Элейн Барбьери - Связанные страстью

Отвечая на его невысказанный вопрос, Мартин произнес:

— Она неважно себя чувствует. А все из-за этих ублюдков, ограбивших нас по пути сюда.

— Что с ней? — спросил Шон.

Проигнорировав его слова, Мартин сказал:

— Предлагаю вам, мистер Макгилл, сойти с лошади, чтобы мы могли нормально поговорить — так, как вы хотели.

Шон соскочил с седла и подошел к нему, пряча на ходу в кобуру револьвер. Маячившее за окном женское лицо и стальной отблеск на продолговатом предмете, который женщина держала в руках, явились для этого решающими аргументами. Если бы она захотела, ей не составило бы труда пристрелить Шона.

Он не пожалел о принятом им решении, поскольку глава семьи поведал ему много интересного.

— Прости меня, Дженни. Мне нечем оправдать свои поступки.

Мэтт и Дженни сидели на ранчо в полном одиночестве. Когда он постучал и она открыла ему, лицо у нее было печально. У Мэтта на душе тоже скребли кошки, поскольку он приехал к ней прямиком от Саманты и ее вкус все еще оставался у него на губах. А ее запах, казалось, сопровождал его и здесь. Тем не менее он чувствовал себя прескверно, держался настороженно и был настроен скептически ко всему миру.

Его отец любил мать до самой смерти, но его жизнь была разрушена. Саманта же слишком походила на его мать. Отец говорил, что мать была очень красива. Саманта тоже. Отец также упоминал, что она могла быть совершенно очаровательной женщиной, а в следующий момент неожиданно становилась язвительной и грубой. А еще он говорил, что ее очень ценили в каждом салуне, где ей доводилось работать. Вероятно, отец говорил правду, ибо мать, убежав из дома, имела возможность поддерживать собственное существование, равно как и существование Такера. Все это вполне можно было отнести и к Саманте. Обе рассчитывали только на себя. По крайней мере никто не обвинял его мать в том, что она, убегая из дому, прихватила с собой все сбережения семьи. Лично Мэтт в этом не сомневался, ибо помнил, что за годы жизни с отцом им не удалось скопить ни цента.

Хотя Мэтт догадывался, какое тяжкое бремя пришлось нести отцу, когда тот жил с матерью, он лишь недавно узнал, какой груз взвалил на свои плечи его младший брат-близнец, о существовании которого он долгое время и не подозревал. Втайне он даже радовался, что мать к ним так и не вернулась. Радовался потому, что боялся повторить ошибку отца и полюбить ее. А еще он радовался, что у него не было такого печального детства, как у его младшего брата.

Как бы ни нравилась ему Саманта, он никогда не забывал, что она являлась точной копией его матери. Ни у одной женщины из тех, что он знал до нее, не было такого выразительного взгляда. Но как выяснилось позже, ее взгляд оказался лживым. Ведь эти глаза говорили, как она его вожделеет, но теперь-то он знал, что его соблазнение с самого начала входило в ее планы. Сейчас ее взгляд говорил, что он нужен ей, но он, честно говоря, сомневался в ее искренности. Ее взгляд раздавал обещания, не облекая их в слова, и он верил этим обещаниям. Но сейчас, оказавшись от нее на некотором удалении, он не мог не задаваться вопросом, будет ли она исполнять данный ею бессловесный обет.

Дженни же представляла собой женщину совсем другого типа. Она была проста, надежна и излучала покой. Тихая и застенчивая, она ни разу не посмотрела ни на одного мужчину. Ни разу не соврала. Она была беззаветно предана только своему отцу и ему.

Он тоже очень любил ее — как мог, однако предал ее.

Не пытаясь скрыть владевшего им стресса, Мэтт тихим голосом продолжил:

— Сам не знаю, что случилось со мной. Знаю только одно: ты этого не заслуживаешь.

Глаза Дженни наполнились слезами, когда она поняла, что он еще не закончил свою исповедь. Прервав его излияния печальной улыбкой, она едва слышно произнесла:

— А вот я тебя понимаю, Мэтт. Ты вынужден был сделать то, что сделал, поскольку нашим взаимоотношениям многого не хватало.

— Ничего подобного! Не вздумай винить в этом себя.

— Я не собираюсь винить себя без причины, Мэтт. И повторяю, мне понятны мотивы твоих поступков, поскольку я сама поступила точно так же с одним близким тебе человеком.

Пораженный ее словами, Мэттна мгновение лишился дара речи.

— Я не знала, что у тебя есть брат-близнец, Мэтт. И даже на мгновение не могла предположить, что Такер — это не ты.

Это была истинная правда.

— Он выглядел, как ты, и его голос ничем не отличался от твоего.

— Ты не должна ничего объяснять.

— Нет, должна! Поскольку, принимая его за тебя, я восторгалась его словами, которых ты никогда в жизни мне не говорил. Он и целовал меня иначе — совсем не так, как ты, ну а потом… потом…

— Такер воспользовался своим положением и овладел тобой.

— Нет, не он овладел мной. Это я ему отдалась.

В душе у Мэтта поднялась буря.

В прошлом они с Дженни всегда откровенно говорили друг другу обо всем, что их волновало или смущало. Она умела слушать и была его преданной конфиденткой, ни разу не злоупотребившей его доверием, да и сама частенько рассказывала ему о сокровенном. К тому же она всегда прислушивалась к его советам и поступала согласно его рекомендациям. Кроме того, сама давала ему советы, весьма разумные и дельные. Иными словами, являлась стабилизирующим фактором его жизни, особенно когда он попадал в трудное положение или у него в силу тех или иных причин душа была не на месте.

Если разобраться, она занимала в его жизни место преданной любящей сестры.

Сестры…

— Дженни, тебе не надо ничего больше мне говорить, — взмолился он. — Я знаю, что произошло. Такер пытался точно так же обработать Саманту.

— Только она оказалась ему не по зубам. Он рассказывал мне, как пытался завлечь ее, а она его прогнала. А вот я не прогнала, Мэтт.

— Ты симпатизировала ему. Ведь ты думала, что он — это я.

— Нет… не имела в этом полной уверенности.

Мэтт погрузился в молчание.

— Я реагировала на него совсем не так, как на тебя, хотя и неосознанно. С одной стороны, он как бы был тобой, с другой — сильно от тебя отличался. И не был мне как брат. И смотрел на меня по-другому. А малейшее его действие по отношению ко мне, каждое, даже самое невинное прикосновение вызывало у меня сильнейшее сердцебиение. Ну а когда он признался мне, кто он такой…

— Он сказал тебе об этом?

— Он приблизился ко мне и хотел рассказать все, я же поначалу отказывалась его слушать. Я люблю его, Мэтт, и так прямо ему и сказала. А еще я хотела его, и он об этом знал. Он просто… взял то, что я ему предложила.

— Он взял то, что ты ему предложила, принимая его за меня.

— Нет… то есть да…