Молчи! Терпи! Подчиняйся! - Арсений Александрович Истомин

— Ты испугалась? — спросил Майкл.

— Нет. Но почему он здесь? — спрашивала она, оставив на время весла в покое.

— Его могло отнести течением — предположил Майкл.

— Майкл, я так долго гребла, что они бы нас не догнали. Мы плаваем кругами? — предположила Джулия.

— Это вряд ли — сказал Майкл.

— Почему? — недоумевала Джулия.

— Его могли скинуть с другого корабля — предположил он.

— С какого? — переспросила она.

— Да хоть с этого — сказал Майкл и указал на сухогруз, который шел почти у самой линии горизонта. Его было еле видно, зато было точно понятно, что сами движутся на северо-восток, Майкл прекрасно понимал, что если они причалят к берегу, это будет уже не их государство.

— Зато мы не уплыли дальше в море — согласилась Джулия и снова взялась за весла. Солнце нещадно пекло, от постоянной работы она уставала еще быстрее. Мокрые компрессы не помогали, как специально. На небе не было не единого облака. Джулия остановилась и опустила руку в воду, она ощутила приятную прохладу. Майкл очнулся в тот момент, когда Джулия перелезала через борт.

— Ради всего святого, что ты делаешь? — воскликнул Майкл.

— Хочу охладиться — сказала Джулия.

— Вода плюс десять, ну, пятнадцать от силы — говорил Майкл.

— Я не на долго — сказала Джулия и спустилась в воду. Майкл приподнялся, следя за ней. Он был готов прыгнуть в воду, если у его жены сведет ноги или еще чего похуже.

— Все хорошо — сказала Джулия, плывя к лодке. Она попыталась залезть обратно внутрь. Но руки гудели и не слушались после долгой монотонной работы.

— Нормально, сейчас — она делала попытки влезть на надувной борт, который оказался неприступен. В итоге Майклу пришлось втаскивать Джулию обратно. Еле как сделав это, они оба разлеглись обессиленные. Когда солнце поуспокоилось и поубавило жар, поднялся легкий ветерок, Джулия продолжила грести из последних сил, которые вот-вот могли закончиться. На этот раз ветер дул против движения лодки. Стонала спина, плечи, руки ныли, кисти отказывались слушаться и держать весла. Джулия стала делать короткие паузы каждые пятнадцать минут и продолжать движение.

— Как ты? — спросил ее муж, лежавший в конце лодки совершенно бледный.

— Устала, очень устала — сказала она, от напряжения и постоянной гребли тело ломило. От усталости болели голова.

— Не забывай пить, ты теряешь жидкость — говорил Майкл, еле открывая глаза.

Джулия старалась пить воду каждые два часа, делая по одному глотку из единственной оставшейся у них бутылки. В какой-то момент она опрокинулась на спину. Не в силах встать или даже пошевелиться. На лице выступили слезы. Ей было больно, все тело ныло, на ладонях появились мозоли и нарывы. Это были слезы отчаяния, она гребла почти целый день, так и не увидев ни одного судна поблизости. Не смотря на то, что по словам Майкла они двигались в правильном направлении, оптимизма это не добавляло. С каждый разом, как Джулия оборачивалась в сторону берега, его отсутствие все больше заглушало надежду на спасение. Все больше мыслей было о том, что они погибнут здесь, посреди моря. Джулии казалось, она ощущает вкус смерти. Ее конкретную близость, словно та ждет момента, чтобы забрать их.

— Но как же твой ребенок? — настаивал внутренний голос, от которого становилось еще хуже. Сил не хватало даже на то, чтобы слегка привстать, Джулия боялась своей беспомощности. Она была так слаба, напротив лежал Майкл, у которого заражение крови вот-вот могло привести к смерти. В животе был ребенок, который не мог остаться здесь. Но жуткая слабость приводила Джулию в ужас. Она отключилась.

Когда она открыла глаза, было светло. На борту сидела огромная белая чайка, наблюдающая за выжившими.

— А ну, пошла отсюда! — крикнула Джулия, испугавшись птицы. Когда страх прошел, она посмотрела на небо, где-то там высоко она увидела еще несколько птиц.

— Стая — подумала она.

— Может берег рядом? — подумала она, загораясь надеждой. Прошлая ночь, словно, только сильнее измотала Джулию, она с большим трудом могла сдвинуть весла с места. Но старалась не допустить приступа паники.

— Надо поесть — подумала она и потянулась к ящику с продуктами. В нем оставался хлеб и консервы обезжиренного мяса. Она разломила буханку, приоткрыла крышку мясного паштета и постаралась забить чувство голода. Взгляд пал на Майкла, тот лежал и, как показалось Джулии, не дышал.

— Майкл, Майкл! — звала его Джулия.

— Майкл! — она перешла на крик, но муж не отзывался. Тогда она прикрыла продукты и полезла к Майклу.

— Майкл, милый — стала она трясти его, но тот по прежнему лежал словно кусок мяса. Джулия невольно вспомнила тот труп на воде и хотела, было, зарыдать.

— Аптечка! — вспомнила она и оглянулась. Открыв маленький контейнер, она стала перечитывать названия препаратов. Из маленького ящичка выпал шприц.

— Значит, здесь точно что-то есть! — думала Джулия. Продолжая вчитываться в этикетки. Ей на глаза попалась ампулка, на которой было наклеено «antibiotic».

— Отлично — подумала она и стала разрывать упаковку из под шприца. Джулия достала шприц, надломила ампулу с препаратом и трясущимися руками стала потихоньку набирать спасительную жидкость. Она выгнала из шприца лишний воздух и села напротив мужа. Раздвинув складки спасательного жилета, Джулия сняла бинт и постаралась нащупать мягкое место. Рука тряслась при любых попытках поднести шприц, тогда она взяла одноразовую влажную салфетку из аптечки, вскрыла и протерла лицо. В нос ударил жесткий запах. Ткань оказалась пропитанной нашатырным спиртом. Джулия поднесла его к носу и вдохнула так, что прошибло до мозга. Руки все равно немного тряслись, но сама Джулия уже была более уверенной. Она ввела антибиотик, сменила мужу налобный компресс и накрыла от жары мокрой майкой.

Через час работы жутко хотелось пить. Джулию радовал тот факт, что Майкл открыл глаза и заговорил. Она смогла уговорить его поесть и продолжила грести. В самый разгар жары ей пришлось сделать перерыв, стояло такое пекло, что лучше было переждать пару часов, чем потом потратить лишнюю воду.

— Греби — услышала Джулия.

— Давай, греби — послышалось вновь.

— Майкл? — удивилась Джулия. В это время ее муж тихо сопел, не подавая признаков внятной речи. Решив, что это ее богатое воображение, солнечный удар или результат обезвоживания, Джулия прилегла переждать зной.

Проснулась Джулия, когда на часах Майкла было пять вечера, он опять еле дышал, и это наводило на нее страх, ведь дополнительных ампул в комплекте не было. Когда солнце почти скрылось за горизонтом, у