Волчица Сандра - Алэн Акоб
– Так зачем же ты привёл меня сюда сейчас, я хочу выпить из него и стать бессмертной – смеясь
Это были его горы и лес, он здесь родился, вырос знал каждую тропинку, каждый овраг. Даже в самый негрибной год он всегда выходил оттуда с корзинкой полной боровиков и лисичек, ему было, что показать и рассказать ей и она конечно внимательно слушала его, кивая каждый раз головой в знак согласия, не забывая при этом срывать цветы на тропинке и полянах по дороге которой они шли. Немного уставшие они подошли к огромному муравейнику, по которому деловито сновали верх – вниз рыжые насекомые, перетаскивая разный мусор на себе.
– Посмотри Клэр на этих работяг – показывая рукой на муравейник и так вот весь день – бедные, а они разве не отдыхают?
– Ночью может спят, они очень похожи на нас – у них даже армия есть с солдатами, они обмениваются между собой информацией, распределяют работу взависимости от каждого индивидуума, есть охранники смотри как они потревожились, скоро на нас пойдёт их армия -показывая рукой на потревоженный муравейник.
– А у них тоже существует любовь наверное, если они так похожи на нас – прижимая к лицу букет цветов и вдыхая его аромат
– Они любят свою матку, половозрелую самку у которой есть крылья
– Наверное это грустно разделять свою любовь с другими – пряча своё лицо в цветах – никогда не задумывался над этим – обнимая за талию и погружая свой нос в букет рядом с ней
– А ты знаешь, я похожа на муравья, такая же рыжая как и они, хочу тоже быть любимой маткой и нарожать много детей
– От разных муравьев?
– Дурак – кидая цветы в него
– Клэр! Брось, ты что шуток не понимаешь, ну прости дорогая
– Когда я выйду замуж, а это обязательно произойдёт, когда у меня будет муж и семья, то это будет раз и навсегда, на всю жизнь, как у волков.
Кто-то протяжно завыл в горах.
– Что это?– спросила она испуганно прижимаясь к нему всем телом
– Горный ветер, не обращай внимания – нащупывая рукой в заднем кармане раскрытый нож.
Клер Сантиано была наполовину француженка, наполовину испанка. Ещё с детства она отличалась от своих сверстниц, не только вспыльчивым и независимым характером, но и тем, что росла самостоятельным человеком, так её воспитали родители. Даже будучи студентом в одном из парижских университетов, куда поступила вопреки воли родителей которые хотели видеть её медсестрой в больнице, она подрабатывала на полставки кассиром в соседнем супермаркете и жила без их помощи с тремя студентками, на последнем этаже одного из парижских домов в комнатушке когда-то занимавшей прислугой, да и помочь ей они не очень могли. Чета Сантиано, сами еле сводили концы с концами. Отец потерял здоровье на стройке, упав со второго этажа на доски, повредил позвоночник, получал какие-то пособия по инвалидности, мать работала поваром в небольшом ресторанчике, в центре города.
Однажды когда ей вообще стало не хватать денег для продолжения учёбы, она дала объявление в небольшом рекламном журнальчике которые бесплатно лежат в любой булочной, написав по совету подружек, что молодая студентка ищет серьёзного человека для серьёзных отношений, с номером телефона внизу. На следущий день ей позвонил незнакомец с хорошо поставленным голосом и назначил встречу в одном из многочисленных кафе, около площади Республики. Им оказался прилично одетый, лет шестидесяти преуспевающий адвокат, который недавно развёлся с женой и не собирался повторно повторять ошибку, ещё раз (с его слов). Потом они пошли в гостиницу, где он успокоился, над её холодным как лёд телом, оставив деньги рядом на тумбочке и свой номер телефона, ушёл, поцеловав на прощание её в лоб. Она долго лежала надвигаясь , потом горька плакала в подушку, это было первый раз в её жизни. Нет, она не была девственница, он не предлагал ей сделать ничего подобного, отчего ей было бы потом противно, хотя она готова была пойти и на это, так ей хотелось учиться, но мысль,что она отдалась незнакомому человеку за деньги, опустошала её легкоранимую душу молодой женщины. После душа в комфортабельной пятизвёзданной гостинице, забрав деньги с тумбочки она поклялась, что это последний раз в жизни. Где-то через час он позвонил, долго извинялся самым изысканным образом, попросил её, если она конечно согласна, снять объявление с журнала и стать его любовницей. Она сказала, что подумает над его предложением и повесила трубку. Ей очень хотелось продолжить учёбу.
Отливаясь радужным переливом с желтыми крапинками на чёрных крыльях, петух с утра ходил озлобленный кудахтаньем кур и вечными сворами между несушками, он заносчиво с угрозой смотрел на свой гарем, готовый потоптать любую ослушавшуюся курочку. Важно шагая по саду между опавшими яблоками, он время от времени орал благим матом закидывая голову в сторону неба, рыл землю перед собой не хуже андалузского быка, чтобы клюнуть червячка. В ответ ему хрипло отзывались с разных концов деревни такие же важные петухи как и он сам.
Кота которого звали Мину никто не любил кроме хозяйки дома Долорес и он отвечал тем же остальным, выражая полнейшее безразличие и фырканьем когда Гастон или Эдер пытались подозвать его. Но стоило только появиться Долорес как он тут же объявлялся и тёрся об её ноги сладко мурлыча. Она не баловала его, но молочко в блюдце или кусочек от куриных потрохов почти всегда лежали у входной двери. Полная противоположность коту пёс Мирза был любимцем всего дома, это была довольно таки крупная собака, подарок знакомого пастуха, чья сука ощенилась шестью маленькими пушистыми комочками. Появился он у них внезапно, когда Эдеру было десять лет. На рассвете с щенком в руках в дверях появился высокий старик, друг отца Гастона, бывший макизар с обожженной половиной лица, в бою.
Эдер пришёл домой после школы, поэтому начало разговора не слышал, увидев щенка он сразу стал играть с ним, одним ухом слушая о чём говорят взрослые
– Командование, тогда, поручило нам любой ценой узнать чем нацисты занимаются в доме на окраине, они о чём то догадывались, но нам отказывались объяснять, больше чем надо знать. Приказ есть приказ, обсуждению не подлежит
– А чем они кормили собак?
– Подожди не перебивай – вспылился старик – дело в том, что это я им поставлял баранину, но только дальше ворот меня никогда не впускали и это меня настораживало. Брали овец, загоняли за ворота, расплачивались в дверях и требовали уйти по быстрее. Наша атака ночью, к сожалению оказалась неудачной мы потеряли несколько человек убитыми и ранеными, отступили. Утром немцы
