Кэш (ЛП) - Гаджиала Джессика

— Понял, — Шотер пожал плечами, кивнув на Кэша и подмигнув мне. Затем он отпустил мой мизинец, без шуток, он щелкнул меня по носу, как люди делают с детьми, но каким-то образом это получилось одновременно мило и сексуально. — А теперь положись на меня, милая.

И я не вздрогнула и не уклонилась от правды, как сделала бы неделю назад, отчаянно пытаясь сохранить лицо, чтобы никто не увидел моих страданий. Я просто... доверилась ему так же, как я доверилась Кэшу за те дни, что провела на больничной койке.

Сказав это, Шотер с шипением выдохнул, на секунду опустив взгляд на свои ноги, так что я не могла видеть, что творилось у него на лице, что он думал или чувствовал. Потом его глаза снова встретились с моими, и я увидела в них какую-то яростную решимость. — Нет ничего хуже, черт возьми, чем мужчина, который поднимает руку на женщину. Еще хуже, когда ублюдку это сходит с рук. Итак, ты даешь мне имя и фотографию, — сказал он мне, затем повернулся к Кэшу, — и ты даешь мне оружие, с которым я могу работать. — Кэш кивнул, и Шотер снова посмотрел на меня своим напряженным взглядом, — и через двадцать четыре гребаных часа он уже не сможет дышать спокойно. Прежде всего потому, что этот хрен вообще не будет дышать.

Именно тогда я увидела профессионала внутри этого мужчины. Я увидела его таким, каким он был. Я поняла, как он заслужил свое имя (Шотер пер. с анг. — стрелок). Стрелок. Вот кем он был. Вот что он делал. Легко было забыть об этом, когда он улыбался, прикасался к тебе и был так мило-сексуальным, что даже монахиня краснела. Легко было забыть, кем он был: убийцей. Очень хорошим, очень опытным убийцей.

Это была не та оболочка, в которой он жил. Это было не то, что он носил в рукаве, но это было частью его жизни.

— Если только ты не хочешь, чтобы он был подстрелен, и при этом дышал. Я тоже могу это сделать. Я не люблю этого делать, но в данном случае... Я могу сделать исключение.

— Я хочу, чтобы ты прикончил его, — сказала я, просто пожав плечами. Я уже решила это. Я хотела, чтобы все закончилось, чтобы я могла наконец двигаться дальше.

— Это не приведет ни ко мне, ни к Кэшу, ни к тебе, — заверил он меня и добавил: — Я не коллекционирую трупы.

То есть он собирался застрелить его и бросить. Он не занимался рутинной работой. — Это меня устраивает.

— О'кей, — сказал он, и профессиональный образ тут же исчез, когда он хлопнул в ладоши, а затем потер руки, дьявольская улыбка играла на его губах. — Так где же прячутся остальные роковые красотки? — спросил он, беря меня под руку и выводя из тупика.

— Не делай этого, красавица, — предупредил Кэш, отставая от нас. — Если только вы не запаслись салфетками, мороженым и всем тем дерьмом, которое вам, леди, понадобятся, когда парень поимеет и уйдет.

Шотер повернул голову через плечо, ухмылка все еще оставалась нетронутой. — Да ладно тебе, Кэш. Ты же знаешь меня лучше. Я всегда оставляю дам с улыбкой.

Почему-то я в этом нисколько не сомневалась.

Кэш фыркнул и покачал головой, когда мы снова остановились во дворе. — Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты ухмыляешься, когда какая-нибудь цыпочка возьмет тебя за яйца, чувак.

Я почувствовала, как мои губы изогнулись в улыбке. Внезапно мне тоже захотелось это увидеть. Шотер отпустил мою руку и шагнул в ворота, повернувшись к нам с широкой улыбкой. — Этого никогда не случится, — сказал он, снова щелкнул меня по носу и пошел дальше.

— Что тут смешного? — Спросила я, наблюдая, как Кэш посмеивается над уезжающим другом.

— Детка, я всегда говорил то же самое, — сказал он, улыбаясь мне сверху вниз.

— Ты хочешь сказать, что я держу тебя за яйца? — Спросила я, широко улыбаясь.

— Детка... — сказал он, как будто этого ответа было достаточно.

— Ну, — потребовала я, выжидательно подняв брови. Я хотела услышать, как он это скажет.

