Линда Ховард - Ложь во спасение

– Да, – всхлипнула она.

– Прости, малыш, – произнес он, слова звучали хрипло, неистово и настойчиво.

Губы переместились вниз к шее, покусывая чувствительную дугу, облизывая маленькую ямочку у основания, где четко бился пульс.

– Я не хотел быть таким грубым.

Так вот в чем дело: он сердился не на нее – на себя. Но это недостаточная причина, чтобы помешать взять ее снова. Она чувствовала голод в большом мощном теле, и снова потеря им самоконтроля дико взволновала ее. Она уже была замужем, но Стив всегда держался сдержанно, скрывая от нее часть своей натуры, а ее страстность нуждалась в большем. И теперь мужчина в ее объятьях обезумел от голода, потерял власть над собой от потребности в ней, и его безудержность соответствовала ее собственной неистовой страсти. Всю жизнь она жаждала такого отклика, чтобы уравновесить свой; ничего не получив, замкнулась в раковине жесткого самоконтроля и только сейчас обрела свободу.

Джей цеплялась за него, как виноградная лоза, влажное тело льнуло к нему.

– Я люблю тебя, – простонала она, потому что это единственное, что она могла сказать: единственная истинная правда в лабиринте лжи и отговорок.

Стив оторвался от ее шеи, лицо находилось так близко к ней, что пристальный горящий взгляд был всем, что она могла видеть.

– Я причинил тебе боль, – прорычал он.

Она не стала отрицать.

– Да, – ответила она, прижавшись ртом к его губам, ее язык изящно исследовал его.

Его руки настолько сильно сжали ее, что она не могла дышать, но дыхание не имело значения. Его поцелуи имели значение. Ее любовь имела значение.

В конце концов, он собрал какие-то остатки самообладания, которых хватило, чтобы выключить воду и вывести ее из душевой кабинки. Она так и не отпустила его шею, когда он поднял ее и понес в свою кровать, с обоих капала вода. Она не заботилась о простынях. Все, о чем она беспокоилась – горячий рот на своих грудях, огрубевшие кончики пальцев на их вершинках, и наконец – мощное вторжение. И снова она вскрикнула от потрясения, инстинктивно пытаясь сомкнуть бедра. Но ноги только сильнее сжали его мускулистые бедра, и движение направило его глубже.

Стив стиснул зубы, заставляя себя лежать неподвижно, хотя все инстинкты молили о движении. Потребность в ней была настолько нестерпимой, что заглушила все остальное в мире, кроме женщины в его руках, женщины, чье тонкое тело сжимало его так сильно, подталкивая к краю безумия. Но ради ее удовольствия он все же сумел сдержаться, пока она не приспособилась к нему. Лежа, он оперся на локти, чтобы не раздавить ее своим весом, посмотрел вниз на нее и вздрогнул от удовольствия и возбуждения, наблюдая за ее лицом, когда она осторожно приподняла бедра, чтобы принять его целиком. Глубокий стон вырвался из его груди. Он знал, что был слишком груб и настойчив, не дав ей времени получить наслаждение, но на сей раз она будет с ним.

Ее губы слегка раздвинулись в улыбке, настолько женственной, что у него остановилось дыхание, потемневшие синие глаза бросали вызов. Бедра снова приподнялись.

– Чего ты ждешь? – выдохнула она.

– Тебя, – ответил он и, даже потерявшись в безумном экстазе, понимал, что это правда.

Он ждал ее всю жизнь.

Стив всегда спал очень чутко и сейчас остро ощущал влажные простыни, которые раздражали отяжелевшее после занятий любовью тело. Джей лежала в его руках, крепко спящая от утомления; он не хотел тревожить ее, но и не хотел, чтобы она замерзла. Он выбрался из кровати и поднял легкое тело, затем отнес ее в другую спальню, устраивая в сухой постели. Джей недовольно заворчала, когда он положил ее, затем снова расслабилась, дыхание стало ровным, после того как он нежно погладил ее спину. Стив присоединился к ней на кровати, она придвинулась ближе, в твердое собственническое объятие.

Его чувства к ней были настолько сильны, что причиняли боль. Даже потеряв память, он понимал, что никогда никакая другая женщина не взрывала его самоконтроль, как это сделала она. Он никогда не жаждал другой женщины так сильно, никого не ждал так долго, как ее. Она затмила все другие проблемы. Благодаря ей он не терзался из-за потери памяти,  чувствовал только раздражение и любопытство. Прошлая жизнь не имела значения, потому что Джей была здесь, в настоящем. Они связаны такими узами, которые выходят за рамки памяти.

Стив нахмурился, уверенно провел рукой по изгибу бедра к теплой упругой груди. Из всего, что он вспомнил, почему не было ни одного воспоминания о Джей? Это те воспоминания, потеря которых возмущала. Он хотел вспомнить каждую минуту, которую провел с ней, хотел вспомнить, почему позволил ей ускользнуть. Хотел вспомнить их свадьбу и как в первый раз занялся с ней любовью; полное отсутствие этих воспоминаний убивало. Она была центром его жизни; почему он не помнит хоть что-нибудь? Почему совсем не узнает шелковистости ее кожи, мягких окружностей высоких грудей или розово-коричневого цвета маленьких сосков? Почему не было чувства возвращения, когда он вошел в ее напряженное лоно?

Все было незнакомым, как в первый раз.

Джей слегка пошевелилась рядом с ним, он успокаивающе погладил ее рукой, удовлетворенный тем, что просто держит ее. Они поженятся, как только он сможет ее уговорить, и теперь в его распоряжении очень мощное оружие.

Сцена взорвалась в сознании.

Смеющаяся невеста и жених, выглядящий возбужденным, гордым, настороженным и нетерпеливым одновременно. Жених покачал головой, сияя, а невеста крепко обняла Стива.

– Ты приехал! – торжествующе воскликнула она. – Я знала, что так и будет!

Женщина постарше и мужчина обнимали его так же сильно.

– Я рад, что ты вернулся, сынок, – сказал мужчина, а женщина даже слегка вскрикнула, затем посмотрела на него с улыбкой, полной любви.

Потом прорвались другие люди, чтобы пожать ему руку, обнять и похлопать по спине, и сцена растворилась в неразберихе голосов.

Стив лежал неподвижно, стиснув зубы от усилий не выскочить из кровати. Из какого ада всплыли эти воспоминания? Человек назвал его «сыном», но, возможно, это просто выражение привязанности, а не свидетельство родства. У него нет семьи, так что они, должно быть, были близкими друзьями, но Джей сказала, что он всегда был одиночкой. Кто эти люди? Они волнуются о нем? Джей знает что-нибудь о них?

Черт, это что-то, что действительно происходило, или он наблюдал сцену из кино?

Кино. Ассоциации вызвали другой ретроспективный кадр, но этот был полон повторяющимися заглавными титрами. Телевидение, специальное для Афганистана. Фильм, где главную роль играл широкоизвестный актер. Это был хороший фильм. Потом, медленно двигаясь, сцена изменилась. Он стоял на крыше с тем самым актером, когда человек вытащил пистолет сорок пятого калибра и резко наставил на него. Серьезная вещь – пистолет сорок пятого калибра. Он может произвести решающее воздействие на будущее человека. Но парень стоит слишком близко и слишком перепуган. Стив увидел, что резко ударил того ногой, послав оружие в полет. Актер качнулся назад и упал навзничь, скатился по наклонной крыше и закричал, пролетая до земли целых семь этажей.