Нора Робертс - Приговоренные к безумию

– И ты решил просто запихнуть эти мысли по­дальше, чтобы тебе не пришлось лишний раз беспо­коиться? Ты стал не только инвалидом, но и трусом!

– Черт возьми! Неужели ты не понимаешь, что я должен сделать это для тебя?

– Не понимаю, – Пибоди выпятила подборо­док. – И вот что я тебе скажу. Я не знаю, что у нас получится, а что нет. Иногда я вообще не понимаю, что такого в тебе нашла. Ты нудный, неряшливый, тощий и явно не соответствующий образу мужчины моей мечты. Но я сделала свой выбор. Если я захочу уйти, я уйду, но не раньше. А сейчас заткнись, пото­му что я хочу лечь и хоть немного поспать.

– Очевидно, Рорк больше соответствует этому образу, – проворчал Макнаб.

– Конечно. – Пибоди взбила подушки и заки­нула ноги на кровать. – Он красивый, сексуальный и к тому же богатый. А ты никогда таким не был и не будешь, даже если сможешь танцевать снова. Так что отстань от меня. Я не твоя сиделка. – Она скрестила руки на груди и уставилась в потолок.

Теперь Макнаб улыбнулся по-настоящему:

– Ловко! Ты меня оскорбляешь, чтобы переме­нить тему. Особенно обидно то, что я, оказывается, никогда не был и не буду сексуальным.

– Поцелуй меня в задницу!

– Это одно из моих любимых развлечений. Я не хочу ссориться с тобой, Ди.

В глазах у Пибоди снова защипало. Он никогда не называл ее Ди. Она плотно сжала губы, боясь расплакаться, и отвернулась со свирепым выраже­нием лица, которое сделало бы честь ее лейтенанту. Только полежав так с минуту, Пибоди вдруг сообразила, что заметила нечто необычное. Она резко села и уставилась на Макнаба.

– Ты чешешь руку!

– Что? – Проследив за ее взглядом, Макнаб увидел, что машинально чешет правую руку. Он за­стыл, чувствуя, что его сердце вот-вот остановит­ся. – Господи, она чешется! Как будто под кожей целая пачка иголок!

– Значит, чувствительность возвращается! – Пибоди спрыгнула с кровати и опустилась на коле­ни возле него. – А нога? Ты там что-нибудь чувст­вуешь?

– Да, да! – Зуд становился все сильнее. – Поче­ши мне бедро! Я не могу до него дотянуться.

– Я позову Соммерсета…

– Если перестанешь чесать, я тебя убью!

– Ты можешь шевелить пальцами на руке или на ноге?

– Не знаю. – Макнаб попытался отвлечься от невыносимого зуда в бедре, которое словно колола тысяча раскаленных игл. – Вряд ли.

– А это ты чувствуешь? – Пибоди прижала большой палец к его бедру, и ей показалось, что мышца дрогнула.

– Да! – Макнаб с трудом сдерживал захлесты­вающую его волну эмоций. – Почему бы тебе не передвинуть руку на несколько дюймов влево? От­влеки меня, пока я не начал вопить от этого чертова зуда.

– Еще чего! Член у тебя не отнялся.

Слеза потекла по щеке Пибоди и упала на руку Макнаба. Он никогда не испытывал более приятно­го чувства, чем ощущение этой горячей влаги на пробуждающейся руке.

– Я люблю тебя, Пибоди.

Она с удивлением посмотрела на него.

– Слушай, не сходи с ума…

– Я люблю тебя, – повторил Макнаб и положил здоровую руку на ее щеку. – Я думал, что уже упус­тил шанс сказать тебе это, и не собираюсь риско­вать упустить его снова. Не говори ничего, ладно? Просто подумай о моих словах.

Пибоди облизнула губы.

– Я должна вызвать Соммерсета. Может быть, он… что-нибудь сделает. – У нее дрожали колени. Повернувшись, она больно ударилась ногой о край кровати. – Черт!

Пибоди заковыляла к аппарату внутренней свя­зи. Макнаб чесал зудящую руку и усмехался ей вслед.

В половине восьмого утра Ева уже снова накачи­валась кофеином. Держа в руке вторую чашку, она направилась в лабораторию, чтобы посовещаться с Рорком, прежде чем остальные члены группы собе­рутся в ее кабинете.

Еще в коридоре Ева услышала голос Рорка. Она хорошо знала этот ледяной тон, который проникает прямо в кишки, как нож, прежде чем жертва ощутит боль.

Хотя в данном случае жертва была несовершен­нолетней, никто не собирался звонить в Детскую службу.

– Тебе что-нибудь непонятно в правилах этого дома или в твоем теперешнем положении?

– Слушайте, да в чем дело?

«Рорк сейчас похож на кота, который терпеливо ожидает у мышиной норки, облизываясь и сверкая глазами, – подумала Ева. – А мальчишка отвечает, как глупая мышь, считающая, что может перехит­рить кота, когда уже, по сути дела, мертва».

– Следи за своим тоном, когда разговариваешь со мной, Джейми. Я терплю твой идиотизм, делая скидку на возраст, но не стану терпеть нахальства. Тебе ясно?

– Да, но я не…

Ева не видела лица Рорка, но хорошо представ­ляла себе его взгляд, заставивший Джейми воздер­жаться от окончания фразы.

– Да, сэр.

– Отлично. Это сэкономит время. А теперь я объясню тебе, в чем дело, коротко и ясно. Дело в том, что я дал тебе определенное распоряжение, а когда я даю распоряжения, их следует выполнять. Тебе что-нибудь непонятно?

– Некоторые люди способны думать самостоя­тельно!

– Верно. Но те люди, которые работают на ме­ня, делают то, что я им говорю, иначе им приходит­ся искать другую работу. Если ты собираешься из-за этого дуться, делай это в каком-нибудь укромном уголке, чтобы не попадаться мне на глаза.

– Мне почти восемнадцать…

Сквозь приоткрытую дверь Ева увидела, что Рорк присел на край стола.

– Уже мужчина, не так ли? Ну так веди себя как мужчина, а не как мальчишка, которого поймали, когда он запустил руку в банку с печеньем.

– Я мог получить дополнительные данные!

– Ты мог поджарить свои блистательные мозги, Джейми, а в мои планы не входит посещение твоих похорон.

Плечи Джейми поникли. Он опустил взгляд, пиная ножку стола поношенным ботинком.

– Я был осторожен.

– Если бы ты был осторожен, то не забрался бы тайком среди ночи в лабораторию, чтобы лезть в за­раженный компьютер без напарника, сидящего на мониторе. Это самонадеянно и глупо. Я готов тер­петь самонадеянность и даже восхищаться ей, но глупость – другое дело. Кроме того, ты нарушил приказ.

– Я просто хотел помочь!

– Ты уже помог и поможешь снова, если дашь мне слово больше никогда этого не делать. Посмот­ри на меня. Ты говоришь, что хочешь стать копом. Я этого не понимаю, поскольку тебе придется изма­тывать себя работой за гроши, не получая почти ни­какой благодарности от людей, которых ты поклял­ся защищать. Но хороший коп выполняет приказы, даже если они ему не нравятся или он с ними не со­гласен.

– Знаю. – Джейми выглядел так, словно из него выпустили воздух. – Я все испортил…

– Пока еще нет, хотя мог испортить. Так ты даешь слово? – Рорк протянул руку. – Как муж­чина?

Джейми уставился на протянутую руку, потом схватил ее и расправил плечи.