Редактировать или удалить (СИ) - "Torry-Katrin"
На подкашивающихся ногах я выбрался их своего укрытия, категорически не понимая, что же делать дальше. Дверь маминого кабинета, естественно, оказалась заперта. Безрезультатно подёргав ручку, пришлось признать, что в этот раз всё пошло несколько не так, как я рассчитывал. Да и честно говоря, я и сам не знал, на что именно надеялся.
Наверху что-то громыхнуло. Послышались быстрые шаги. Не долго думая, я вновь прошмыгнул за занавеску, притворившись статуей. Но на этот раз всё-таки рискнул подглядеть. Билл спустился с последней ступеньки и воровато огляделся, теребя что-то в руках. Он словно чего-то ждал, бросая долгие взгляды на входную дверь, а затем решительно зашагал в противоположный конец коридора и исчез из моего поля зрения.
Возможно, я рано заговорил о неудаче.
В том направлении было только одно место, куда он мог направиться. Услышав характерные звуки, я понял, что не ошибся.
Билл пробыл в кабинете около пятнадцати минут, и за всё это время я не сдвинулся с места - он мог выйти в любой момент, а я не был готов к объяснениям. Удивительно, как мало мы знаем даже о тех, кто ежедневно находится рядом с нами, о самых близких, не говоря уже об остальных. Разве я тогда мог хотя бы предположить, что брат устроил эту сцену лишь для того, чтобы остаться со мной наедине? Он хотел, чтобы мы сделали это вместе, зашли в этот чёртов кабинет. Совсем как раньше. Ещё одно маленькое приключение только для нас двоих. Но я же, вместо того, чтобы остаться и поддержать его, смалодушничал и ушёл. Как же паршиво…
Спустя ещё пять минут Билл вышел и снова запер дверь. На какое-то время воцарилась тишина, и я уже начал думать, не уснул ли он там, но вскоре услышал короткий вскрик и удар - он со всей дури шарахнул по несчастной двери ногой, после чего стремительно унёсся наверх.
Я простоял посреди коридора целую вечность, соображая, как быть дальше. На всякий случай потоптался возле кабинета, но тот, как и предполагалось, снова был надёжно заперт. Ключ мама всегда брала с собой, куда бы ни шла, и второго экземпляра не было, а если и был, мне о нём ничего не известно. Мда, в следующий раз надо готовиться тщательнее и заранее продумать все нюансы.
Половина времени уже прошла, а я так и не сдвинулся с мёртвой точки. Не выбивать же дверь, в самом деле. Слишком много шума, Билл наверняка услышит, и тогда мне придётся каким-то образом его ликвидировать на время обыска, и совсем не факт, что даже сейчас мне удастся с ним справиться. Дрожь берёт, стоит представить, что может сделать брат, обнаружив чужака в своём доме.
Остаётся «План Б». Окинув мученическим взглядом лестницу, я с тихим ужасом зашагал вверх по ступенькам. Уже после половины пути я насчитал у себя три инсульта, сердце вытворяло что-то невероятное. Никогда не замечал, какие скрипучие у нас ступеньки!
- Это важно. Да, очень!
Дверь в комнату брата была чуть приоткрыта. Он наворачивал круги, нервно грызя ноготь, и периодически орал на кого-то. Позже я понял, что это был Габриэль. Билл, с характерной ему настойчивостью и полным пренебрежением к чужим интересам, требовал его немедленного присутствия, но тот, видимо, не мог выполнить приказ. Судя по длительному молчанию Билла, мрачно слушавшего собеседника, Габриэль терпеливо объяснял причины. Брат раскраснелся как рак, послал француза на три буквы и швырнул телефон на кровать. Затем подорвался к подвесной боксёрской груше, с видимым удовольствием отколошматил её, снова схватил сотовый, отдышался и попросил прощения, в конце обозвав его придурком. Я заподозрил Габриэля в сверхъспособностях, потому что спустя пару мгновений Билл сделал нечто феноменальное, никак не желающее укладываться в моей черепной коробке. Он улыбнулся во весь рот, а затем и вовсе расхохотался как ненормальный. Вот так просто заставил брата сменить гнев на милость?! Чудеса…
В следующие минуты разговора Билл беззастенчиво заигрывал с ним, соблазнительно облизывал губы, словно тот мог увидеть его старания, и щедро отпускал разные пошлые шуточки. С фантазией у него всегда было отменно. В конце этого порно-монолога я пришёл к выводу, что испытываю к французу глубокую неприязнь, а на вопрос «Почему?» у меня сразу же нашёлся самый подходящий, глубокомысленный, отражающий всю суть ответ: «Потому что!».
