое дело! – разозлилась я. – Мне шумиха на нужна! Потом во всем разберемся.

Я перевела взгляд на Юльку и заметила едва уловимый ответный кивок. Юлька все поняла. Она вообще понимает все с полуслова, даже вообще без слов. Взяв Лешку за руку, она потащила его в беседку.

– Не переживай, Чупа, все улаживай, а мы с Лешиком шашлыков пока поедим.

– Я не хочу никаких шашлыков! – попытался было протестовать Лешка, но тут вмешался Бульдог. Своими огромными лапищами он приобнял Лешку за плечи и повел его в сторону от калитки. Почувствовав грубую хватку Бульдога, Лешка понял, что сопротивление бесполезно, опустил голову и послушно пошел туда, куда его повели.

Я с облегчением вздохнула и посмотрела на Гарика.

– Ну что, мы с ребятами поедем Фому хоронить… Вернее, не Фому, а этого незнакомого жмурика… – испуганно промямлил он.

– Фому, понял, Фому! – закричала я. – Езжай и закопай Фому обратно, откуда вытащил!

Гарик поднял с земли труп и пошел к машине. Остальные ребята двинулись за ним.

– Гарик! – окликнула я его.

Он остановился и преданно посмотрел мне в глаза.

– Ты кого пошел хоронить?

– Фому.

– Тогда иди. Захвати с собой двоих, а остальные поедут со мной на поминки.

Я села на заднее сиденье в одну из машин, и мы отправились в ресторан. Сидевший рядом со мной мордоворот нервно чесал свои громадные руки, не переставая повторять:

– Прямо мистика какая-то… Ужас… Ужас…

– Никакая не мистика, потом разберемся. Сейчас самое главное уладить все перед гостями.

Этот факт ни в коем случае нельзя обнародовать. Нам лишний скандал не нужен. Если уж Фома так сильно захотел, чтобы мы посчитали его умершим, – так выполним его последнее желание.

– Ты хочешь сказать, что он сам все придумал?

– В данный момент я ничего не хочу сказать. Меня больше всего волнует, чтобы все забылось и не всплыло в какой-нибудь бульварной прессе.

Мы приехали, и я молча вышла из машины. В ресторане взбудораженная публика рассказывала фантастические сплетни – одна хуже другой. При виде меня толпа заметно поутихла. Я встала во главе стола и громко произнесла:

– Дорогие мои! Прошу внимания! Дело в том, что произошла непростительная ошибка. Брат моего мужа очень тяжело переживал смерть Фомы, настолько тяжело, что временно потерял рассудок. Я думаю, его можно понять. Кто хоть раз хоронил близкого человека, наверняка сталкивался с похожими проблемами. Так вот: я пошла навстречу пожеланиям брата покойного мужа и отвезла тело обратно в морг. Как выяснилось, это оказалось совершенно ненужным. Патологоанатом подтвердил, что это тело принадлежит моему мужу. Мне жаль, что так произошло, но такова была воля брата покойного. В данный момент тело моего мужа, как и положено, предано земле. Прошу прощения у всех собравшихся за случившееся и предлагаю почтить память моего любимого покойного супруга.

На секунду приложив платочек к глазам, я подняла рюмку и выпила ее до дна. Люди встали и молча последовали моему примеру. Затем я села за стол и положила в свою тарелку пару ложек салата.

– А где сейчас находится брат Фомы? – спросил кто-то из зала.

– Он под наблюдением врачей. Ему надо немного отдохнуть – и он придет в норму.

Через полчаса ненужные мне разговоры поутихли. Гости с энтузиазмом принялись опустошать свои рюмки и тарелки. Некоторые так хорошо поднабрались, что вообще перестали понимать, по какому поводу закатили столь шикарный обед и почему отсутствует музыка. Еще через полчаса собравшиеся хором запели русские народные песни. Я поняла, что мне здесь больше нечего делать, и, пожелав всем хорошо отдохнуть, направилась к выходу. У двери меня ждал Бульдог.

– А ты как здесь очутился? – удивилась я.

– Я за тебя переживаю, Чупа, – засмеялся он.

– А что за меня переживать? Я что, маленькая, что ли?

– Нет. Просто ты женщина…

– Забудь, что я женщина! Ладно, раз уж ты здесь, то поехали на кладбище. Посмотрим, как моего суженого закопали.

Бульдог открыл дверь в машину, и я вытянулась на заднем сиденье.

– Тебе плохо, Чупа?

– Да нет. Просто голова трещит. А где пацаны?

– Не знаю. После того как на кладбище уехали, не появлялись.

– Понятно. Позвони Гарику и скажи, чтобы все старшие собрались у могилы Фомы. Все семеро.

– Может, на даче? А то что – у могилы?!

– Не спорь. Я так хочу. И вообще, мне совершенно неинтересно выслушивать твое мнение.

Бульдог надулся и принялся звонить по мобильному.

Закрыв глаза, я медленно массировала виски.

– Послушай, а где этот придурок? – неожиданно вспомнив о Лешике, спросила я у Бульдога.

– Какой?

– Да Лешик! На хрен ты его одного оставил?! Он же может сбежать и рассказать в любой газете, что мы не Фому похоронили!

– Да не волнуйся ты так! Я его наручниками к перилам беседки приковал. Я что, не соображаю, что ли, что он сбежать может! Сидит теперь как миленький и ждет твоего приезда. А Юлька там рядом шашлыки наяривает.

– Если этот придурок вздумает сбежать, то тут и Юлька не поможет.

– Да как он сбежит?! С перилами от беседки, что ли! – засмеялся Бульдог.

– Будем надеяться, что ты прав.

– Послушай, Чупа, что с ним дальше делать-то будем? Мне кажется, что придется мочить, чтобы языком не трепал.

– Посмотрим. Мочить тоже не хочется. Уж больно он перед сегодняшней публикой засветился. Дома жена, двое детей. Всем известно, что брата полетел хоронить. Для начала я хочу с ним побеседовать. Если, конечно, не убежит к тому моменту, когда мы приедем.