Жизнь в нелюбви - Евгения Черноусова
— Ба-а, я спать хочу!
Так, Макс голос подал. Вика покосилась в сторону выхода. За стеклянными дверями маячили двое полицейских. Она тоненьким голоском отозвалась:
— Сейчас, Масинька, сейчас, мой золотой. Папка твой денежек попросил, надо же ему отправить.
— А ты не отправляй, бабуленька, он всё равно пропьёт!
Один из полицейских что-то пробубнил в рацию, и оба направились к выходу.
На обратном пути, а идти им было не близко, Ксения Владимировна высадила их у парка, где не было камер, и им предстояло перейти «зебру», а потом пересечь парк по сквозной аллее, они обсуждали это происшествие:
— А если бы они спросили документы?
— Дома остались!
— А задержали бы?
— Так я вам для чего? Женщину с ребёнком задерживать — это же днище!
— Ох, Макс, а если бы они к тебе пригляделись? Нет, впредь я буду законопослушной! Господи, только бы всё обошлось!
Но не обошлось. Едва они углубились в парк, как сзади послышался топот.
— Гопота, — сказал Макс. — Бежим! Карты давай!
Сумка у неё была потрёпанная текстильная, из реквизита Макса, с такими старухи за продуктами ходят. Вика на бегу вытащила из неё картхолдер и сунула его подельнику. Тот остановился и наклонился, она поняла, что в носок решил спрятать. Когда Макс её догнал, она приметила какой-то браслет, надетый на пальцы. Застрял, что ли? Только потом она поняла, что это кастет.
Убежать не удалось, их догнали и окружили. Первым делом сумку выпотрошили. Но там были только какие-то тряпки, которые служили для придания объёма, и не Викой туда были положены. Потом подступили к ней:
— Где карта?!
Значит, от банка вели.
— Где-где! Менты отобрали, — прогнусавил Макс, уткнувшись в Викину необъятную бутафорскую грудь.
— Двое с рацией заходили, — заныла Вика, обрадовавшись подсказке. — А у меня, как назло, паспорта нет. И карта на имя сына. Они сказали, завтра с утра в отделение… и чтобы с паспортом… и чтобы заявление от сына. А он в Москве на вахте, только через неделю будет.
А сама легонько подталкивала Макса, мол, беги. А он или не понимает, или задумал что. И тут ещё один из этой четвёрки голос подал:
— Обыщите её, бабы обычно или в лифчик, или в трусы деньги прячут.
— Вот ты и обыскивай, — отозвался второй.
Понятно, почему они так нерешительны. Была бы на её месте юная красотка, или даже не очень юная, или не совсем красотка, или даже сама Вика, но в натуральном виде, они бы тут соревновались за право добраться до её нижнего белья. Но обшаривать безобразно жирную старуху малолетним гопникам, конечно, западло. А придётся, деньги-то нужны. Вика представила себе, как они будут рвать тряпьё на ней, а потом отламывать пластмассовые фижмы, и похолодела, хотя до этого вспотела от бега в таком тряпичном коконе. Наверное, и Макс понял, что грабители сейчас уничтожат его произведение, и махнул в сторону ближайшего парня кулаком. Несмотря на разницу в массе, тот звучно шлёпнулся на дорожку и взвыл. Вика тоже закричала. Маленький Макс врезал кому-то ногой, и очень удачно попал, потому что ещё один голос присоединился к Викиному крику. И тут с противоположной стороны парка мигнули фары, а потом лучи скользнули по кустам. Вика посмотрела в ту сторону, откуда они шли, и увидела, что к ним бегут ещё двое. Непонятно, кому они собираются помогать, но, наверное, лучше бежать в сторону машины, там Ксения Владимировна. А может, это её машина?
Никуда она так и не побежала, потому что из автомобиля донёсся знакомый голос:
— Общага, ко мне!
Вика рванула заднюю дверцу, на застряла, зацепившись за неё своими искусственными формами. Макс подтолкнул её, что-то треснуло, он уцепился за спинку водительского сиденья, вскарабкался прямо на Вику и крикнул:
— Гони!
Автомобиль поплыл задним ходом, Вика, пытаясь продвинуться, видела, что преследователи бегут перед капотом почти вровень с машиной, Макс орал: «Почему не вперёд?», старуха отвечала ему: «Не на камеры же!», но потом вдруг остановилась и легонько подала вперёд, двинув кого-то из преследователей. Снова поехала назад. Больше за ними никто не бежал. Макс каким-то образом оказался у Вики на коленях и уже хлопнул дверцей. Они выехали из парка на уличный тротуар, чуть не сбив пешехода, развернулись и помчались по проспекту.
— Блин, номера, — охнул Макс.
— Заклеены, — лаконично ответила Ксения Владимировна и въехала в тёмный двор. Вышла и наклонилась к передним номерам, Макс открыл дверцу и рухнул наружу, наконец-то освободив Викины колени, и нырнув к задним номерам. Одновременно распахнулись передние дверцы, и артисты, усевшись, развернулись к Вике:
— Быстро раздевайся, лицо не трогай, им займётся Макс!
Макс шуршал пакетом, скидывая в него последовательно парик, маску и школьную форму. Старуха покрикивала на Вику, запутавшуюся в одежде. Та в ответ огрызалась:
— Наешьте такие бока, посмотрю, как вы будете в вашей коробчонке ворочаться!
Дело пошло быстрее, когда Макс, оказавшийся в джинсах, футболке и рубашке, стал сдёргивать с Вики её сорок одёжек, а потом шпателем с намотанным на него влажным бинтом отклеивать силиконовые нашлёпки с её лица.
Автомобиль проехал по двору и выехал на тихую безлюдную улицу, а потом вырулил через трамвайные пути на широкий проспект и устремился к Центральному району. Вылезая у своей общаги, Макс, взяв в обе руки многочисленные пакеты с их реквизитом, глянул Вике в лицо и охнул:
— Ох, какое раздражение, что ж я лосьон не взял, подождите минутку.
— Не надо, всё у меня дома есть, — отрезала Ксения Владимировна. И уже тихо и ласково добавила. — Спасибо, Максинька.
— Рад служить, — кивнул он. — Пока, Виктория, победа за нами!
— Пока, подельник, — ответила она невнятно, с трудом шевеля ободранными губами. — Никогда ещё я не вела такую грешную жизнь. Чтобы в один день и в краже участие принять, и подраться, и настоящего мужчину на коленях подержать!
Макс хохотнул и, подхватив своё добро, пошёл к крыльцу, без опаски горланя звонким тенорком:
— Вспоминай, коли другая,
Друга милого любя,
Будет песни петь, играя
На коленях у тебя!
Вика пробормотала, что её надо домой отвезти или высадить у стоянки такси, но актриса строго ответила, что об этом не может быть и речи. Надо непременно обработать лицо, иначе её завтра охрана на работу не пустит.
Был уже почти час ночи, когда они ввалились в квартиру Горностаевых. Девочки встретили
