Разбуди меня (СИ) - Рам Янка Янка-Ra
Встаёт в стойку.
Прижимаю ладонь к груди, успокаивая сердцебиение.
Гадюка. Здоровая какая.
— Прости подруга… Но вариантов у меня не много, а когда нас найдут, я не знаю, — извиняюсь перед ней.
Очень нужна энергия. И горячая еда.
Выбираю из собранного хвороста рогатину и палку покрепче. И после непродолжительной борьбы изворачиваюсь ткнуть ее так, чтобы пригвоздить змею к земле. Разбиваю ей голову.
Рыбу я тут вряд ли поймаю. А змеи вполне съедобные… Жёсткие, правда. Но ничего. Мы в детстве пробовали и змей, и лягушек, и улиток.
Закинув на охапку, возвращаюсь на каменистый берег.
— Я думал не придёшь… — невнятно.
— А я пришла.
Из камней делаю колодец. Чтобы от взрыва зажигалки ничего не полетело в стороны. А то я так шрам на коленке приобрела. Выстрелила стальная часть мне прямо в ногу. А так камни погасят и поймают все, что полетит.
— Тань… Я сказать тебе хотел… Ну… Про няньку эту…
— Тихо, я занята.
Далась мне твоя нянька.
В центр кладу большой, сколотый камень.
Разложив на нем самые сухие веточки, пачку от сигарет, кору, и выдернутый фитиль, кладу сверху ёмкость с горючей смесью из зажигалки.
Поднимаю повыше тяжёлый камень, и со всех сил швыряю его вниз, на ёмкость.
Взрыв…
Пластик контейнера с треском разлетается, врезаясь в камни.
Присаживаюсь, начиная поспешно раздувать слабые искорки, бегущие по фитилю.
И через несколько минут у меня есть огонь!
— Ну вот! Живём, Эльдар.
Подкидываю ветки, аккуратно строя домик.
— Не уверен… — вяло. — Тань… Пить…
— Сейчас.
Отдираю полосу бересты, сворачиваю из нее "кулёк". Набираю воду, пою его.
Жаль, что воду в моем кульке не вскипятишь.
Разгибаю железяки от зажигалки. Точу об скол камня.
— Что ты делаешь?
— Мы в детстве в Робинзона играли, вот — вспоминаю… А вообще, Эльдар, у мужчины должен в кармане не кокс лежать, а складной ножик.
— У меня был пистолет… Змея, Тань! — нервно.
— Это — моя…
— А?!
— Обедать ей будем. Там ещё маслята есть. Земляника. И на склоне лилии видишь, красивые? У них клубни съедобные. Так что, если даже придется ждать несколько дней, мы продержимся.
— Ты сумасшедшая… Я умираю.
Его трясет.
— Угомонись. И не драматизируй. Литвин в детстве ломал ребро, через неделю уже бегал. Главное затянуть корсет. И сами срастутся. Если бы было опасно, ты бы кровью плевался. Сейчас высохнет твой пиджак, я тебя на нем перетяну ближе к жаровне и перевяжу им тебе ребра.
— Мне кажется… Я умер. И это чистилище…
— Боже… Да все нормально. Могло быть хуже.
— Ты… Тико про меня не говори плохого… Если что.
— Успокойся, сказала. Литвин нас найдет.
Солнце выходит, наконец, согревая нас. Промыв гадюку, натягиваю ее на ветку и выкладываю ее на угли. На веточках вялю найденные несколько штук маслят. В золе лежит горстка съедобных луковиц.
Кто молодец? Я молодец…
Валяюсь на спине, на своей спортивной кофте.
Если закрыть глаза и не париться, почти кайф. Димку бы ещё и гитару…
— "Катастрофически… Тебя не хватает мне…"
Пою в небо.
— "Воздух толчками… И горячие губы твои…".
— Хватит! — просит Эльдар.
Замолкаю.
— Дожил. Одна надежда — на любовника жены. Дай мне кокс.
— Нет. Завтракать будем.
Отщипывая жёсткие волокна кормлю его. И ем сама.
— Мы отравимся… — ропщет он. — Она же ядовитая.
— Нет. Ешь.
— Нога… Отрежут нахер.
— Там живица по сосне застыла. Расплавим сейчас, наложим. Отличный антисептик. Продержишься…
— Ты чё, блядь, в тюрьме курс спецназа прошла по выживанию?
— Это просто детство, Эльдар. Человеческое детство.
Встаю.
— Дима! — со всей силы кричу я. — Литвин!! Я здесь! Литвин!! Дима! Митя-я-яй!
Я буду делать это каждый час.
