Irene - Умри красиво

— Да, — всхлипнула я. — Но что этой девушке делать теперь? Она ведь собралась выходить замуж! Она же любит своего жениха!

— Ах, вот как, — внезапно ухмыльнулась Елена Владимировна. — Ну, все просто. Скорее всего, девушка просто боится ответственности. И нашла себе красивый повод засомневаться в своих чувствах!

Я подняла на нее взгляд и удивленно замерла. Лицо женщины приняло вид непроницаемой задумчивости, будто она пребывала где-то далеко отсюда, а в глазах забрезжил странный блеск — может быть, ее последнее предположение натолкнуло ее на какую-то другую мысль, и она потеряла нить нашего разговора. Уже через несколько секунд, увидев, что я смотрю на нее, не мигая, Елена Владимировна вздрогнула и опять вернулась к собиранию бумаг.

— В любом случае, ей придется что-то решить, — жестко произнесла она. — И единственный способ — уничтожить одно из звеньев.

Я нахмурилась и непонимающе заморгала.

— Ну, то есть, убрать кого-то из них из своей жизни. Придется выбрать. И тут ты можешь рассказать той девушке, — улыбнувшись, добавила эстетичка, — что на паре эстетике в университете вы обсуждали — красота часто бывает губительной. И может быстро разочаровать.

Я положила на стол кипу бумажек и нагнулась за еще одной, залетевшей под стул. Сама не знаю, почему, мой взгляд зацепился на неровных строчках.

   «Мой черный, отравленный ангел,    Тебя я безумно желаю…»

И дальше в таком роде. Стих был странным, почти без рифм, но с четким ритмом. Я не успела дочитать его до конца, Елена Владимировна выхватила из моих пальцев листок и быстро скомкала его.

— Это вы писали?

— Я, — она спрятала бесформенный комок в ящик стола, помотав головой. — Балуюсь немного. У меня уже как-то сборник выходил. Но вообще бумаги с чужого стола читать некрасиво.

Я опять покраснела, как помидор, и прошептала «Извините», твердо уверенная в том, что лучшей минуты уйти по-тихому прежде, чем вымочу еще одну глупость, уже не будет. Тихо выскользнула в коридор, попрощавшись со снова задумавшейся эстетичкой, и поклялась самой себе больше ни с кем, никогда и ни при каких обстоятельствах не обсуждать моих чувств к Алисе. Тем более, что после этого разговора стало немного легче. По крайней мере, я четко представляла перед собой выбор, который мне предстоит сделать.

«Окно» закончилось неожиданно быстро — я провела у Елены Владимировны почти полчаса, и мне пришлось вернуться на родной факультет. Аудитория, где должна была проходить следующая пара, потихоньку наполнялась студентами. Заметив в углу скучающую Светку, я направилась к ней.

— А где Саша?

Она подняла на меня удивленный взгляд.

— Вообще-то ты учишься с ним в одной группе!

— Вообще-то ты уже должна была с ним встречаться! — Я ухмыльнулась, позволив себе, после нервной встряски, немного расслабиться и помучить других людей. — Он ведь при всем честном народе подал тебе знак особого расположения!

— А, ну тебя! Я подошла и сказала: «Спасибо», он ответил: «Пожалуйста». И все на этом. Это дохлый номер, я сдаюсь. Тут другое… — она обеспокоено наклонилась ко мне ближе. — Вик, что думаешь по поводу Ольки?

Я застыла в полном недоумении.

— Олька — это…

— Ну, фанатка Конькова. Слышала новость?

Я непонимающе свела брови к переносице. Светка раздраженно цокнула языком и начала объяснять:

— Оля пропала! Недели две назад собиралась ехать домой. Очень далеко живет, в другой области, и ездит туда редко. Ну вот, вышла из общаги — и пропала.

— Почему об этом никто не говорил?! — спросила я так громко, что на нас повернулось полгруппы. — Как это?!

Светка удивленно похлопала ресницами.

— Вообще-то, я в шоке! — заявила она. — Потому что весь универ только об этом и шепчется! Тебе Алиса разве не рассказывала?

Наверное, при упоминании ее имени я побледнела.

— Эй, — встревожено нахмурилась ко мне Светка. — У тебя все в порядке?

— Ну да… Так что с Ольгой?! Я ничего не понимаю!

— Да я сама толком не знаю. После смерти Валеры наша компания распалась, я с ними больше не тусую. Слышала от знакомых девчонок, что она собиралась домой, потом позвонила Ларисе — это ее соседка по комнате, — и сказала, что знает, кто убил Валеру. И все, отключилась. С тех пор ее никто не видел.

Я схватилась за лоб.

— Она не сказала, кто?! И откуда… и что все это значит… Капец!

— Нет, — Светка тряхнула головой и ее упругие кучеряшки зашевелились, как живые. — Целый день ее искали девчонки, потом пошли в милицию, когда в телефоне пропали гудки. Ну, и все. Ищут до сих пор. Домой она не приезжала.

Я вспомнила вечер после концерта в общажном «клубе», когда в последний раз видела Ольгу, и то, с каким отчаянием и злобой она кинулась на Алису. О, могу представить, куда она побежала, едва узнав — или просто предположив! — кто мог убить Валеру. Конечно же, к самому убийце!

— Слушай, если узнаешь еще что-либо, сообщи мне, ладно? А еще лучше — отведи меня к девчонкам, которые ее искали.

— Да ради Бога. Только ничего нового они не скажут: Лариска перерыла ее все вещи и ничего не нашла.

Я раздраженно поморщилась:

— Значит, плохо искала! Что-то должно быть точно!

В этот момент на нас выразительно посмотрела преподавательница, уже появившаяся в аудитории, и, постучав ручкой по кафедре, заставила обратиться к конспектированию лекции. Однако моя голова была занята уже совершенно иными мыслями.

…Общага нашего университета уже стала мне почти родной и охранники на входе даже не просили оставить студенческий билет. Светка сразу же отвела меня на восьмой этаж, в комнату, где жила Ольга. Теперь я сидела, лихорадочно пытаясь сформулировать, что конкретно меня интересует, напротив Ларисы — крупной круглолицей девицы с недоверчивым выражением лица и сильными руками. Она забросила на плечо свою богатырскую косу и наклонилась ко мне:

— Ну?

Я резко сдунула челку со вспотевшего лба. Ох, что-то она представлялась мне вовсе не такой грозной!

— Я хотела узнать кое-что насчет Ольги, — тихо произнесла я, неуверенно кашлянув. — Что случилось?

— Пропала она! — раздраженно громыхнула Лара. — Все пыталась бабу какую-то Валеркину выследить. И пропала! Не ты, часом, баба та?!

Я перевела шокированный взгляд на Светку, но это вечно перепуганное создание вряд ли знало, что делать. Ничего другого не оставалось: лучшая оборона — нападение. Я встала, скрестила руки на груди и подошла ближе к своей оппонентке.

— Лариса, понимаю, мое появление подозрительно, но мы сейчас — в одной лодке. С твоей подругой стряслось что-то неладное, Валера умер, а мой друг лежит в коме после нападения. И исчезновение Ольги, вполне возможно, как-то с этим связано. Кроме того, — я поставила кулаки на стол и нависла над ней, — в изоляторе сидят несколько человек, которые, по-моему, никого не убивали. Давай теперь так: я спрашиваю — ты отвечаешь.