Он выдохнул через нос и покачал головой, глядя в небо. — Черт бы меня побрал, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, прежде чем его глаза остановились на моих. — Яйца, член, сердце, мозг, детка, ты получила все.

Сердце.

Он сказал сердце.

Я вроде как пробралась в него. И была там, внутри.

Он сказал, что я держу его сердце.

При этом я почувствовала, что мое собственное одиночество само по себе лихорадочно заканчивается.

Это не было «теми словами», но так оно и было.

Я открыла рот, чтобы ответить, сказать ему, что я чувствую то же самое, что он был единственным человеком, рядом с которым я чувствовала себя в безопасности, единственным человеком, о котором я могла позволить себе заботиться, самым удивительным, замечательным человеком, которого я когда-либо встречала.

Но тут распахнулась входная дверь, и из нее выбежал Малкольм, прижимая телефон к уху. Услышав молчаливый вопрос в моих глазах, он сказал: — Это Джейни. — При этих словах мое сердце, и без того бешено колотившееся, едва не сорвалось с места. Джейни. Джейни звонила в Хейлшторм. Может быть, она вернется. Может быть... — Ей нужно поговорить с Кэшем.

Ох.

Я постаралась скрыть разочарование в глазах. На этот раз я потерпела фиаско, судя по легкому пожатию плеч Кэша, когда он брал трубку.

— Эй, малыш, что случилось? — спросил он, мило улыбаясь, и мне это понравилось. Мне нравилось, что он ладил с Джейни, что он ладил с Малкольмом, Майком и всеми остальными в моей жизни. Но тут он резко вскинул голову и впился в меня взглядом. — Успокойся. — Окей. Не было ничего странного в том, что Джейни была, ну, не спокойна. Она была эмоционально неустойчива. За две с половиной секунды она переходила от спокойного и сосредоточенного состояния к неуправляемому. Затем она переходила от истерики к смеху в два счета. Так что для нее не было ничего необычного в том, что она была взвинчена. Необычным было то, что Кэш из спокойного и счастливого превратился в угрюмого и встревоженного.

— Что происходит?

Он покачал головой, призывая меня к молчанию.

— Когда? Черт. Дерьмо, черт побери, — сказал он, и слова прозвучали дико. — Приеду как можно скорее. — Он помолчал, глядя на меня. — Я возьму с собой Ло, чтобы посидеть с тобой. — С этими словами он повесил трубку. Но он не разговаривал со мной. Вместо этого он снова сосредоточился на телефоне и быстро набрал номер. Его глаза встретились с моими, когда трубку подняли. — Рейн. Бери Репо и тащите свои гребаные задницы на байки. Волк ушел в САМОВОЛКУ. Нет... он охотится. Да, на человека. Я знаю. Да. Его дом. Тридцать минут.

Мало кто знал о прошлом Волка. Я, с другой стороны, знала. Так что, если он был в самоволке и охотился на человеческую добычу, это абсолютно оправдывало каменное, покорное беспокойство, овладевшее обычно беззаботным лицом Кэша.

— Тебе нужно будет посидеть с девушкой и успокоить ее, — сказал он мне, уже направляясь к машинам.

— Окей. — Я могу это сделать. — Тебе нужно, чтобы я привела туда Хейлшторм, чтобы они поддержали тебя и твоих парней?

— Только мы трое в этом деле. Любой другой может стать потенциальной сопутствующей потерей.

Это я тоже понимала. Поэтому я молча забралась на пассажирское сиденье и дала ему возможность помолчать, чтобы прийти в себя. Мы припарковались у подножия холма Волка, и я схватила его за руку, прежде чем он успел развернуться и заговорить с Рейном и Репо, уже припарковавшихся на своих байках, и выглядевших такими же встревоженными, как и Кэш.

— Да? — спросил он немного резко, но я слишком хорошо понимала, что он чувствует, чтобы обижаться.

— Ты будешь осторожен. — Это был не вопрос и не просьба. Это был практически приказ.

— Конечно, — сказал он, протягивая руку, чтобы коснуться моего лица. Мы повернулись и вышли из машины. — Мне нужно проводить ее наверх, а потом я спущусь, — сказал он Рейну и Репо, которые оба смотрели на меня гневными глазами, рассматривая мое разбитое лицо.

— Нет. Езжай... Я в порядке.

— Ло...

— Это не так уж далеко.

— У тебя швы по всему телу...