Ольга Крючкова - Изумрудное лето

– Чем меньше претендентов останется, тем лучше.

– Кстати, голуба моя… – начал Никанор. – Есть у меня мыслишка, как избавится ещё от одного аспида. – Дарья удивлённо приподняла брови. – Анастасия случайно узнала, что госпожа Подбельская вовсе оной не является.

– Как так? – удивилась Калакутская.

– Полюбовница она Всеволода Вениаминовича. А настоящая жена, я так разумею, в Москве осталася.

– Занятно получается… Надобно это обстоятельство использовать для пользы нашего дела… – задумчиво произнесла Калакутская. – Я непременно наведу справки о чете Подбельских. У меня есть свои зацепки в калужском жандармском отделении.

Глава 2

В конце июня зарядили проливные дожди. Обитатели усадьбы томились от безделья. Они со всем тщанием ещё раз обследовали всю усадьбу, мебель и домашнюю утварь. Увы, никаких даже намёков на клад они не обнаружили.

Земля пропиталась влагой, изредка выходящее из-за облаков солнце порадовать не успевало. Из дома наследники и их компаньоны почти не выходили, разве что в перерывах между дождями прогуляться по двору, да посетовать, что бедная Дриада так и лежит низвергнутая со своего пьедестала.

Эсмеральда томилась в одиночестве и оттого всё чаще искала компанию. Она приглашала женщин в свою комнату и проводила спиритические сеансы. Порой сии сомнительные занятия получались весьма недурственными. И с какими только духами Эсмеральда не входила в контакт! Даже с духом самого Наполеона и императора Петра Первого.

Станислав и Василий пристрастились к чтению книг. Они могли часами просиживать в библиотеке.

Гувернёр пытался хоть чем-то занять мальчиков, в частности возобновил с ними уроки французского языка, географии и чтения.

Госпожа Трушина неоднократно выказывала Анатолю своё желание покинуть Селиваново и вернуться в Москву. Но каждый раз гувернёр находил веские аргументы, чтобы остаться. Когда стояла хорошая погода, он говорил, что мальчикам полезно находиться на свежем воздухе. Затем, когда начались проливные дожди, и усадьбу окутала смертельная скука, он нашёл новый аргумент: прекрасный бесплатный стол и проживание (другие-то дачи вынуждены снимать!), к тому же мальчикам, как ни крути, а науками заниматься приходится (тоже неплохо), и наконец, свои законные пять тысяч Елизавета всегда получит. А, если всё-таки удача улыбнётся и они найдут клад?! Елизавета под таким напором доводов обычно сдавалась.

Эльза, как и все в усадьбе изнывала от скуки. В последнее время она всё чаще ловила себя на мысли, что Василий начинает её раздражать. К тому же она получила письмо от матушки из Малоярославца. Та выказывала беспокойство: дочь покинула отчий дом более месяца назад и о ней ни слуху, ни духу.

Эльза обрадовалась письму и тотчас начала писать ответ. Ей хотелось поведать матушке о многом, в частности о том, что она, кажется, разлюбила Василия… По этой причине Эльзу мучили угрызения совести.

По вечерам обитатели усадьбы всё чаще собирались в гостиной. Мужчины играли в карты. Женщины даже стали вышивать! Эльза, сама того не ожидая, скуки ради пристрастилась к этому занятию. Так, что дамы извели всю канву и мулине[23], припасённую Глафирой. Впрочем, горничная посему поводу не печалилась.

Обитатели усадьбы с каждым днём своего вынужденного «заключения» всё отчётливее сознавали, что дурная погода в какой-то мере сплотила их. Мужчины частенько рассказывали различные истории из жизни (разумеется, только приличные). Господин Муравин, также тяготившийся скукой всё чаще наведывался в Селиваново. Ему там всегда были рады. Как будто все позабыли, что месяц назад собрались для того, чтобы найти сокровища ценой в два миллиона рублей. Наследники и их компаньоны все более походили на простых дачников. И к своему вящему удивлению стали привыкать к спокойной размеренной жизни.

Однако не всех в усадьбе устраивало такое положение дел. Анастасия всю голову «сломала», как в очередной раз внести разлад в сложившуюся идиллию. Осложнялось воплощение очередной интриги ещё и тем, что днём обитатели усадьбы находились постоянно друг у друга на виду, потому как уже не было сил сидеть взаперти в четырёх стенах своих комнат.

Однажды Анастасия, завладев носовым платком Эльзы (с собственноручно вышитыми хозяйкой на нём вензелями «Э» и «Р» одним из дождливых вечеров), подбросила его Станиславу. Однако тот во время спохватился и ловко избавился от сей улики. Горничная была не на шутку раздосадована.

Но время неумолимо шло вперёд и играло отнюдь не на стороне наследников. Приближалась середина лета, а сокровища так не были найдены. Более всех по этому поводу переживала Эльза (до приезда в Селиваново, считавшая, имение почти что своим).

Станислав, казалось, уже смирился с судьбой, «подарившей» ему Аделаиду. Он всё чаще задумывался над тем, как будет жить дальше под пятой своей пассии, когда та станет его законной супругой. От этих мыслей ему становилось как-то не по себе. Невольно вспоминался голубоглазый взор Эльзы, её вьющееся рыжие волосы, белая кожа, стройный стан, нежный аромат духов. Это приводило Станислава, скажем прямо, в возбуждение. Мало того, кузина начала сниться ему по ночам…

Аделаида, как женщина умная и проницательная замечала перемены, происходившие с возлюбленным, однако относила их на счёт переживаний о наследстве.

Наконец Анастасия предприняла очередную попытку с записками. Горничная подбросила записку Станиславу прямо в комнату на видное место. В ней якобы Эльза признавалась в любви Станиславу. Разумеется, согласно жанру, любовная эпистолия попала в руки Аделаиды. Что тут началось! Станислав пытался воззвать к здравомыслию возлюбленной, но, увы, безуспешно. Наконец, ему это надоело, и он помчался за Эльзой.

Он нашёл девушку в библиотеке, та наслаждалась чтением (чего отродясь в Малоярославце не делала!).

– Идём, умоляю тебя! – Станислав схватил её за руку.

– Куда? Зачем? – недоумевала барышня.

– Скажи Аделаиде, что ты не писала мне никаких записок!

Эльза пожала плечами.

– Опять записки! Сколько ж можно? По-моему и так всё ясно: кто-то специально их пишет из вредности.

– Я с тобой совершенно согласен. Но прошу тебя… – Станислав умоляюще посмотрел на девушку.

– Ты что всю жизнь намерен оправдываться перед Аделаидой? Она же тебя замучает! А лет черед пять, когда она постареет и подурнеет, твоя жизнь превратиться в Ад!

Станислав застыл на месте: Эльза была права. Абсолютно права! Вся эта ситуация тяготила его… Он хотел разрубить этот Гордиев узел, но не решался.

– Идём! – решительно сказал он и протянул девушке руку. – Скажи ей, что ты написала… Пусть наконец закончатся мои мучения!