Ким Болдуин - Голубая звезда

Ганс кивнул.

— История этой персидской реликвии насчитывает сотни лет, да и корона была бы куда менее привлекательна для туристов, если бы все узнали, что бриллиант — подделка.

— То есть, даже если у нас настоящий камушек, пользы от него все равно никакой. Прекрасно. — Крис взглянула на часы. — Мне нужно собираться в аэропорт. Мой рейс обратно в Венецию через пару часов. Где бумаги, которые ты хотел, чтобы я подписала?

— Вот, здесь, — Ганс положил перед ней папку с юридическими бумагами, и она быстро разобралась с тем делом, которое заставило ее ненадолго вернуться в родную страну.

— В пятницу будет вечеринка по случаю карнавала. — Она взяла плащ и направилась к выходу. — Я уже разослала приглашения, поздно все отменять. Я только надеюсь, что к следующему утру все с виллы разъедутся — грузчики будут там в десять. Когда закончим там, я в тот же день приеду в Харлем. Проверишь, подключен ли дом к Сети? Разрываюсь между двумя заботами.

— Думаю, с тех пор, как твой отец умер, Интернет не отключали, но я проверю. А что ты планируешь делать с бриллиантом? — спросил Ганс.

— У меня не будет времени на то, чтобы найти банковскую ячейку для него до отъезда. И, раз уж я вернусь Харлем, удобнее, если он будет здесь, на случай, если он снова понадобится профессору.

— Тайник устроен в более чем безопасном месте, — убеждал ее Ганс, — Все эти годы бриллиант пролежал там.

— И пока пусть полежит. Я могу положиться на то, что ты вернешь его туда на то время, что я проведу в Венеции?

— Конечно. Завезу его прямо сегодня. Вот код.

Он написал на листке несколько цифр и передал Крис вместе с еще одной бумагой, объяснив:

— А это список того, что нужно починить в особняке.

Крис просмотрела его.

— Хуже, чем я думала.

Оценщик назвал массу вещей, нуждающихся срочной реконструкции, в том числе, кровлю, коммуникации, паркет; требуются также малярные работы и снаружи, и внутри, ландшафтные работы…

— У меня кое-что отложено, но на такой масштабный ремонт этого не хватит. И даже если удастся быстро продать дом в Венеции, понадобится какое-то время на то, чтоб совершить сделку, выручить нужную сумму.

— Я посмотрю, кого можно нанять для тебя, — предложил Ганс. — Я знаю одного умельца, который берет такие вещи наличными. Так ты сможешь сэкономить на налогах. Он по части ремонтных работ.

Крис поцеловала его на прощание, трижды, на голландский манер — в левую щеку, правую, и потом снова левую.

— Храни тебя господь, дядя. Это неоценимая помощь с твоей стороны. Я к тебе загляну, когда вернусь.

Глава третья

Кабул, Афганистан

Как и большинство афганских мужчин, поддерживающих традиционный уклад жизни, министр по культуре Кадир дистанцировался от новомодной — и, по его мнению, оскорбительной, — тенденции брать фамилию или для деловых контактов с Западом, или ради удобства узнавания. Ни то, ни другое не было ему нужно. Он был правоверным мусульманином. Он терпеть не мог все, что связано с демократическими свободами, распространяющими свое влияние в его части мира, и делал все, что мог, чтобы поддержать Священную Войну против неверных.

Кадир носил традиционную свободную одежду, расшитую разноцветным шелком, тюрбан и чапан. Он размышлял о подарке, которые сделал ему Аллах. Кадир гладил свою окладистую начинающую седеть бороду.

— Вы правы, профессор Байят, — сказал он человеку, связавшемуся с ним из Амстердама, — Это очень важный, очень тонкий вопрос. Вы уверены?

— Да, ювелир, с которым я работаю над установлением того, что это за камень, узнал его, и после того, как я сам изучил его, я могу точно сказать, что он подлинный. Конечно, я не могу дать тому официальное подтверждение, пока алмаз не признан нашей властью.

— Setarehe Abi Rang, Голубая Звезда, — проговорил Кадир, и голос его звучал мягко.

Последовала долгая пауза. Ни один из собеседников не произнес формальных приветственных фраз, сопутствующих разговору двух деловых партнеров, которые несколько месяцев не перезванивались.

— И что сейчас там происходит?

— Бриллиант у голландской графини. Я сказал ювелиру, что сомневаюсь в подлинности бриллианта, и мне нужно осмотреть его еще раз.

— Вы очень мудро поступили, позвонив мне, — сказал Кадир. — Важность этого вопроса, как я вижу, вы прекрасно понимаете. Не может быть двух Setarehe Abi Rang, и раз в нашей стране — настоящий, то тот, другой камень, — копия, но сделанная из натурального алмаза. Если это откроется, все придут в смятение, будут сплошные сомнения.

— Да, это верно, — горько согласился профессор Байят, — Что бы вы посоветовали, господин министр?

— Вам известно, откуда у этой женщины камень, через чьи руки он прошел?

— Нет, с самими членами семьи графини я не общался.

— Отлично. Когда будете с ней разговаривать, убедите, ее не высовываться, пока мы не решим, как поступить в такой ситуации. А теперь дайте мне имя графини.

Кадир записал продиктованную ему информацию, и стёр рукавом капельки пота, выступившие над бровями. Наконец, Setarehe Abi Rang отыскали. И профессор, настоящий патриот, указал путь, как быстро вернуть алмаз. Теперь Кадир должен был не упустить шанс убрать единственную преграду на его пути к власти. Но сам он не мог этого сделать. Он послал за двумя людьми, которым полностью доверял: Юсуфом, заместителем министра по делам искусства, и Азизи, верным военным, из Афганской Национальной Армии, которому удалось в целом ряде случае проявить надежность и гибкость.

Юсуф был одним из немногих, кто знал, что главный камень Персидской короны был лишь копией, ведь в его обязанности входило присматривать за выставкой Афганских реликвий. Он узнает, если в Кабуле подвергнут сомнению подлинность камня на выставке. Тем временем, Азизи будет поручено достать настоящий бриллиант. Графиню ван дер Ягт, конечно, придется убрать.

Археологический Музей Алларда Пирсона.

Амстердамский Университет

Рафи Байят смотрел на фотографию Персидской короны, на ее знаменитый главный камень. Профессор не мог поверить. Огранка, цвет, размеры, в конце концов. Он был уверен, что бриллиант, который он видел здесь, в Амстердаме, и есть Setarehe Abi Rang, или Голубая Звезда, но Кадир только что уверял его, что легендарный алмаз на месте, в короне. Могли ли быть два камня абсолютно одинаковыми? Рафи оглядел загроможденный офис. Он провел в Амстердаме всего два года, но вещи, тем или иным образом попавшие в его окружение, говорили о том, что он уже глубоко вовлечен в жизнь голландской столицы. На полках у него было множество справочных материалов, археологических инструментов, небольших сувениров с раскопок, в которых он участвовал, большинство памятных вещиц было привезено с Ближнего Востока. Он много работал, чтобы добиться признания в своей области, но никогда не ожидал, что окажется в центре сенсации о находке, которая привлечет к нему внимание всего мира. Нет, он не хотел этого внимания. Потому что он понимал, чем могла обернуться находка точной копии бриллианта для его родины. А профессор Байят, в первую очередь, был верен своим корням.