Валентина Мельникова - Мой ласковый и нежный мент

– А ты-то откуда знаешь? – опешил подполковник.

– Да не знаю я, а только предполагаю, – ответил уклончиво Сергей и отвел взгляд в сторону. – Я в машине сидел, вас дожидался. А Людмила подбежала, дверцу открыла – и ко мне. «Дай, – говорит, – на время свою дубинку, надо мне хорошенько одного стервеца отлупить!» Я, конечно, посмеялся, думал поначалу, что она шутит, а потом смотрю – она вся белая и от злости прямо невменяемая. «Стой, – кричу, – Людмила, успокойся!» А она рукой махнула – и в администрацию. Ну, думаю, держись теперь Надымов!

– Надымов? Так ты знаешь, по какой причине она его отлупила?

– Так эту причину с утра все село знает! Ругаются, плюются, а связываться в открытую боятся.

Только вот одна Людмила и осмелилась ему репу начистить.

Барсуков хмуро посмотрел на Сергея, щелчком отправил окурок в сторону поверженной урны и скомандовал:

– Ладно, хватит об этом! Поехали в отдел!

Он сел рядом с водителем и сердито захлопнул за собой дверцу. Все село знает и плюется… Взбесившаяся учительница избивает местного богатея…

События развиваются, как в дешевом романе, а он только по десятку бессвязных фраз может судить о том, что случилось нечто весьма незаурядное, возможно криминальное, он, начальник РОВД, даже не в курсе, что творится у него под носом.

– Поехали, – повторил он еще более недовольно, но тут заметил косой взгляд Сергея на свое плечо и чертыхнулся сквозь зубы: сержантской лычкой лег поперек погона вкладыш от жвачки с полнотелой грудастой девицей. Водитель виновато улыбнулся, содрал с погона начальства наглую красотку, а с его рукава – шелуху от семечек и торопливо спросил:

– Может, проедем до пруда? Людмила ведь туда побежала. Не дай бог, кому-нибудь голову оторвет!

– С чего ты взял? – опешил Барсуков. – Я думал, она убежала, потому что испугалась, что я и вправду ее задержу…

– Как же, испугается она! Она в прошлом году в одиночку шатуна завалила, а по весне двух «мичуринцев» с оружием задержала, – рассмеялся Сергей. – А дверью вас шарахнула из-за того, что Славку, брата своего, и Светку, девчонку его, увидела. На пруду в полынье лебедь-подранок живет.

Они за ним присматривают, подкармливают. А тут, похоже, кто-то из местных бичей решил его на обед забить. Я, по правде, ничего толком не понял, потому что вы в снег упали, Людмила ракетой из машины вылетела, Светка белугой ревет…

– Хорошо, поедем к пруду! – вздохнул подполковник. – Кажется, сегодня я только тем и буду заниматься, что защищать чужие физиономии от мордобоя…

«Жигули» на предельной скорости рванули через все село к старому пруду. Лет тридцать назад стояла там колхозная мельница, водилась пропасть карася, а сейчас только пиявки да комары стали его постоянными обитателями. И лишь разжиревшие от избытка питания лягушки тревожили по весне его поверхность страстными прыжками в воду.

К сожалению, милиция поспела лишь к заключительному акту трагедии. Бездыханная тушка лебедя лежала на присыпанной снегом кочке. Рядом с ней на коленях стояла рыжеволосая девчонка и рыдала в голос, размазывая по щекам слезы вперемешку с грязью. Высокий парень со светлыми, собранными в хвостик волосами стоял рядом и угрюмо наблюдал за попытками Людмилы дотянуться длинной веткой до небритого субъекта в рваной телогрейке, распластавшегося на животе на тонком, еще прозрачном льду по другую сторону от полыньи.

– Лежи спокойно, не шевелись! – крикнула наконец Людмила и, отбросив в сторону ветку, огляделась по сторонам, очевидно, в поисках более убедительного орудия то ли спасения, то ли наказания. Мужик, заметив милицию, заерзал брюхом по льду, выругался по матушке и попытался отползти подальше к противоположному берегу. Лед тут же закряхтел и стал прогибаться под тщедушным телом.

– Кому сказала, не шевелись! – Людмила сердито топнула и посмотрела на выскочивших из машины милиционеров. – Сергей, топор есть?

– Есть! – Шофер нырнул в багажник и выхватил небольшой туристский топорик в брезентовом чехле. Людмила ловко поймала его за топорище и, не глядя на Дениса, ткнула топор ему в руки:

– Рубите слегу, да поживее! Надо этого придурка вызволять! – Она кивнула в сторону мужичонки, притихшего на льду в позе парашютиста, выполняющего затяжной прыжок.

Через несколько минут милиционеры перекинули два срубленных дерева с берега на лед. Ветки накрыли мужика с головой. Он шустро ухватился за них и, перебирая обеими руками по стволу, опасливо поглядывая на полынью и слегка поскуливая от страха, когда лед вдруг начинал «дышать», пополз ужом к берегу. Но где-то за метр от кромки заспешил, засуетился, приподнялся на коленях, и лед не выдержал, треснул и разошелся в стороны. Мужик отпустил спасительные ветки и, оказавшись по пояс в воде, закричал отчаянно, забил по воде руками, подняв низкую черную волну, подернутую густым ледяным «салом».

– О, черт!

Людмила Отшвырнула носком ботинка ненужные теперь слеги, заскочила по колени в воду, ухватила мужичонку за шиворот, рывком вытянула на берег и, отвесив ему внушительный подзатыльник, толкнула в руки Дениса:

– Забирайте эту мокрую тварь, а не то я ему точно голову сверну, как он лебедю.

– Людмила Алексеевна! – кинулась к ней девчонка. – Переодевайтесь живее, а то застынете! – И протянула ей толстые шерстяные носки.

– Подожди, – отвела Людмила протянутую руку, посмотрела на подполковника и неожиданно виновато сказала:

– Простите, что ударила вас дверцей, но у меня времени не было объяснять, что случилось…

– Пройдите в машину, – сухо сказал Барсуков, – объясняться будете в отделе.

– Люда, – светловолосый парень приблизился к ним, – не спорь, поезжай в милицию, а то и вправду простынешь.

Людмила улыбнулась и лихо подмигнула девчонке, все еще протягивающей носки:

– А, была не была! Добровольно сдаюсь в руки правосудия!

Она присела на кочку рядом с убиенным лебедем, стянула с ног лыжные ботинки, вылила из них воду и перебросила их парню:

– Держи, Слава! – Потом сняла мокрые носки, закатала до колен промокшие штанины и взяла из рук девочки сухие носки:

– Спасибо, Светлана! – И тут же прикрикнула:

– А ну, бегом домой! Сапоги небось на голую ногу надела?

– У меня колготки! – смутилась девчонка и, оглянувшись на лебедя, скривилась. – А что теперь с Гришаней делать? Похоронить?

Людмила надела носки и прямо в них пошла к машине. Мужичонка, успевший сделать пару глотков из фляжки Сергея, которую тот возил с собой на всякий пожарный случай, ожил, приободрился, а в присутствии надежной защиты в лице двух милиционеров несколько обнаглел.