Алла Полянская - Моя незнакомая жизнь

– Подожди!

Жду, хоть и холодно. Что ему от меня понадобилось?

– Шевели копытами, Рустик, я замерзла, как стая айсбергов.

– Я на машине, могу тебя подвезти.

– Классно.

Мы идем к воротам и молчим каждый о своем. Так много лет прошло с того момента, как мы виделись в последний раз, сейчас вот снова наедине, а от меня прежней не осталось ничего. Рустам же так и остался тощим высоким парнем с длинными черными волосами, собранными на затылке в хвост. Наверное, ему странно видеть меня такой, какая я стала, но мне, если честно, все равно.

Около ворот кладбища припаркованы машины и несколько автобусов с боковыми зеркалами, обвязанными полотенцами. Зачем так делается, неизвестно, но – принято, и меня это бесит до ужаса. Какая, на хрен, разница, есть на авто полотенца или нет? Но люди упрямо цепляют их – принято же! Когда и кем? И что будет, если нарушить порядок? Неизвестно.

– Вот моя машина, садись.

Ничего себе колесница! Новенький синий внедорожник призывно поблескивает боками. В салоне холодно, но джигит, хозяин железного коня, включает климат-контроль и обогрев сидений. Теплый воздух приятно ласкает руки, снизу тоже теплеет… Рустам хорошо устроился? Интересно, каким же образом. Собственно, не мое дело, захочет – скажет сам, не захочет – черт с ним.

– Сейчас согреешься. – Заводится двигатель, урчит утробно. – Что же ты бросила своего спутника?

– Это не спутник, а полиция.

– Вот как? Любопытно…

– Ничего любопытного. Давай, Рустик, рассказывай, что тебе от меня надо, нечего ходить вокруг да около.

– Эх, Рита, Рита… Ты всегда была буквальная, как камень в почке.

– А чего тянуть резину?

– Ну, хотя бы ради приличия.

– Слушай, засунь свои приличия… Сказать, куда?

– Не надо, сам знаю. – Рустам тонко улыбается. – Я многое знаю о тебе, Рита.

– Ага, черта лысого…

Машина выруливает на шоссе. Бестолочь Игорь привез меня сюда и бросил, теперь вот сиди, Рита, в чужом авто и слушай чушь, которую несет чокнутый владелец. В принципе, когда-то Рустам был очень хорошим парнем, но прошло уже много лет, и кто знает, каков рокер теперь. Такой «танк» стоит кучу денег, и он не вяжется с образом бедного музыканта. Витька, собственно, тоже что-то зарабатывал, но именно «что-то». Или нет? Не в курсе, никогда не интересовалась.

– Я не думал, что ты придешь.

– И не собиралась. Но полиция пристала – мол, вероятно, увидишь что-то подозрительное… Болваны! Бедная Людмила Макаровна…

– Да, страшная вещь – смерть. И ты заметила что-то подозрительное?

– Я и не смотрела. Пускай полицейские выискивают, им за это деньги платят.

– Ну, да. Рита, ты совсем не изменилась.

– Кому-нибудь другому расскажи. Когда ты научился так бессовестно врать?

– Я не вру. Внутренне ты все та же, а внешность… Я еще не решил, стала ли ты хуже. Другой – да, но хуже – пожалуй, нет. Как живешь, Рита?

– Как в сказке – чем дальше, тем страшнее. Ладно, будем считать официальную часть законченной. Что тебе понадобилось от меня?

– Собственно, ничего. Я просто заметил тебя в толпе и захотел поговорить.

– Ага, вспомнить старые добрые времена и так далее. Кому-то другому езди по ушам, я не оценила. Высади меня здесь. Спасибо, что подвез.

Увидев универсам, мимо которого проезжали, я решила – зайду и пошляюсь по отделам. Может, куплю себе что-нибудь интересное, выпью молочный коктейль с тортиком в кафетерии… И вообще, мне надо отвлечься.

Сотовый зазвонил как раз на середине моих изыс-каний.

– Рита, ты куда делась?

– Уехала. Встретила знакомого, он меня подвез. А что?

– Сказать не могла?

– Да как-то спонтанно все получилось.

– Хм, спонтанно… Ладно, вечером увидимся.

Нет, мне это нравится! Он уже и не спрашивает, просто увидимся – и все. Забавно.

Я иду в кафетерий. Через полчаса у меня встреча с клиентом, а пока посижу здесь.

Что ж, ничего подозрительного я на похоронах не увидела. Людей, правда, было гораздо меньше, чем ожидала. Витька был очень коммуникабельным, а пришло человек сорок, в основном родственники и старые друзья. Причем женщин было совсем мало, и только три – подходящего возраста. Ну, тут дело такое… тонкое.

Зато вот шуба на Людмиле Макаровне стоит тысяч пять американских денег. А гроб явно дорогой, все остальное тоже… А ведь Борецкие, насколько помню, всегда жили бедновато.

Витька обычно шастал в затертых джинсах и каких-то непонятных майках. Но! Около года назад я встретила его около школы, когда пришла за Вадиком. Мы зашли в кафе и выпили по пиву. А буквально на следующий день мне на глаза попалась картинка в глянцевом журнале – коллекция джинсовой одежды от известного кутюрье. И я страшно удивилась – потому что накануне Витька был точно в таком же джинсовом костюме. Потом сразу забыла о странности, решив, что он купил одежку в секонд-хенде. А вот сегодня, увидев Рустама, его машину и шубу Людмилы Макаровны, вспомнила тот эпизод с костюмом. Значит, в последнее время ребята здорово поднялись. Интересно, на чем? Похоже, где-то тут собака и зарыта.

– Рита…

Отчего-то я знала, что он не позволит мне вот так уйти. Так и есть, опустил свою тощую задницу на стул напротив. Официантка несет мне коктейль с куском торта, и Рустам иронически смотрит на мой заказ. Вот пусть только пикнет что-нибудь насчет того, что при моей комплекции не стоит злоупотреблять сладким!

– Ты всегда любила сладкое.

– Ну, да. Только не говори, что я должна меньше есть.

– И в мыслях не было. Лично мне никогда не нравились худышки. Отчего-то принято считать, что человеку определенного статуса обязательно положено иметь рядом худышку-модель или что-то вроде того, то бишь набор костей. А меня такие женщины не вдохновляют. В постели они не согреют, и я люблю, чтоб было что обнять и за что подержаться.

– К чему ты мне это сейчас говоришь?

– Так просто. Не комплексуй, Рита.

– Я и не комплексую. Наоборот, у людей, которым я не нравлюсь, комплексы. Понимаешь, когда женщина не худая, все отчего-то считают своей обязанностью давать ей советы, как похудеть. С чего все взяли, что я хочу худеть? Мне удобно как есть, я не пинаю себя за каждый съеденный кусок, не считаю калории, как ненормальная, не устраиваю себе искусственно рвоту, не голодаю сутками. Я нормально чувствую себя в своем теле пятьдесят второго размера, у меня нет проблем с кожей, волосами, пищеварением. А кому я не нравлюсь – это их половые трудности.