Следствие ведет блондинка (СИ) - Анна Трефц
— Вот кого нам так не хватало, — с горькой иронией заметил Изотов.
— А я вам что говорил, — тут же напомнил ему Рубцов, — Нужно было быстрее смываться в кабинет Тарасова.
— Можно подумать там она нас не достала бы! — перешел на шепот следователь, — Для нее же закрытых дверей не существует!
— Это точно, — согласился начальник охраны.
— Вы только посмотрите! — возмущенно воскликнула Марго и, сердито сдвинув брови, глянула на Тамару, — По-вашему выходит, что кофе теперь варят в лаборатории?
— Я шла за мясом.
Собачка на руках Марго отчаянно залаяла.
— Боже, что ты сделала со своей псиной! — впервые за долгое время подал голос Тарасов.
— Я только что из салона…
— Кто бы сомневался, — тихо проворчала секретарша.
— И раз уж Мао все равно был со мной, я решила, почему бы не привести его в порядок.
— По-твоему, теперь он в полном порядке?! — усмехнулся Тимофей, пялясь на розовый хохолок, — Не показывай ему зеркало. Он с ума сойдет.
— Фи, Тимочка, какой ты не корректный. А я, между прочим, вчера весь вечер думала о тебе.
— Мне льстит, что ты выбрала время между размышлениями о маникюре и гардеробе.
— Вот именно, — она ему лучезарно улыбнулась, — Как только я поближе познакомилась с Андреем Нарышкиным, я сразу же подумала о тебе.
Нарышкин позади нее выдавил из себя хилую усмешку. Внутреннее чутье подсказывало ему, что люди, которых они застали в коридоре, не только не обрадуются знакомству с ним, им и само появление Марго, мягко говоря, пришлось некстати.
Однако внутреннее чутье Марго по этому поводу молчало. Ее внутреннее чутье вообще не выходило на работу по таким пустякам. Она театрально отступила на шаг в сторону, и несчастный потомок русских бояр почувствовал себя голым. На него уставились пять пар глаз, в которых не было ни тени участия.
— Знакомьтесь, Андрей Нарышкин. Он из тех самых Нарышкиных, которые были какими-то дворянами или боярами, так? — она сделала милость и обернулась к страдальцу.
Тот нервно сглотнул. Сейчас ему было плевать на то, как она его назовет. Хоть потомком махараджи. Его голову занимал один вопрос: существуют ли способы раствориться в воздухе.
— Очень приятно, — пришел ему на выручку симпатичный молодой человек.
Он подошел и первым подал руку для пожатия. Нарышкин вцепился в нее, с силой утопающего, хватающегося за спасительную соломинку.
— Николай Рубцов, — представился добрый человек, — Начальник службы безопасности этого предприятия.
Тимофей Тарасов ограничился сухим кивком. После чего он подошел к Марго, взял ее за локоть и отвел на несколько шагов в сторону от людей.
— Ты в своем уме?! — зашипел он ей на ухо. При этом Мао подозрительно зарычал. Тарасов отпустил локоть его хозяйки, предусмотрительно отодвинулся и продолжил уже более сдержанно, — Из всех неподходящих моментов, когда ты могла бы притащить на завод постороннего мужика этот самый неподходящий.
— Да? — вскинула брови Марго, — И чем же он отличается от всех остальных?
— Всем! — рявкнул было Тарасов, но заметив собачий оскал в опасной близости от рукава своего пиджака, глубоко вздохнул и понизил голос, — Ты следователя заметила?
— Да, очень приятный человек, — Марго покосилась на Изотова.
— Вот как?! — едва сдерживаясь, прохрипел директор завода, — А мне так почему-то не кажется. С самого утра не кажется, как только он заявился на предприятие.
— Ой, да ну тебя! Умей радоваться жизни, — отмахнулась Марго и, не став его больше слушать, направилась к обсуждаемому персонажу.
Тот как-то сразу сник.
— А что это у вас за возня в лаборатории? — она заглянула в открытую дверь.
Там все еще толкались оперативники.
Рубцов, и без того бледный, побледнел еще больше. Под глазами его наметились зеленоватые разводы. Он замер, так и не договорив что-то про Париж Нарышкину. Спину его сковала нервная судорога.
— Вы не поверите, — довольно живо откликнулся следователь, — Кто-то застрелил ночью лаборанта Лютикова.
— Что вы говорите! — Марго округлила глаза и детально осмотрела лабораторию, — Какая неприятность.
— Да! Мы в ужасной ситуации! — к ней снова подошел Тарасов и тоже зачем-то заглянул в проем двери.
— Ну, не в более ужасной, чем сам Лютиков, — равнодушно заметила Марго и, пожав плечами, отступила к Нарышкину, — И чем же мы вам помешали?
— Вы нам даже очень поможете, если сообщите, где вы были сегодня ночью, — озлобленно пробормотал Изотов, желая хоть как-нибудь досадить назойливой дамочке.
— О! У нас прекрасное алиби. Мы танцевали в клубе «Риц». И у нас куча свидетелей. Один идиот даже пообещал прислать мне счет за испорченные ботинки.
— Ты наступила ему на ногу? — участливо осведомился Рубцов.
— Нет! Мао почему-то решил, что его нога сильно смахивает на фонарный столб… или еще на что-то, где он привык… ну, вы понимаете.
Херр Шульц доселе пялящийся на Марго и ее спутника как баран на новые ворота снова обрел дар речи и заверещал:
— Я требовать детализация расследование!
— Что? — удивилась Марго, — С каких это пор уважаемый Густав вы встали на сторону моих недругов? Ведь вам-то должно быть понятно, что если мужчина и выглядит как фонарный столб, то не стоит это демонстрировать хотя бы в присутствии собаки!
— Дорогая! — Тарасов взял ее под руку, — Сейчас херру Шульцу решительно плевать на твоего пса. Он увлечен сохранением важных улик.
— Да? — она надула губки, и взглянула на немца с кокетливой обидой, — А я-то полагала, что для него нет ничего важнее, чем я и мои проблемы. Как ужасно разочаровываться, не так ли…
— Несомненно! — поспешно согласился следователь и с тревогой взглянул на часы, — Не пройти ли нам действительно в ваш кабинет, — он повернулся к Тарасову, и тому стало понятно, что если он сейчас же не избавиться от общества Марго, то, скорее всего, у него на шее появиться еще один труп. Вид следователя наталкивал на грустные мысли о самосожжении.
Но от Марго не так-то просто было избавиться. Она заинтересованно глянула на немца, тот тут же приободрился. Он мало что понял из довольно быстрого разговора своей богини, но один факт не мог ускользнуть от его внимания, тем более такой вопиющий. Она явилась со спутником и так обворожительно ему улыбалась, что у несчастного Густава не осталась никаких сомнений, что он третий лишний в этой любовной геометрической фигуре. Теперь, кажется, она сделала милость и на мгновение вспомнила, что он — херр Шульц не последний человек в ее жизни. Иначе с чего бы ей смотреть на него с таким интересом. Он решил продлить это мгновение, чего бы ему не стоило. Быть может