- Идиотские у тебя принципы. Когда ты меня трахнешь, наконец? Или так и будем в дочки-матери играть?.. Сам ты ребёнок. Между прочим… Сам малолетка озабоченная! Хочешь меня, чуть ли не слюни капают, а строишь из себя благородного… А вот и пойду! Ага… А вот и попрошу! Он-то посмелее будет, и без претензий на джентльменство и прочее дерьмо. Чего ржёшь?!.. Ничего, потерплю. Это ты обо мне беспокоишься или у тебя комплексы? Ой-ой, как мы заговорили. Рот закрой!.. Что слышал. Не надо меня на х*й посылать, я сам на него давно прошусь, осёл!… Чего я хочу?.. Жрать я хочу, вот чего.
Пульнув мобильный в подушку и рухнув на кровать лицом вниз, Билл экспрессивно выругался. Из всей красочной тирады я разобрал только несколько наиболее часто повторяющихся выражений, которыми он мастерски жонглировал, сочетая их с другими, не менее забористыми. Надо же, ни разу не повторился даже.
Вскоре ругаться Биллу надоело, и он вылетел из комнаты, грозясь расправой всему белому свету, а я едва успел отскочить от двери и спрятаться за ней. И всё же мне везёт… На всякий случай оглядевшись по сторонам, я тенью юркнул в братскую комнату, так гостеприимно распахнутую для меня. Тут же почувствовал себя героем дешёвого боевика, чуть было не расхохотавшись на нервах.
Судя по отдалённому громыханию посуды, Билл действительно решил устроить себе ланч. Что ж, лучше не придумаешь. Если мне не изменяет память, а в последнее время на неё полагаться не приходится, брат не любил подолгу торчать на кухне, управлялся за десять-пятнадцать минут и шёл по своим делам. Значит, примерно столько у меня есть на то, чтобы найти место хранения дубликатного ключа.
В детстве все играли в «прятки». Мы не были исключением. Билл всегда отыскивал меня без особого труда за максимально короткое время, тыча пальцем и смеясь. Он говорил, что я безнадёжен. Сам же он ныкался в таких местах, о существовании которых я даже и не догадывался, а потому всегда искренне завидовал его способности исчезать на ровном месте. Не совру, если скажу, что в будущем это умение ему очень пригодилось. Найдёт везде, из-под земли достанет, а сам спрячется так, что и за год не сыщешь. Стоит ли уточнять, как обстояли дела с поисками у меня? В связи с этим, вот список моих трофеев, обнаруженных после тщательного, на мой дилетантский взгляд, шмона комнаты:
- журнал (порно), одна штука. Торчал из-под подушки. Не уверен, что он его вообще прятал;
- упаковка презервативов. Целая и невредимая, я проверил. Одиноко лежала в шкафчике под трусами. Учитывая, что все вещи стирала мама, а значит, периодически полноправно хозяйничала в нашем белье, могу предположить, что его злодейский план в том и состоял – при обнаружении довести маму до истерики и заставить её выдавать по несколько десятков версий в секунду, одну невероятнее другой. Забавы у него такие были, что тут поделать;
- перочинный ножик. С которым он ни на день не расставался в школе. Играясь им двумя пальцами, он со скучающим видом ходил по коридорам, на зависть старшеклассникам наводя благоговейный трепет на малышню. Учителя смотрели на него с осуждением и при встрече укоризненно качали головами, однако на большее их не хватало. С нравоучениями, по понятным причинам, они не лезли, инстинкт самосохранения был сильнее;
- сигареты. Два блока! В коробке из-под обуви. Чокнуться можно, кто та падла, которая ему их продала?
- учебник «Основы журналистики» и тетрадки с заданиями. Аккуратно и бережно завёрнуты в прозрачный пакет и засунуты за батарею. А ведь мама до сих пор не знает, чем так долго и серьёзно увлекался её сын. Я бы тоже был в неведении, если бы один общий знакомый не проболтался;
- маленький пакетик с зелёно-коричневой шелухой неизвестного происхождения. Завёрнут в тряпочку и связан резинкой. Лежал под матрасом. И думать даже не хочу, что бы это могло быть;
