Елена Чалова - Охота на купидона

– Мраморная здесь, Высокая, он сказал, там… Значит, нам туда, левее и вверх.

Они без труда нашли «Пещеру с окном». В наружной стене действительно было прорублено окно. Внутри было тесно, под потолком имелся узкий лаз, но даже Настя не смогла бы в него протиснуться.

– Не то, – заявила Лизавета и принялась отыскивать на карте следующую пещеру.

Пещера называлась «Рукавчики», и девочки потратили почти час, лазая по кустам и отыскивая вход. Наконец нашли, втиснулись внутрь, тут же по запаху поняли, что кто-то попользовался пещерой как туалетом. Сердито сопя и подсвечивая фонарем под ноги, двинулись вперед. В каменном мешке им быстро стало холодно и пришлось надевать свитеры. Буквально через несколько шагов пещера разделилась на два рукава. Лиза уверенно свернула в правый, и через несколько десятков шагов они остановились и повернули обратно – дорогу преградил провал. Второй рукав опять разветвился, и выбранный путь быстро сузился и стал непригоден для продвижения, в другом рукаве дорогу загораживал большой сталагмит.

Они выбрались наружу, и Настя с тревогой глянула на небо:

– Лизка, скоро стемнеет. Как ты думаешь, хватились нас или нет? Может, они уже родителям позвонили… Давай на минутку мобильник включим?

– Нет! Если мы позвоним, они… они найдут слова, чтобы заставить нас вернуться. И тогда все будет напрасно! А победителей не судят, ты же знаешь. Вот найдем храм, и тогда никто не посмеет нас ругать!

– Почему?

– Потому что это будет крупнейшее научное открытие века! И духовное… И культурное. Пошли сюда. Вниз по тропинке и вдоль обрыва.

Настя вздохнула. Все происходящее ей не нравилось. Они сбежали из лагеря, лазают по каким-то дурацким пещерам, ободрались все в колючих кустах. Один раз ей показалось, что в траве мелькнула змея. Девочка уже не раз пожалела, что они так опрометчиво и скоропалительно рванули в бега, но подружку не бросишь, и Настя продолжала карабкаться за Лизаветой.

– Так, следующий пункт называется «Чертоги», – сказала Лиза, останавливаясь и переводя дух. – Это там, немножко повыше.

Они подняли голову. На следующем уступе плато темнел вход в пещеру. А над ним, над темным прямоугольным зевом, поднимались две вершины: Ангар-Бурун и Эклези-Бурун. Если смотреть на них с подступов к пещере, то вершины вздымались над плато, как рога над широким лбом мощного быка, что прилег отдохнуть. И солнце опускалось меж этими рогами, обещая короткие южные сумерки и наступление ночи.

– Настька… Это знак! Храм должен быть здесь, – прошептала Лиза, и, окрыленные надеждой, забыв про усталость, девочки бросились вперед.

Первый зал пещеры нес несомненные следы трудов человека. Он был расширен, и стены сглажены. В одной имелась четырехугольная ниша, явно вырубленная людьми. Ход вел в темноту, и на стене, в неровном свете фонарей, они отыскали прорезанный острым инструментом символ рогов и солнца.

– Ну что, идем? – спросила Лиза, направляя луч фонарика в темный проход пещеры.

– Идем, – отозвалась Настя, страстно желая оказаться где-нибудь в другом месте. – Слушай, Лизка, тут ведь не может водиться каких-нибудь хищных животных или еще кого?

– Вряд ли. – Лизавета продвигалась вперед осторожно, но упорно, и Настя, повздыхав, последовала за ней.

Когда девочки скрылись в пещере, из-за густых кустов вышел Роман. Постоял, прислушиваясь, а потом двинулся следом за подругами.

Телефон зазвонил, как всегда, не вовремя. Марк, чертыхаясь, бросил лук и схватился за мобильный. Вот уже два дня они с Ланой, детьми и тетей Раей жили в парк-отеле тихо-мирно.

Настя звонила вчера вечером и сказала, что у нее все хорошо. От Тины не было ни слуху ни духу. Стараясь сохранить душевное равновесие, Марк просто отодвинул все мысли о своей родительнице подальше и все время посвящал продуктивному отдыху: возился с детьми, занимался спортом, проводил время с женой. В настоящий момент они стреляли из лука по мишеням. Луки были спортивные, замечательные. Играли они на желание, и Марк собирался с толком использовать свой выигрыш, так как опережал жену по очкам. И вот чертов звонок прогремел, как раз когда он прицелился.

– Да! – сказал Марк, удивившись незнакомому номеру.

– Марк Анатольевич?

– Да, я слушаю.

– Вас беспокоят из администрации летнего лагеря.

– Что случилось? – Он бросил быстрый взгляд на Лану, и та, мгновенно почуяв неладное, отложила лук и подошла ближе.

– Ваша дочь вместе со своей подругой Елизаветой самовольно покинули территорию лагеря. Мы связались с местными властями и милицией, поиски идут уже несколько часов, но пока девочек не нашли. Мы полагаем, было бы целесообразно приехать в лагерь кому-нибудь из родителей…

– Да, я выезжаю, – быстро сказал Марк.

Солнечный день померк. Страх наполнил сердца взрослых, страх за своего ребенка. Они как будто сразу перешли в другой режим существования, где ничто не имеет значения и есть лишь два чувства: тревоги и ожидания. Лана уступила, когда муж заявил, что лучше ей остаться с мальчишками. Потом Марк позвонил Семену, отцу Лизы. А в телефоне Ланы уже бился, захлебываясь рыданиями, голос Цили.

Семен оказался в Польше, но сказал, что выезжает сразу же и постарается добраться до Крыма как можно быстрее. Марк побросал в сумку кое-какие вещи, сел в машину и поехал в аэропорт. Он заплатил, упросил, оставил визитку и пообещал скидку на лечение и протезирование зубов начальнику смены, но его посадили на первый же борт до Симферополя. В городе он взял такси и доехал до лагеря к двум часам ночи. Корпуса были темны, дети спали, и лишь в административном здании горел свет. Марк был встречен директором и Лилией Витальевной, которые сообщили, что девочек хватились во время ужина и сразу же уведомили местные власти. Их комнату осмотрели: нет рюкзака, сумки и кое-каких вещей, значит, ушли сами. На вопрос Марка, как это возможно, директор пожал плечами: территория охраняется, и через ворота их бы не выпустили. Но это не тюрьма, а летний лагерь, и желающий сбежать найдет лазейку без труда.

Марк поинтересовался, что именно могло заставить девочек покинуть лагерь.

– Только их собственная глупость! – фыркнула Лилия Витальевна. – Никаких конфликтов ни с педсоставом, ни с ребятами не было, я уже спрашивала. А что, Анастасия вам на что-то жаловалась? Ведь она вам звонила?

– Звонила вчера вечером, – признал Марк. Он припоминал тот разговор уже не один раз и ровным счетом ничего подозрительного в нем не находил. Единственное недовольство Насти заключалось в отсутствии возможности рисовать сколько хочется, но ведь это не повод, чтобы убегать, она девочка достаточно здравая. – Она сказала, что все нормально. Ни на что не жаловалась.