Ширли Конран - Кружево-2

– Очень рада познакомиться с вами, – приветливо улыбнулась миссис Харрис, а потом, обернувшись к мужу, прошептала: – А теперь пошли отсюда, быстро! Я не шучу.

Поцеловав на прощание Лили, Энджелфейс начал спускаться с лестницы. Крошечная белая фигурка жены словно прилипла сзади к его черному кожаному костюму.

– Будь это моя половина, я бы отправил ее на исправительные работы. Если бы взглядом можно было убить, ты бы уже находилась футов на шесть под землей, – улыбнулся Грегг Лили. Пожав своими золотистыми плечами, та вернулась к гостям.

– Судя по всему, дела твои идут отлично, Тереза, – чуть наклонившись вперед, Лили притронулась к шифоновому воротнику роскошного платья своей визави. Они сидели за столиком одного из парижских кафе.

– Да, неплохо, – вежливо согласилась Тереза. – И работа не такая изматывающая, как съемка в порнофильмах. Ты помнишь, какой был холод в студии у Сержа, Лили?

– Он специально нас морозил, чтобы соски были тверже.

– Тсс!

Подошел официант и поставил на стол серебряное блюдо с омарами.

Лили заговорщицки подалась вперед.

– А как на самом деле работается с мадам Джордж? Ты видишься со своими старыми парнями? – Лили умирала от желания узнать все о жизни единственной приятельницы, оставшейся у нее с юности. Тереза всегда была добра к ней. Это она обучила Лили грубоватым премудростям проститутки высокого класса. – Как жаль, что ты не можешь остаться на ночь и сама посмотреть, как мы живем. Tres chic, alors[5] прилететь в Париж только на ужин. – Она положила в рот кусочек омара. – Работать у мадам Джордж – все равно что в отлично отлаженном агентстве фотомоделей. У нас каждый день дежурят шесть секретарш, которые отвечают на телефонные звонки и принимают заказы. Мы тем временем сидим в розовой гостиной – болтаем, играем в триктрак, в общем, ждем, пока нас не вызовут. – Еще один кусочек омара исчез за ее блестящими губами. – Водители в агентстве здоровые, как танки, и с ними чувствуешь себя как за каменной стеной. Все заказы попадают в компьютерный банк данных, и платят нам исправно каждое семнадцатое число. Существуют фиксированные ставки, но все девушки разбиты на несколько категорий, в соответствии с которыми и оплачиваются. Даже после той истории с министром я очень котируюсь и прохожу по категории А – личный шофер, своя квартира, прислуга и кредитная карточка Сен-Лоран.

– А как ваши клиенты? – не унималась Лили.

Тереза отправила в рот последний кусочек омара и подкрасила губы.

– Мадам Джордж – это французская достопримечательность, подобная Лувру. Каждый цивилизованный человек знает о существовании мадам Джордж – будь то кинозвезда, политический деятель, генерал или физик-ядерщик. Мы принимаем их всех.

– И они чем-то отличаются от остальных?

– Мужик есть мужик. Они бывают чистюлями, бывают неряхами, проворными и медлительными, с некоторыми возникают проблемы, с другими – нет. – Тереза пренебрежительно пожала плечами. – Но пока они платят, их ждет у мадам Джордж отличное обслуживание – лучшее из всего, что можно себе представить. К тому же мы всегда аккуратны, благоразумны, достаточно сдержанны.

– Представляю, как ты была сдержанна, когда министр откинул копыта. Что ты сделала с ним, бестия?

– Бедный Морис обычно нуждался в некоторой… помощи. – Тереза сделала объясняющий жест рукой, и Лили с трудом подавила смех. – Мадам Джордж говорит, что он получил поделом, потому что всегда задерживал с оплатой. Если бы мы все не оказались в отеле, ей вообще удалось бы это скрыть. Но правильно говорят, в каждой гадости есть и своя хорошая сторона. Ты видела мой снимок в «Фигаро»?

– Да, – ответила Лили и, понизив голос, добавила: – Именно поэтому я и хотела с тобой поговорить.

Лили уже не могла понять, отчего она однажды так испугалась на маленьком тренировочном треке Иглтона. Теперь она совершенно спокойно сидела рядом с Греггом, пока он делал круг за кругом, беспрерывно что-то бормоча себе под нос. «Здесь чуть-чуть тяжеловесно… Не нравится мне, как стучит третий двигатель» и т. д. Шум мотора резал Лили уши, ее волосы и костюм пропитались запахом бензина, и ее то и дело сильно потряхивало. Лили так и не заразилась бациллой гонок, а потому не могла понять, зачем Грегг как заведенный колесит по этому треку, вместо того чтобы лежать с ней в постели. Причем он с маниакальным упорством находил предлоги для своих отказов побыть с ней. То он не мог, вернее, не имел права заниматься сексом за два дня до гонок, потом, после Сильверстоуна, он слишком вымотался… К тому же почти каждую ночь он проводил в мастерской, с головой погружаясь в эту грязь, вонь и бесконечные технические неполадки.

– А почему бы мне не повести? – неожиданно предложила Лили.

Он рассмеялся.

– Да нет, Грегг, я серьезно. Я же умею водить спортивные машины. У меня в Париже есть «порше». – Наклонившись вперед, она слегка провела ногтями по его бедру: – Я защекочу тебя досмерти, если не разрешишь.

Грегг медлил с ответом.

– В конце концов, – привела свой последний аргумент Лили, – эта модель рассчитана на обычных водителей, как я!

– Ну, хорошо, – согласился наконец он, – только не жми особо на газ, эта машина очень приемистая. – Он показал Лили систему управления, после чего они поменялись местами. Лили включила первую скорость, и машина рванулась вперед, как раненый леопард. Поначалу автомобиль показался ей диким зверем, несущим разрушение и гибель, но постепенно она почувствовала, что ощущение опасности действует как приятное возбуждение. Они стремительно неслись вдоль дороги, идущей чуть под уклон.

– Аккуратней, тут слепой поворот! – прокричал Грегг, но, прежде чем смолк звук его голоса, Лили уже повернула за угол, и они увидели, что вся дорога заполнена стадом черных и белых коров.

Лили отчаянно крутанула руль, и «спеар» нырнула в широко открытые ворота, откуда только что вышло стадо. Но она слишком сильно нажала на тормоза. Машина заскользила по глинистой поверхности двора, перевернулась и на глазах перепуганного стада еще часть пути проделала колесами вверх, как на полозьях, скользя на собственной крыше.

– С тобой все в порядке, Лили? – только и спросил Грегг, после того как, отстегнув страховочные ремни, они вылезли из машины.

– Лили? Что же это такое? Мой дворецкий сказал, что ты просила приготовить для вас с Греггом раздельные спальни. Означает ли это, что ты… Что вы с ним…

– Мы не можем позволить себе это за два дня до гонок, – взяв с туалетного столика серебряный гребень, Лили повернулась к зеркалу. – А уж коли речь идет о Ле-Ман, мне придется прожить монахиней всю неделю. Я обещала не соблазнять его, иначе он поклялся, что уйдет ночевать вместе со своей командой в трейлер. Грегг был страстен, нежен, неутомим, но… почти все время он проводил в этом чертовом гараже, среди этих чертовых автомобилей.