Доброе имя - Александр Олегович Богданов
Сергей Аркадьевич, нарушая свои правила, теперь мало общался со своей семьей, хотя уже не раз обещал себе найти время поговорить с детьми. В один из вечеров за ужином, он все-таки отложил одолевавшие его заботы.
– Дети, я хотел бы поговорить с вами, – начал Сергей Аркадьевич, вложив в слова всю теплоту сердца.
За столом сидела вся его семья: жена, двадцатипятилетняя дочь и двадцатидвухлетний сын.
– Папа, ты наверно опять про то, что следует вести себя осмотрительно, – дочь закатила глаза, чем сразу взбесила отца.
«Дура! Откуда в ней столько дурости! Когда же она поумнеет?»
– Да, Марианна! Об этом можно говорить постоянно. В этом задача родителя: уберечь детей от ошибок.
– Сколько ты в этот раз заплатил?
Марианна не в первый раз оскорбила отца в ответ на попытку позаботиться о ней. Сергей Аркадьевич в бессильном гневе бросил взгляд на жену. Этим он хотел показать ей результат ее воспитания. И этим же взглядом он просил жену о помощи.
– Мари! – Ольга подхватила оборванную речь мужа, – стыдись! Счастье иметь отца, который заботится о дочери. Оглянись вокруг! Много ли из твоих знакомых могут сказать, что родители о них беспокоятся?
– Достаточно!
– И как же, можно узнать, эта забота проявляется?
– Деньгами помогают.
– Помогают?! – стала раздражаться мать, – Да кто из твоих знакомых сам зарабатывает? У всех деньги родителей.
Сергей Аркадьевич к этому времени уже овладел собой, и намеревался пресечь бесполезное доказывание, что у Мари хорошие родители.
– Я много заплатил. На этот раз за свою охрану, тебя на этот раз не касается. Но это внешняя сторона. Я говорю о деньгах только потому, что это очень наглядная модель жизни. Вы должны всегда помнить, что вы – избранные. Никакой заслуги вашей в этом нет. Чистый аванс. Почему-то Всевышний решил, что вам достанется огромное состояние и власть. Но и зависти на вашу долю досталось столько, сколько другим даже не представить, и желающих поживиться… – можно считать, все окружающие. Только и ждут, что вы оступитесь или просто ошибетесь. На меня это свалилось, когда я был уже взрослым человеком, а на вас лежит с самого рождения. Я очень сочувствую вам в том, какая тяжесть на вас. С ума сойти! Но в этом есть явный знак, что Всевышний нас любит: во-первых, он дал нам деньги и власть, а, во-вторых, он возложил на нас эту трудную обязанность: следить за собой. У русских есть поговорка: береги платье снову, а честь смолоду. Честь смолоду! Для кого-то это не имеет значения, а для нас это основа нашего благополучия, как благополучия души, так и материального благополучия. Если мы будем вести себя скверно, то будем осуждены Всевышним и людьми. Всевышний лишит нас удачи, а люди не только станут осуждать, но и не захотят иметь с нами деловых отношений, мы разоримся.
– Ой, папа! Ты же все можешь купить. Расположение людей недорого, – Марианна уперлась как ослица.
Все кроме Марианны чувствовали себя неловко. Правда, родители привыкли к характеру и манерам дочери, а сын Лев не мог спокойно выносить выходки сестры. Он опустил глаза и еле сдерживался, чтобы не начать ругаться с ней.
– Расположение отдельного человека недорого, а купить расположение многих дорого. Ты сравни, сколько я зарабатываю и сколько трачу на компромат. Но и этого недостаточно, я должен тратить деньги на благотворительность. Мне нужно, чтобы меня уважали, а через это уважали мой бизнес. В итоге я трачу на собственное имя до четверти дохода. Благодарите Всевышнего за свою судьбу, но и живите с честью.
– Папа, да хоть как живи, все равно грязью мажут. По-моему, нет смысла отказывать себе в том, что тебе хочется.
«Ох, были бы мы простыми людьми, можно было бы надеяться, что хоть замуж выйдет, успокоится», – подумал Сергей Аркадьевич. Он перевел взгляд на Льва. От него, старший Соловейчик чувствовал, исходила искренняя любовь и гордость за отца, наполнявшая отцовское сердце встречной теплотой и благодарностью.
– Бойся, что Всевышний осудит тебя, и не будет у тебя ни денег, ни Его любви, – продолжил Сергей Аркадьевич, обращаясь к дочери, – Одно дело, безосновательная клевета, с этим я худо-бедно разберусь, а другое дело – дурное поведение. Вот зачем ты всех своих красавцев на обозрение выставляешь? Ты себя выставляешь!
– Я никого не выставляю, это ты за мной следишь.
– Если я вижу, то видят все, кто тобой интересуется. Мне почему-то нельзя, а всем прочим можно?
– Папочка, мне пора! – без всякого перехода ласково сказала Марианна, вскочила из-за стола и, не дождавшись ответа, ушла.
«Откуда в ней столько лживости?» – с горечью думал отец. Он снова взглянул на жену,ища ее поддержки. Ольга ответила ему таким же скорбным и растерянным взглядом.
После ухода Мари сидящие за столом долго не могли возобновить разговор. Соловейчик и его жена были расстроены, Лев не мог придумать слова, чтобы отвлечь родителей от их мыслей.
– Папа, ты ведь не только для Мари говорил. Я тебе очень благодарен, что ты нас учишь. Кто, как не ты? И кто это сделает лучше тебя? – Лев обычно предпочитал молчать, но умел говорить так, что к его словам прислушивались.
– Спасибо, мой дорогой! – Сергей Аркадьевич был тронут бесхитростными, но сердечными словами, но мало ответил на них, поскольку снова углубился в размышления. На этот раз он размышлял о том, как привлечь сына к своему делу. Лев как раз закончил университет, маялся без дела. Он в самых разных обстоятельствах показывал свою почтительность к родителям, особенно отцу, а это очень хороший признак, позволяющий предполагать, что сын не стремиться конкурировать с отцом. Но доверять ему руководство – значит лишить его возможности набраться реального опыта,
