Беременна от бандита - Дана Стар
Целью была Лина? Лина?
Как?!
Кто узнал? Кому могла помешать Клубничка?
Самый простой ответ – Фелиция. Но эта стерва слишком жадная и осторожная, чтобы действовать так глупо и опрометчиво. В случае оплошности Моретти разделаются не только с ней, но и со всей её семьёй. Таковы законы. Нет-нет… Фели ещё чувствует себя виноватой из-за того, что скрывала бесплодие. Она пытается не показывать, но я чувствую, что она опасается развода. Синьор Алонзо рявкнул лишь про наследника. К тому же развод с Фели повлечёт за собой долгие тяжбы и препирательства с семейством Джианни. Нет, Фелиция не хочет развода. Она сделает всё, чтобы удержаться в браке, и не станет пытаться отравить Клубничку так явно и открыто.
Фелиция тряслась от страха и побледнела в момент, когда увидела Марио, бьющегося на полу. Она была напугана. По-настоящему напугана.
Поэтому законную супругу можно сбросить со счетов.
Кому ещё могла помешать Лина? Взгляд в зеркало. Или причина не в ней, но во мне. Кулак разбивает зеркальную гладь, кроша её на осколки.
Держался в стороне. Пользовал лишь как шлюху. Всюду показывал, что Лина для меня лишь дырка, средство для снятия напряжения. Даже наедине… Обрывал все ростки чувств. Нежность и заботы быть не должны. Лишь трах. Совокупление. Нельзя быть открытым. Нельзя давать слабину и показывать привязанности. Это может быть смертельно опасно.
Неужели я где-то просчитался? Даже Лина, моя одержимая русская болезнь, вздрагивает каждый раз, стоит мне лишь взглянуть на неё чуть холоднее. Кого она видит во мне? Монстра. Да, блять, тебе нужно видеть только это.
Но, похоже, что игра не стоила свеч.
Лина появлялась около меня слишком часто. И даже если я всем показывал, что она лишь шлюха, то кто-то начал считать её особенной шлюхой.
Привязанности есть у всех. А у меня появилась не просто привязанность, но одержимость, дышать которой сладко и больно. Потому что нужно брать лишь малое и отрывать себя всякий раз, когда хочется задержаться подольше. Нежный овал лица, светлые волосы, нежный цветочный аромат её кожи и эта… чистота во взгляде. Надежда. Маленькая русская девочка в каждом видит светлое. Снова и снова отыскивает искры в чернильной темноте.
Это манит и заставляет желать удержать её около себя. Девять месяцев беременности? Путы её беременности и отведённого срока тянутся ко мне, словно хищные лианы, утягивая на дно. Наш ребёнок… Это ещё одна недопустимая слабость. Исполнение мечты, в которой не признаюсь даже самому себе, и испытание на прочность.
С ней, Линой, стоит обращаться осторожнее. Ведь она хрупкая и впечатлительная. Где найти баланс? Как не раздавить её в кулаке и не сорваться в пропасть?
La sua innocenza e la sua purezza possoni distruggervi…
Её невинность и чистота могут уничтожить тебя…
– Босс… – снова подаёт голос охранник. – Прибыли представители семейства Росси.
– Иду!
Стряхиваю капли крови с разбитого кулака. Мне придётся держать ответ перед семьёй моего друга. Они спросят, как получилось, что их брат и сын был отравлен в стенах моего дома. Они потребуют выдать убийцу, чтобы разделаться с ним. А у меня в кулаке есть только желание поквитаться, но ни одного чёткого ответа.
* * *
– Кто готовил и подавал еду?
Охранники с готовностью демонстрирую данные видеозаписей и держатся, словно пришибленные собаки. Они чувствуют свою вину и опасаются, что их уволят. Так и будет. Нужно заменить. Всех. До единого. Вопрос только в том, смогу ли я доверять новой охране? Или просто припугнуть этих, зажравшихся и расслабившихся на своих постах.
– С едой всё было чисто, – Дино, начальник охраны, демонстрирует видеозапись с кухни. – Еду пробовали. Всю. Значит, отравили при подаче на стол.
Я сижу в кресле, наблюдая, как Дино прокручивает запись, восстанавливая поминутно события.
– Есть небольшая слепая зона… – хмурится Дино. – Вот здесь, в этом коридоре. Он не просматривается видеокамерами.
– То есть тот, кто подавал еду, запросто мог подсыпать что-то или ввести через шприц? – рявкаю я. – Кто это был?! Имя!
– Сейчас, синьор… Сейчас… – Дино торопливо перематывает до кухни, где прислуга берёт блюда со стола раздачи, чтобы отнести к столу. – Это он.
Я резко приближаюсь к монитору, разглядывая высокого, смуглого парня.
– Кто это? Я его не знаю! Приведи сюда. Живо!
Гвидо переминается с ноги на ногу.
– Блять, только не говори, что ты его упустил! – вскакиваю, отталкивая кресло. – Как?!
– Это новый человек, Марко Тоцци. Винсенто из штата слёг перед самым торжественным ужином. Нужно было заменить его кем-то другим. Его наняли… – Гвидо протягивает мне папку с личным дело официанта. – Обратились, как всегда, в агентство. У него было рекомендательное письмо.
– Вы его не проверили, как следует?
– Сроки поджимали, синьор. Вы сами отдали приказ, чтобы всё было сделано по высшему разряду и точно в срок.
Я подсекаю Дино резким ударом кулака.
– Хочешь сказать, что я виноват? Ты не уследил. Ты не справляешься со своими обязанностями…
– Виноват, синьор. Мы проверили его поверхностно. Он подал блюда на стол и вышел через чёрный вход. Якобы покурить. Больше его никто не видел.
– Потому что он свалил!
– Документы были сделаны на фальшивое имя. В агентстве отнекиваются. Они были готовы предоставить нам нужного человека, но якобы кто-то позвонил и отменил заказ. Представились именем Моретти…
– То есть у нас нет ничего. Ни имени, ни единой зацепки? – запускаю пальцы в волосы. Думаю, что было бы неплохо вызвать криминалистов, чтобы те поискали отпечатки пальцев. Но официант всё время был в перчатках, как и все остальные. Прислуга накануне протёрла всё – ручки, двери, наведя идеальный порядок.
– Пошёл вон, кретин. Пока я не пристрелил тебя!
Дино убирается прочь.
Мне предстоит долгий, изматывающий разговор с главой семейства Росси. Авторитет Алонзо пригодился как нельзя кстати. Он заверил Росси, что наша семья не пощадит сил и средств для поимки ублюдка, убившего Марио Росси.
Разбирательства, длительные разговоры, заверения в дружбе и утряска деталей занимают не один час. Пролетает целый день. Внутренне я досадую лишь на то, что слишком занят и не успеваю даже справить о самочувствии Лины.
Нужно усилить охрану. Я подзываю Дино. Он бросается ко мне с рвением служебной собаки, готовой быть верной своему хозяину.
– Увеличь количество людей. В особенности, в том крыле, где находится спальня Алины. Чтобы
