Елена Тверцова - Кандидат в президенты

— А что ты там про нейтрализацию сказал? — Уточнила я.

— А это на тот случай, если приборы вдруг начнут работать одновременно, — ответил Игнатьев. — Волновые потоки, складываясь в противофазах, будут друг друга гасить. Я сконструировал второй прибор именно таким образом — та же самая длина волны, но автоматическая подстройка при включении второго прибора пойдет таким образом, чтобы волны не резонировали, а наоборот, гасили друг друга.

— Господи, как всё сложно, — застонала я.

Виталий пожал плечами.

— Итак, — снова встрял Петя. — Наша задача, соответственно, проникнуть в Останкино, установить в студии прибор и произнести какую-нибудь изобличительную речь в прямом эфире. Я правильно всё понял?

— Да, — кивнул Виталий. — Ты всё понял правильно.

— Я не телезвезда, — сразу сообщила я. — И вряд ли рискну на всю страну выставить свою физиономию.

— А я, кажется, знаю, кто нам может помочь в качестве телезвезды, — загадочно улыбнулся Петя. — И кто обожает произносить с огромным пафосом изобличительные речи на политическую тему.

— Кто же? — Хором воскликнули мы с Виталием.

— Калиносов! — Выдохнул Петр и с довольным видом посмотрел на нас, ожидая реакции.

— Да! — Улыбнулась я, обнимая двоих своих мужчин. — У нас сегодня просто вечер гениев. Ребята, вы у меня самые лучшие на свете! — И я поочередно поцеловала в щеку сначала Петю, потом Виталия.

Растроганные парни просто засияли.

Глава 18

Калиносов сложил депутатские полномочия, а мы разработали план

Забрав у Виталия его прибор, мы с Петром одним из ближайших рейсов вернулись в Москву. На таможне мы долго объясняли, что это за конструкция и для чего она нужна.

— Это просто набор винтиков и проводов, — доказывал Петя таможенникам. — Помещение отапливает.

Мы его на барахолке купили. У нас в интерьер отлично вписывается такой, мы давно искали…

Таможенники ни фига не верили, но придраться было не к чему.

— Ужасно соскучилась по маме, — сконфуженно пожаловалась я Пете, как только мы вышли из аэропорта. — Петь, ты не обижайся, но я поеду домой. И еще очень хочется погулять в одиночестве по городу. Настроение философское. Гипнометр пока у себя подержи, хорошо?

— Хорошо… — ответил Петя. — Но ты, пожалуйста, не слишком увлекайся. У нас еще много дел. И звони, если что. Будь осторожнее, тебя могут попросту арестовать. Приеду к пяти.

— Ладно, Петь. Тогда жду тебя дома. Надеюсь, что обо мне уже давным-давно забыли…

Я доехала из аэропорта до Боровицкой, и, отпустив такси, отправилась пешком. Неспешно прогуливаясь по московским улицам, я вдыхала пыль и гарь, и искренне радовалась тому, что, наконец, вернулась домой. Несмотря на воистину детективные события, я чувствовала себя почти в безопасности. Да, я знала, что в любой момент может случиться что-то непоправимое. Но, в то же время, я с этим страхом свыклась, и вдруг ощутила себя абсолютно свободной. Я не шарахалась по углам, не пряталась, я просто бродила — могла запросто зайти в любое кафе попить кофе и съесть пирожок. Я без опаски позвонила паре приятельниц узнать, как дела, и даже в офис, услышать спокойный Женин голос.

Мне очень понравилось в Австрии. Но всего несколько недель отсутствия дома погрузили меня во все ощущения иммигрантов, скучающих по родным просторам. Кирхдорф — маленький, чистенький и зеленый город. Однако в нем нет этой суеты и спешки, свойственной Москве. Которую я так любила и без которой так скучала.

— Мамочка! — С порога я обняла свою любимую родительницу, прижав ее сухенькие ручки к груди. — Мамочка, милая, как я соскучилась по тебе!

— Ну и командировочка у тебя выдалась, Лара, — мама смахнула набежавшую слезу. — Я уж думала, ты насовсем перебралась.

— Да нет, что ты! — Затрещала я. — Мы делали серию репортажей об Австрии, также я участвовала в съемках клипа для одной популярной группы. Ну и просто отдыхали — катались на лыжах, путешествовали по стране. Я привезла столько снимков!

— Посмотрим, посмотрим, — мама всё никак не могла на меня налюбоваться. — Ну, пойдем, я тебя покормлю. Голодная, наверное, с дороги.

— Я бы целого слона сейчас съела! — Призналась я.

— Слона не обещаю, а вот тарелочку пельменей сейчас отварю тебе. С перчиком, — мама любовно погладила меня по голове и поспешила в сторону кухни.

— Ну, расскажи, как съездила, — маме не терпелось выведать у меня все подробности.

— Отлично! — Вещала я с набитым ртом. — Привезла тебе кучу подарков, посмотришь после обеда. А ты как?

— Да вот давление немного подводит, — пожаловалась мама. — Сплю плохо по ночам. Но это ничего. Я принимаю лекарства. И всё проходит.

— Эх, мама, — только и выдохнула я… — Что же я буду делать без тебя…

— Бог сохранит, — тихо сказала мама.

…В России все шло как обычно: тихо, чинно, мирно — словом, так, будто бы президентские выборы были абсолютно честными, и теперь народ чрезвычайно доволен своим выбором и спокойно продолжает жить своей жизнью. Люди все так же покорно собирали чемоданы в Сибирь. И только эти паучьи перестановки — когда одних чиновников убирали, а на их место приходили новые, давали понять, что старого мира больше нет.

Около пяти часов дня Петька, как и обещал, заехал ко мне.

— Ты знаешь, Петя, мне периодически жутко становится, — разоткровенничалась я с Григорьевым. — Вот людям навязали человека, которого они вообще видеть не хотели. Он делает всё, что считает нужным. Заблокировал половину Интернета, теперь зарубежные новости на сайтах не почитаешь. Части населения запретил вообще выезд из страны даже в туристических целях. Закрыл множество газет и журналов, особенно политического толка. Лишил имущества многих предпринимателей. Ввел цензуру буквально на каждый чих. И все молчат. Электорат рукоплещет практически каждому решению Президента, и даже ввод танков в Москву объяснили чрезвычайной необходимостью борьбы с преступностью. Просто такая покорность повергает в ужас. Я об этом уже говорила.

— Ну а что ты хотела. Сейчас все-таки не двадцатый век, — объяснил мне Петя. — Ты что, думала, что начнутся массовые погромы, репрессии и другие реакционные действия? Да это бред, это уже давным-давно не действует. И такие методы попросту могут привести к международному скандалу и третьей мировой войне. У нас государства зубастые стали — им только дай повод, они тут же начинают возмущаться, объявлять эмбарго и прочие санкции. Вот поэтому и придумываются различные психотехнологии, которые позволяют просто и безобидно побеждать в информационной войне. Сейчас достаточно просто подключить какой-нибудь хитроумный прибор и объявить по телеэкрану об очередном решении. И все срочно побегут его исполнять.