Последняя осень. Буря (СИ) - Пырх Дарья
– Похоже на то.
– Это был Юра, – отрезала Динара. – Даже не спорь. Мы обе слышали что-то потустороннее.
Маша возразила, аргументировав тем, что любой мог исполнить пионерскую песню и изменить голос. Подруга лишь отмахнулась. Леонид побрел на улицу, девушки двинулись в спальню.
Внутри пахло чем-то кисловатым. На кровати лежала бедная Эмилия, ее плечи подрагивали, веки были сомкнуты, грудь вздымалась и опадала в такт неровному дыханию, на лбу краснело свернутое в рулон полотенце. Напротив нее сидела заплаканная Ангелина. Она оглянулась, шмыгнула носом и попросила:
– Динара, ты же умеешь гадать? Посмотри, что с Эмилией? Она ничего не ест, бормочет про призрака. Я очень беспокоюсь. Вчера ведь все было понарошку?
– Может, это отравление? – проговорила Маша, заняв постель.
– Нет, она очень разборчива в еде.
– Беременность? – высказалась Динара. – Что? Никогда нельзя исключать залет.
– У нее нет парня, – твердо произнесла Ангелина.
Она состроила такое несчастное выражение лица, что Динара оттаяла, вынула Таро из мешочка, перетасовала, сняла часть колоды, разложила на покрывале три штуки, таинственно спросив:
– Каким было здоровье в прошлом? Жрица. Хм, в детстве появились хронические заболевания. Они мешают спокойно жить.
Она перевернула следующую карту.
– Как чувствует себя Эмилия в настоящем? Колесница. Болезнь обостряется, необходимо медицинское вмешательство. Какой прогноз в данной сфере на будущее? Повешенный в перевернутом положении, – она запнулась. – Все плохо. Истощится организм, ослабнет иммунитет, изменится сознание, вероятно, на нее повлияют психическое расстройство, порча или воздействие черной магии. Вижу зависимость, которая вызовет депрессию или даже галлюцинации. Это необратимый процесс.
– П-порча? М-магия? – испуганно пролепетала Ангелина. – Это про духов и доску Уиджа? Они правы?
– Таро не дают стопроцентной гарантии. Я не вижу ее гибели.
– Н-но ухудшение, – всхлипнула та. – Когда выпал аркан смерти, Глеб скончался. Ты – предсказательница и сильная ведьма. Мы должны отвезти Эмилию в больницу.
За окном завыл ветер, столпы снега взметнулись ввысь сплошной пеленой. Ангелина зарыдала, сняла очки, заляпанные слезами. Эмилия закашлялась, просипела:
– Геля, все в порядке. Мне лучше.
– Точно? – подслеповато щурясь, спросила та.
Эмилия кивнула. Ангелина приободрилась и, порывшись в карманах джинсов, вытащила карамельку в цветастой обертке, затем слегка сконфуженно произнесла:
– Будете барбариски?
Маша почти отказалась, как вдруг подумала о конфете, которую обнаружили у Волгина.
– Где ты ее взяла? – настороженно спросила она.
– Привезла с собой. Грызу, чтобы избавиться от дурацкой привычки, – призналась она, показав обкусанные ногти. – У меня целый мешок.
Ангелина добавила, что угощала всех подряд в маршрутке, в лагере, до и после вечеринки. «Очередной тупик, – приуныла Маша, но тут же усмехнулась: – Конечно, барбариски бы обязательно привели к убийце. Самый важный вещдок. Боже, когда этот цирк закончится?» Вместо ответа ее поманила Динара, и под невнятной отговоркой они покинули комнату.
Маша уткнулась в телефон Волгина.
– Бизнес? – прочла она вслух название приватного чата. – Зачем мне…
– Листай дальше, – приказала Динара.
От утратившей самообладания девчонки не осталось и следа, она вновь стала собранной и уверенной. Маша промотала репосты о секретах богатства, как вдруг наткнулась на эротические фотографии незнакомой брюнетки. В сообщении перечислялись имя, параметры фигуры, цвет глаз и волос. Выше находились данные и снимки других девушек. Всего их было около десяти.
– Волгин посещал эскортниц? – озадачилась она.
– Сомневаюсь. Там переписки, ссылки на видеозвонки, «собеседования». Кое-где указан один и тот же адрес: улица Молодежная, дом пять, строение один, офис двести тридцатый.