Он обязательно нас найдет.
Глава 50 — Хорошо там, где он
Солнце садится…
Становится свежо. Впереди ночь.
Эльдар лежит на своих и моих вещах. У него сильный жар. На лбу моя мокрая майка вместо компресса.
Я забрала только спортивную кофту.
Он смотрит на меня блестящими уставшими глазами.
Натираю кожу травой.
— Что ты делаешь?..
— Чтобы не сожрала мошка на закате. Кошачья мята…
Рядом лежит охапка травы, подбрасывать в костер для дыма.
На ужин собрано кое-что по мелочам. Ягода, травки, несколько грибов.
— Не пришел твой Литвин…
— Он идёт. Просто ночью искать было бесполезно. Они могли пройти мимо места нашего падения. Поэтому сегодня все заново.
— Нет, Тань… Вниз по реке нас будут искать в последнюю очередь. Можно неделями шерстить лес…
— Лето. Можно и недельку подождать, — нервно улыбаясь, пожимаю плечами.
Тучи закрывают садящееся солнце.
— Только не дождь, пожалуйста!
Умоляюще смотрю в небо.
— Ну точно будет… Улитки вылезли. О… Улиточки!
— Ты куда?.. — мучительно, с ноткой паники.
— Я тебя не брошу. Успокойся.
Забирая бересту, хожу вдоль берега у отсыревшего откоса с пнем, собирая довольно крупных улиток.
Запекаю в костре.
— Я не буду это… — морщится Эльдар.
— Они вкусные. Как рапаны. Ешь.
— Не могу… — тяжело дыша закрывает глаза.
Не заставляю.
Слушаю его пульс. Трепещет неровно. Плохо дело.
Начинает накрапывать.
Торопясь переношу костер дальше от берега, под самую крупную ель.
Ломаю лапник для настила.
С уговорами, наездами и психами кое-как заставляю подняться на ноги Эльдара. Чтобы увести его под кроны деревьев.
Ему совсем плохо. Едва стоит на ногах. Он совсем отчаялся и не пытается даже помогать мне. Практически тащу.
Тучи становятся темнее.
Копаю палкой землю, рядом с костром. Быстро и активно.
Пытаюсь говорить с Эльдаром, чтобы взбодрить.
— Знаешь, как мы в детстве угли от дождя прятали? Мы копали тоннель в земле с двумя выходами. Внутрь засовывали угли. А выходы делали как жерло вулкана, чтобы туда не заливалась вода. Сверху ставили лапник… А ещё можно не тоннель, а в форме колбы вырыть отверстие, тогда тоже не зальёт…
Не открывает глаз.
— Эльдар?.. Эльдар! — тормошу его.
— М-м… — надсадно кашляет.
Затягиваю туже его рубашку, которая превращена в корсет.
— Ну что ты расклеился? Отнесись к этому, как к пикнику.
— Пикник в аду?.. — хрипит он. — Плохо мне…
— Вот там есть муравейник… — киваю по направлению к берёзе. — Если мы дадим муравьям жалить место перелома, то воспаление и отек спадут. К тому же укусы муравьев при простуде подстёгивают иммунитет, понижает температуру… Бабушка моя… — начинаю рассказывать я про ее знахарские экзекуции.
Но Эльдар перебивает.
— Нет… Не хочу. Сдохнуть хочу…
Вздыхаю.
— Н-да…
Это тебе не Литвин, Татико. Который за любой кипиш.
И поэтому Литвин со убитым позвоночником бегает, а Эльдар с грёбанным переломом двух несчастных ребер хочет сдохнуть.
— Хочу чай… Горячий… С лимоном… Сладкий… — бормочет невнятно. — А не твоих ебанных муравьев.
Встаю, чтобы выйти на берег, пока дождь ещё не сильный.
— Куда ты?..
— В магазин! — злюсь на него. — Лимон куплю.
— Не бросай меня.
— Да я здесь… — смягчаюсь.
Вот интересное дело…
Мужество оно ведь не только в подвигах, но и в достойном проживании своей беспомощности. Ну как… Литвин!
Темно.
— Димка!! — отчаянно кричу я. — Я здесь! Слышишь?! Я здесь! Литвин!
Вздыхаю.
— Люблю тебя… — бормочу устало. — Где же ты?..
"Тати!.." — сквозь шелест крон, реки и дождя. — "Суда…ая!.."
Нет, это мне кажется. Адреналин подскакивает.
— Митяй?! — на всякий случай кричу ещё громче, срывая до боли связки.
Хватаюсь за горло.
— Литвин! — хриплю, не могу больше выдать громких звуков. — Черт!!
