Аманда Кросс - Убийство по Фрейду

— Знаю, да и Барристер тоже понимает это. И этот факт ставит его под подозрение. Но, Кейт, ты будешь очень удивлена, однако стоит лишь копнуть, и оказывается, что люди совершают за свою жизнь множество необъяснимых поступков. Я мог бы тебе такого порассказать! А когда полиция начинает задавать вопросы, в особенности тем, кто имеет отношение к убийству, по крайней мере в пятидесяти процентах случаев выясняются вещи, которыми нельзя гордиться, или такие, которые старательно скрываются. Люди лгут и запутывают следствие. Например, у Никола однажды лопнуло терпение, и она завела интрижку на стороне. Ты это знала?

— Нет.

— Хорошо. Но запомни: ты этого не знаешь. Никола нам ничего не рассказывала, и Эмануэль тоже. Мы выкопали этот факт сами. Ну и о Барристере мы бы тоже все в конце концов узнали. Но это звучит нелогично, потому что он старался и после случившегося убийства сохранить в тайне свои взаимоотношения с Дженет. И все-таки маловероятно, что он сумел бы сохранить свой секрет, если б действительно решился убить ее. По крайней мере, мне так кажется. И мотива у него нет. Если ты спокойно все взвесишь, то согласишься со мной.

— Да я уже согласна, черт возьми!

— Когда совершено убийство, полиция переворачивает большой камень, который долгое время никто не сдвигал с места. А если тебе доводилось переворачивать такой камень, ты знаешь, что под ним всегда оказываются всякие скользкие ползающие существа. Человеческие существа по большей части не слишком достойны одобрения.

— Значит, мы снова вернулись к Эмануэлю?

— Доказать, что Эмануэль когда-либо встречался с Дженет Гаррисон за пределами своего кабинета, не удалось, но ведь для того, чтобы установить ее связь с Барристером, потребовалось бы тоже много времени.

— Интересно, со сколькими же мужчинами Дженет потихоньку встречалась?

— Ты этого никогда не узнаешь. Такой уж это тип людей. Если бы полиции удалось отыскать хоть одного свидетеля, хоть одно неопровержимое доказательство, думаю, они рискнули бы арестовать подозреваемого. Конечно, районный прокурор не сгорает от радости, когда людей арестовывают: ведь когда дело доходит до суда, выясняется, что на это не было достаточных оснований.

— Однако, судя по слухам, они передают в суд любые дела, где улик хватает, даже если в глубине души сознают, что осужденный невиновен.

— Иногда. Но у полицейских нет глубины в душе. Они не полагаются на свое чутье. Они полагаются на доказательства и улики, и чем их больше, тем лучше. Так вот, если честно, они могут рискнуть арестовать Эмануэля. Ведь это была его кушетка, его нож, его пациент, и он — единственный, кто мог сидеть в своем кресле, когда Дженет лежала на кушетке. Встречались дела, где улик было и того меньше. Но в кабинет Эмануэля, если можно так выразиться, имеется свободный доступ, факт, из которого хороший адвокат сумеет многое извлечь. Однако, если найдется обоснованный мотив преступления, можно считать, что Эмануэль у них в кармане.

— И ты полагаешь, что это произойдет, Рид?

— Нет. Я верю тебе и полагаюсь на твое суждение о нем. Но, Кейт, где же еще нам искать? Полиция не считает, что это убийство — дело рук маньяка, и я с ними согласен. Конечно, я не исключаю причастности к убийству Мессенджера, но это уж точно за уши притянуто.

— А почему бы им не арестовать Барристера с тем же успехом, как и Эмануэля? У Барристера был мотив. Я понимаю, он не слишком убедительный, но, судя по ловкости обвинителей…

— Одного мотива без улик недостаточно. Во всяком случае, такого мотива. Ну, по крайней мере, дело сдвинулось с мертвой точки. Во всяком случае, детективы начали раскручивать версию Спаркса и Го-рана. Может быть, из этого что-нибудь да выйдет. А кстати, куда пропал твой Джерри?

— Я отправила его к Мессенджеру.

— Кейт, я был уверен, что после того, что я тебе сказал…

— Знаю, это бред сумасшедшего. Но если Джерри откопал какой-нибудь сногсшибательный факт, обещаю, я поставлю тебя в известность. Хотя, судя по его отчету по телефону, Мессенджер невинен как младенец. Знаешь, Рид, если арестуют Эмануэля, то психиатрии будет нанесен большой урон. Я хочу сказать, что он не чокнутый дилетант и не новичок. Он сотрудник самого серьезного института психиатрии в стране, получающий от него поддержку. Даже я, у которой постоянно возникают разногласия с Эмануэлем, не могу поверить, что сотрудником этого института может стать человек, который способен убить своего пациента на кушетке в собственном кабинете. Нет, нет и нет! Даже если Эмануэля оправдают, этот арест сильно повредит его репутации врача. А что, если есть кто-то, кто ненавидит психиатрию и намерен регулярно убивать пациентов у психиатров, чтобы дискредитировать профессию? Возможно, следует осведомиться у всех подозреваемых об их отношении к психиатрии?

— Я возьму это на заметку. А теперь мне нужно пойти и как следует отоспаться. Завтра мне предстоит присутствовать на судебном разбирательстве дела о порнографии. Возможно, нам надо собраться и начать все сначала, после того как земля чуть поостынет. Вдруг на сей раз из наших трудов выйдет толк?

Подбодренная этой радостной мыслью, Кейт отправилась в постель.

Наутро прибыл с меланхолическим видом Джерри и принес отчет. Пока Кейт читала его записи, он сидел и со злостью листал журнал. Джерри представил свой разговор с Мессенджером в форме диалога, за которым следовало точное, неприкрашенное описание внешности доктора, а в заключение излагалось личное впечатление автора. Возможно, Джерри не видел особого смысла в этом отчете, но написал его со всей старательностью. Кейт похвалила его аккуратность, на что он лишь презрительно хмыкнул.

— У тебя есть способности к литературе, — сказала она.

— А у тебя разве их нет? Ты знаешь произведение Лоренса, о котором мямлил этот тип?

— Думаю, что да. Оно произвело на Барристера впечатление. Это эпизод из начала «Радуги» — никто лучше Лоренса не описывал детей, вероятно, потому, что у него самого их не было. Насколько я понимаю, у тебя сложилось мнение о Мессенджере как о человеке, которому можно верить.

— Да, так и есть, если это, конечно, имеет значение. Но я убежден, что это ничего не значит. В действительности, если хочешь знать, он чем-то напомнил мне тебя.

— Меня? Неужели у меня тоже уши торчат?

Джерри покраснел.

— Я имел в виду не внешнее сходство. Просто он произвел на меня точно такое же впечатление, как и ты. Не спрашивай, что я имею в виду, — просто вы оба если совершаете бесчестные поступки, то отдаете себе в этом отчет.

— Очень милый комплимент, Джерри.