Динара размашистым шагом добралась до спальни Лебедевой, велела ей сказать, что расположено в обозначенном месте.
– Студия, – прощебетала Настя, похлопав ресницами. – Глебушка там снимал товар, потом выкладывал в онлайн-магазин.
– Он же закупал вещи под конкретные заказы, – возразила Маша.
– В основном, но иногда брал у партнеров что-нибудь по скидке.
Динара намеревалась задать вопрос, но Маша, быстро попрощавшись, увела ее в коридор, добавив:
– Помнишь, кто спонсировал Волгина на старте?
– Рыжий.
– Он явно в курсе того, чем на самом деле промышлял Глеб.
Выдернув Женю в холл, они сели напротив и начали по очереди спрашивать, давить, использовать киношные приемы, намекать, будто обладали всей информацией. Динара держалась сдержанно, говорила монотонно, не позволяла разрывать зрительный контакт.
– Ты сама психопатка, – вспылил Женя. – Даже не моргаешь.
– Сейчас иголки под ногти вставлю, если не расколешься, – заверила та.
Тон был настолько безжалостным, что Маша поежилась. Женя ругнулся.
– Признавайся, иначе расскажем о страховке Кириллу и Лене, – наседала Динара.
– Это шантаж, преступление.
– Проституция и распространение порнографии тоже незаконны. Как и махинации со страховками, – встряла Маша, изобразив эксперта.
– Стервы, – буркнул Женя. – Ладно, отвечу. Но если подставите…
– Ты не в том положении, чтобы диктовать нам условия, – пафосно отчеканила Динара.
Женя скрипнул зубами.
– Глебыч начал с тряпок, быстро прогорел. Без понятия, как он вышел на тех людей: по описанию натуральные братки – уже в девяностые торговали кассетами. В общем, он снимал контент, передавал им, а те гоняли по своим каналам. Я предлагал напрямую, через всякие сервисы и порносайты, но он отказывался, воротилы больше платили, предоставляли оборудование, иногда еще актеров и операторов. Потом он решил уйти в свободное плавание, но через пару месяцев его разыскали, повесили долг за то, что он их кинул. Часть Глебыч отдал, другую занял у знакомых, в микрокредитной организации, хотел стать закладчиком, чтобы рассчитаться, но я его образумил, предложил идею со страховыми выплатами. Сумм как раз должно было хватить, чтобы расплатиться. С выгодоприобретателем стремно получилось. Я тогда был пьяным, катался с Глебычем по городу, потом сидел в какой-то конторе, подписывал бумажки. Наутро все было как в тумане. Он прислал сканы договора, я мигом протрезвел, наорал на друга. Глебыч понес какой-то бред, мол, его точно убьют, а меня не тронут. Ну и что теперь я в доле, буду помалкивать про порно. Делать было нечего. Мы решили: поездка – лучший вариант. Он неудачно упадет, Захар сразу метнется в больницу, растолкует врачам про старый лагерь – Глебыч уже бывал здесь, – ему выдадут нужные справки, засвидетельствуют травму, и страховка будет у нас в кармане.
– Гениальный план, – хмыкнула Динара. – Очень надежный.
– Давай без критики, ок? – нахмурился Женя. – В общем, после вписки Миха отчалил, Глебыч действительно вспылил, что переоформит на другого, но потом подобрел, сказал: «Мы уже повязаны». Договорились, что дождемся, когда Владимирович прибудет, тогда все и провернем. Глебыч специально посещал курсы, учился группироваться. И вот, утро вторника, он – труп, я – первый подозреваемый. Представляете, как мне было стремно? Подумал, что, если таскаться с вами, не станете меня проверять, тем более про Чемпиона мало кто в курсе. У меня две симки, два аккаунта.
– Почему мы должны тебе верить? – грозно спросила Динара. – Ты мог просто столкнуть его и не отсвечивать.
– Глебыч мне как брат, – заладил Женя. – Деньги даром не сдались. Зачем мне так косячить? Наоборот, будь я виновен, мешал бы вам обыскивать вожатскую и лазить в телефоне, не пыхтел бы над отпечатками. Клянусь, я ни при чем. У Глебыча было свидание. Девчонка, с которой он встречался, последней видела его живым.
– Почему ты сразу не сообщил про бизнес Волгина? – вмешалась Маша.
– Чтобы не порочить его имя, – искренне произнес рыжий. – Глебыч зря считал себя самым умным, держал все на виду. Вот правда и всплыла.
