Подари мне крылья - Анна Дорина
Перед отлётом в Россию Алёна сходила за списком инсулина и лекарств, принимаемых из-за диабета, к своему эндокринологу, практикующему в главном госпитале Хургады. Опытный египетский профессор держал на контроле заболевание и помог успешно компенсировать диабет99. Доктор предупредил, что после долгих лет жизни у экватора адаптация в сильно отличающемся климате будет длиться около трёх лет и может оказаться очень опасной для здоровья (у Алёны была одна из тяжёлых форм диабета). Поэтому он крайне не рекомендовал уезжать на срок более трёх месяцев. «Я готова рискнуть, – возразила Алёна, думая, что любовь победит все препятствия и сложности. – И уезжаю совсем». Поблагодарив врача за долгие годы эффективного лечения, она подарила ему памятный подарок.
Мнением доктора Алёна поделилась с Сашей, заметив о своей готовности рискнуть:
– Я буду очень внимательна к здоровью. По приезде сразу стану на учёт в хорошую клинику. Сегодняшняя медицина шагнула далеко вперёд, уверена, врачи в Питере составят поддерживающий комплекс лечения на время адаптации. Так что, беспокоиться не о чём.
– Конечно, – поддержал её Александр, даже не допускавший мысли, что с любимой может случиться что-то плохое. – Я буду всегда рядом и помогу тебе справиться. У нас всё будет отлично!
Алёна сообщила свою новость родителям и дочери. Они уговаривали не спешить с переездом, а съездить для начала посмотреть, вдруг не понравится. Девушка возразила: «Я столько лет его безнадёжно любила и теперь счастливее всех на свете! Не хочу расставаться ни на мгновение. Я уверена, что понравится!»
– Мама, ну как ты можешь бросить всё таким трудом достигнутое! – возмущалась Алекса, переживая за Алёну. – Почему ты ему полностью веришь? Вы же в жизни мало знаете друг друга. Он в курсе, что у тебя диабет?
– Зайчонок, я его знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Уже много лет мы общаемся. Хочу, чтобы ты меня поняла и порадовалась. Я давно сильно люблю Александра, а он меня, – успокаивала её Алёна. – Больше я не буду одна. У нас будет семья. У тебя появится папа хоть и отчим, но у него других детей нет, только ты теперь будешь его дочкой. Вы подружитесь, когда познакомитесь, он очень хороший.
Прилетев в Санкт-Петербург, Саша и Алёна на следующий день подали заявления в ЗАГС. Александр познакомил будущую жену со своей мамой, Ириной Владимировной, жившей в подъезде того же дома, где и сын. Она холодно приняла будущую невестку, отвела Сашу в сторону и сказала достаточно громко, чтобы слышала Алёна:
– Ты, конечно, волен поступать как хочешь, но помни, что главная женщина в твоей жизни – это твоя мама. Больше ты никому так не будешь нужен, и никто тебя не будет любить так, как я! Запомни мои слова!
– Да, мама, я всё знаю, прекращай, пожалуйста! Я её сильно люблю и женюсь. И прошу тебя её принять как дочь. Уверен, когда узнаешь лучше – полюбишь тоже, – Александр расстроился из-за слов матери, предположив, что Алёна могла услышать. Девушка не подала виду, была любезна и ласкова со своей будущей свекровью, надеясь понравиться ей. Это ведь была мама любимого мужчины, значит, и для Алёны тоже станет мамой.
Родители Саши были в разводе уже около двадцати пяти лет. Но отец всегда принимал большое участие в жизни сына. Алёна познакомилась с папой Саши, Романом Ивановичем, когда тот приехал помочь с установкой новой стиральной машины. Будущая невестка готовила вкусный обед к его приходу. Отец отправился на кухню с кипой инструментов. Вскоре Александр услышал жаркий спор и поспешил следом, но его вмешательство не потребовалось.
– А я хочу их определить на подоконник! – возмущённо восклицал Роман Иванович.
– Подоконник кристально-белый, а ваши инструменты, скажем мягко, не очень чистые. Давайте я освобожу место на столе, – уговаривала Алёна упрямого Романа Ивановича, грозящего указательным пальцем перед её носом.
– Ишь, смотри-ка, я старше тебя и у меня даже есть борода, а у тебя есть? Я главнее! – насупил брови семидесятилетний старик, затем поджал губы, и их не стало видно за седой аккуратно подстриженной бородой. У него получилось такое смешное лицо, что Алёна не выдержала и расхохоталась:
– Бороды у меня нет, но зато есть газета, давайте разложим её под инструменты на подоконник, если уж он вам так нравится. И получится ни мне, ни вам, один-один, идёт? А потом я вас угощу вкусным борщом с мясом, и на второе голубцы, а ещё компот и главное блюдо – пирог с клубникой, – хитрая девушка заранее выведала у Александра предпочтения в еде его отца.
– Так сразу бы сказала, что такой королевский обед меня ждёт, – повеселел Роман Иванович, любивший вкусно поесть, особенно домашнее. После обеда он уже называл Алёну «дочка» и наказывал Александру беречь её как зеницу ока.
До свадьбы Алёна с Александром съездили в Краснодар на две недели. Родители приветливо приняли будущего зятя. Мама, переживающая, как жизнь в суровом климате Санкт-Петербурга скажется на здоровье дочери, попыталась уговорить Сашу и Алёну жить хотя бы в Краснодаре, имеющем более мягкий климат, приближённый к Египту. Александр отказался, так как у него здесь не будет хорошей работы как в Питере, а ведь надо содержать семью. Алёна соглашалась во всём с будущим мужем, успокаивая родителей, что в Петербурге отличные врачи, и она уже стала на контроль в крупном медицинском центре.
Алекса сначала не воспринимала Александра. Она возмущалась, как этот человек, говорящий о любви к маме, мог допустить, что Алёна пожертвовала ради него блестящей карьерой и здоровьем. Как-то, застав его одного во дворе дома, она неприязненно посмотрела и вызывающе спросила:
– Вы понимаете, что сделали? У моей мамы серьёзное заболевание, и в Египте оно не прогрессировало. Как вы можете говорить, что любите её, если позволили ей риск здоровьем. Я не верю в вашу любовь!
– Конечно, я понимаю твою тревогу, – дружелюбно ответил Саша. – Но мне не заработать денег на семью нигде, кроме Петербурга. В моём городе есть отличные клиники, Алёна уже стала на учёт в одной из них. Всё под контролем, не переживай. Прилетишь в гости и увидишь: твоя мама будет жить в очень комфортных условиях, я обещаю! А закончишь учиться и тоже переедешь в Питер к нам.
– Я-то да, испытываю тревогу, – мягкий тон Александра не произвёл на девочку ожидаемого им эффекта. – А
