Радуга для миллионера - Марина Николаевна Леванова
— Меня это больше не интересует! — Девушка с силой сжала челюсти и быстрым шагом направилась к выходу. Но, видно, юноша сделал какой-то знак своему напарнику, потому что дорогу ей теперь заступил уже громила. — Я спешу! — Катрин ловко увернулась от его протянутой руки. — Мне нужно успеть ещё в несколько мест, — не моргнув, соврала она, — где меня ждут.
— Я прошу вас, — блондин двинулся следом и слегка дотронулся до локтя девушки. — Задержитесь всего на несколько минут. — Его холодный, оценивающий взгляд вдруг потеплел, голос опустился почти до шёпота: — Хотя бы для того, чтобы потом не жалеть о поспешно принятом решении.
Катрин невольно остановилась, в сомнении слегка прикусила нижнюю губу, но всё же согласно кивнула. Прозвучал тихий звонок, возвещающий, что лифт прибыл. Она услышала, как открылась дверь и чьи-то каблуки уверенно застучали по полу.
— Катрин Вельбер, — окликнули её.
— Да, — девушка обернулась и застыла. Перед ней стоял Энзо Маснада. Как ни старалась, но скрыть разочарование ей не удалось, оно легко читалось на её лице. В глубине души она всё же до последней минуты надеялась, что это будет Арно Бенсалам: почему-то из трёх директоров именно он ей показался самым рассудительным. Первым порывом было отказаться и от разговора, и от работы, и от всей этой дружной, тёплой компании, но мужчина будто прочитал её мысли.
— Я хочу, чтобы вы знали: работать вы будете только со мной. — Энзо подал ей серую папку с эскизами и торжественно произнёс: — У меня для вас есть индивидуальный заказ.
Тут же вспомнилось, что через неделю предстоит вносить плату за аренду квартиры. Катрин снимала маленькую студию в черте города, за которую платила пятьсот семьдесят евро за десять квадратных метров, а в кошельке оставалось не больше двух сотен. Гордость в душе девушки боролась с доводами разума и потихоньку проигрывала.
— Вы с Максимом даже встречаться не будете, — Энзо заметил сомнение, написанное на лице девушки, и решил подойти с другой стороны. — Это совершенно другой этаж, куда он не поднимается в рабочее время. — Добродушно улыбнулся: — И у вас реально появится шанс заявить о себе. Всё же индивидуальный заказ чего-то да стоит? — Взял за локоть и потянул в сторону лифта. — А я вам обещаю: работы у вас будет предостаточно. — Они вошли в кабинку, и мужчина лучезарно улыбнулся. — Я очень привередливый человек во всём, что касается моего комфорта.
Катрин сама не заметила, как снова оказалась на пятом этаже, но на этот раз уже в кабинете Энзо. Очнулась, когда приступили к обсуждению будущего проекта: цвет, материалы, общая концепция. Ещё раз вместе пересмотрели все её работы, устроили жаркий спор из-за сочетания несовместимых между собой стилей, но в конце всё же пришли к единому мнению. А через три часа Катрин выходила из здания с договором на оказание услуг, в котором указывались сроки, риски, оплата.
«О, это сладкое слово — работа!»
Она радостно помахала рукой охранникам, пожелала удачного дня и с улыбкой на губах сбежала по ступенькам. Блондин лишь повёл бровью и продолжил смотреть в монитор своего компьютера, делая вид, что слишком занят. А Фабьен поднялся из-за стола и хотел проводить девушку до выхода, но старший охранник что-то сказал ему, и тот в расстроенных чувствах вернулся за стол, провожая её задумчивым взглядом.
Размахивая своей огромной сумкой, она шла по аллее городского парка и тихо мурлыкала под нос незамысловатый мотив из какой-то рекламы, и ей было абсолютно неважно, что в её исполнении это мало походило на оригинал.
«Мне не придётся в этом месяце звонить родителям и просить деньги», — ликовала она. Радостно улыбнулась проходящему мимо юноше с собакой, заставляя того остановиться и проводить её долгим взглядом.
Катрин купила мороженое, нашла свободную лавочку и принялась наблюдать за прохожими. Вдалеке на лужайке под присмотром своих хозяев резвились собаки. Среди деревьев друг за другом гонялись подростки. А на лавочке напротив целовалась парочка влюблённых.
«Да! — Катя облизала подтаявший край рожка. — Определённо — жизнь налаживается!»
Перед глазами, как назло, всплыло недовольное лицо генерального директора компании «Компи-Maкс». Девушка даже подавилась и закашлялась. Щёки вспыхнули.
«Ничто не омрачит мне такой прекрасный день!» — упрямо повторила она про себя.
Образ мсьё Бигара теперь предстал с дёргающейся от гнева щекой.
«Я с ним больше никогда не увижусь. — Внезапно ей стало грустно, и она с сомнением спросила себя: — Это ведь хорошо? — Однако сердце сжалось от непонятной грусти. Пришлось дать себе мысленный подзатыльник: — Всё! Прихожу домой и выбрасываю все журналы и фотографии с его изображением!»
По дороге она зашла в лавку к булочнику, которая находилась на этой же улице. Она уже несколько месяцев покупала хлеб и сладкую выпечку только в одном месте. Ей нравилась эта семья: Матильда, крупная пышнотелая женщина с добродушным лицом, с утра до вечера стояла у прилавка, а её муж Эрве, худой высокий мужчина, суровый на вид, занимался выпечкой.
— Добрый день, — вежливо поздоровалась Катрин и приникла к стеклянной витрине; у неё глаза разбегались от разнообразия представленного ассортимента. Из соседней комнаты выглянул Эрве, недовольно нахмурился. — А я получила работу, — поспешила поделиться радостью девушка.
— Поздравляю. — Матильда перешла к витрине, проследила за её взглядом, надела перчатку и достала пирожное, на которое она смотрела.
— Нет-нет, спасибо! Я не хотела покупать. Просто они у вас такие… — Она хотела сказать «красивые», но вслух получилось: — Аппетитные.
— За счёт заведения. — Хозяйка уложила пирожное в красивую коробочку и ласково спросила: — Как обычно — багет и три круассана?
В предвкушении рот наполнился слюной, Катрин шумно сглотнула и смущённо посмотрела на женщину. Матильда с невозмутимым видом собирала выпечку в один пакет, а Эрве покачал головой и удалился в пекарню.
— Большое спасибо, — поблагодарила Катрин, расплачиваясь за свои покупки.
Она вышла из булочной и потянула носом. Из бумажного пакета доносился умопомрачительный запах. Быстрым шагом направилась к своему дому.
«Заварю сегодня маминого чая и пойду на балкон есть пирожное».
Её съёмная квартира-голубятня, как она сама её называла, находилась под самой крышей и имела небольшой балкончик, на котором едва мог уместиться один стул. По вечерам ей нравилось подолгу сидеть на нём и наблюдать за соседними крышами, а вот чтобы увидеть внизу прохожих, нужно было встать и наклониться, потому что ограждение было плотно затянуто самым настоящем плющом, высаженным в специальных горшках вдоль перил. Кстати, поливать каждый вечер всю эту бурную зелень было одним из условий съёма квартиры. Хозяйка поначалу всё переживала за свои цветы и
