Луна на дне пруда - Антон Валерьевич Леонтьев
Она и не тратила.
И пусть ей в следующем году исполнялся тридцатник, и родители пилили ее все сильнее и сильнее, указывая на то, что «биологические часики тикают неумолимо, Асечка!».
Как будто ее главной целью в земном существовании было выйти замуж и родить детей (причем необязательно, но вполне желательно первое и без малейших комментариев второе!).
Помнится, когда родительница презентовала эту мудрую, явно вычитанную на безбрежных просторах интернета фразу о неумолимо тикающих биологических часиках ей в очередной раз, Васса заметила:
– Ну да, ты права: был человек – и нет человека. Биологический будильник прозвенит по каждому из нас, но ведь жизнь – это своего рода компьютерная программа. Ну, или сложная компьютерная игра. Заново пройти уровень, на котором потерпел поражение, не получится, зато финал всегда известен. И чем старше становишься, тем меньше времени остается!
Мама тогда, кажется, обиделась, причем всерьез, но зато перестала хоть повторять эту благоглупость про биологический будильник.
Хорошо, что внуки у нее были от младшей сестры и старшего брата и что ее, Вассу, родители в итоге оставили в покое, так, впрочем, и не конца понимая, чем занимается их дочка.
Васса же знала: муж ей не требовался, хватало вполне и регулярно меняющихся бородатых друзей. А дети…
Ну, вероятно, если бы их отцом был бы Лис…
Васса знала, что такое вряд ли произойдет. Этап влюбленности они давно миновали, оставив его далеко позади.
А двум половинкам одной сущности не требовался кто-то третий: они ведь нашли себя.
Хотя если бы их отцом действительно был бы Лис…
Так что выходило, что Лис решил обзавестись… лисицей?
Судя по аватарке, не лисицей, а макакой! Намек на то, что его избранница так страшна?
Испытывая новый приступ хохота, Васса, чувствуя, что по щекам бегут слезы, прошла в ванную комнату.
Смотря на себя в большое зеркало (рельефная фигура-яблочко, растрепанная асимметричная прическа, с одной стороны длинная и белая, с другой – короткая и красная), на свой трясущийся броский пирсинг в брови и верхней губе, на татуировку вцепившегося себе в хвост зубами лиса на шее, Васса решительно открыла кран и, пустив тугую струю воды, вцепилась в край раковины и вдруг заплакала.
С ней определенно было что-то не так. И она даже знала почему.
Потому что если Лис, ее Лис и только ее, вдруг нашел свою хоть лисицу, хоть макаку, то ей, Вассе, придется отступить на второй план.
Или даже на третий?
Не исключено даже, навсегда исчезнуть из жизни Лиса.
Интересно, лисица – или макака? – будет называть его Илей?
Потому что если она посмеет назвать Лиса Лисом, то она убьет его.
А вдруг это вообще не макака, а макак?
Принявшись снова хохотать, Васса только через некоторое время сумела успокоиться. И, взглянув на себя в зеркало, дотронулась до татуировки с лисом.
– Хоть лисица, хоть макака, хоть макак – ты мой и только мой, Лис!
Она знала это и знала, что и Лис это знал.
И все же на душе было неспокойно.
Взяв с полочки в ванной комнате свой мобильный, который она по инерции положила туда, Васса открыла приложение, удостоверяясь, что чуда не произошло.
Лис был в полете уже больше полутора часов и прочитать ее последнее сообщение ну никак не мог.
Нет, он ведь специально все так устроил, чтобы ее помучить. Лис такое обожал. И наверняка после приземления в Шанхае будет еще выспрашивать, что она нафантазировала, пока не могла общаться с ним.
Много чего.
Но даже если какая-то лисица или макака заявили свои права на Лиса, ее Лиса, то она его просто так не отдаст. А заодно им всем хвосты-то повыдергает.
И вообще, ему ведь никто не нужен, у него ведь была она, его Васёк.
И только его.
С осознанием этого Васса, чувствуя, что успокоилась, отправилась обратно в спальню и, усевшись за ноутбук, ответила на пришедшее во время ее пребывания в ванной послание.
Затем она просмотрела и откорректировала презентацию, присланную ей одним из бородачей, ее подчиненных (который, кажется, был вполне не прочь перейти в разряд ее любовников, но таковых Васса рекрутировала пусть и из числа IT-бородачей, однако не работавших в ее фирме), затем ответила на очередное послание, то и дело чувствуя, что ее рука автоматически так и тянется к мобильному, ожидая…
Ожидая весточки от Лиса.
Наконец, ощущая, что усталость навалилась на нее, как наваливается в темной подворотне грабитель, зевнув несколько раз подряд, ощущая, что спина затекла, Васса потянулась и, отправив состоявший из одного слова ответ на последнее послание по электронной почти («НЕТ!»), подошла к кровати и упала на нее.
И поняла, что ей чего-то не хватает. Ну да, ее мобильного, который остался лежать на столе, рядом с ноутбуком.
Хотя разве мобильного? Нет, не мобильного, а Лиса, с которым она переписывалась через этот самый мобильный!
Но Лис все еще был в полете, где-то над Южно-Китайским морем и по причине отсутствия у «Куала-Лумпур-Эйр» интернета, даже пусть и платного, на борту послать своей Ваську весточку никак не мог.
Выходило, что у любой технологии был свой «потолок».
Ну да, если авиакомпания экономит или не считает нужным предлагать интернет-связь, то ничего поделать нельзя.
Вот когда у Лиса будет свой собственный борт (а ведь будет, черт побери, будет), то там, разумеется, будет бесперебойное и безлимитное интернет-соединение.
Так что придется Лису раскошелиться и приобрести свой «Боинг» или «Аэробус» – не для того, чтобы, подобно олигархам, шейхам и наследникам родительских состояний, понтить и пускать пыль в глаза, а по гораздо более весомой причине.
Чтобы Лис мог, находясь в любой точке земного шара, переписываться с ней, своей Васьком.
И Васса знала: ведь купит (наверное, после заключения сделки с китайцами мог прямо сейчас и купить – а чего, собственно, ждать?), и тогда…
И тогда ей не придется, как сейчас, мучиться, пытаясь найти ответ на вопрос, который не давал ей спокойно заснуть.
Лис обычно в таких случаях говорил, что поиски ответа гораздо важнее самого найденного ответа и того, правилен он или нет. Васса, не понимая подобной казуистики, только отвечала, что все это ерунда и что если ответ правильный, то он правильный, а все другие неверные – и точка.
Чувствуя, что ужасно устала (шел уже четвертый час – хорошо, что в
