Алисса Джонсон - Дерзкий поцелуй

Мистер Томас слегка наклонил голову, обращаясь к Эви:

— С вами все в порядке, мисс? Надеюсь, вы не пострадали?

Она не могла бы ответить, даже если бы не давала слова хранить молчание. Из-под капюшона своей накидки она с негодованием уставилась на Мак-Алистера. Откуда здесь взялся этот жизнерадостный идиот?

— Она у меня застенчивая и стеснительная, моя сестренка, — с широкой улыбкой сообщил Мак-Алистер мистеру Томасу. — Но в остальном совершенно здорова. Она посидит немножко здесь, на скамье, если вы не возражаете.

— Можете сидеть, пока вам не надоест, — любезно заявил Эви мистер Томас.

Обернувшись к Розе, он ласково потрепал лошадку по холке, заставил ее поднять переднюю ногу, согнул ее в колене и осмотрел копыто.

— Ничего страшного, — сказал он, выпрямляясь. — Ногу она не поранила. Заводите ее вон туда, в стойло, и мы поставим вашей красавице новую подкову. — Кузнец вновь обратился к Эви: — Если вдруг вам на глаза попадется мой подмастерье, мисс, — высокий молодой малый с длинным носом, — отправьте его ко мне, хорошо? Парень вечно старается улизнуть, как только для него появляется работа.

Эви кивнула, глядя, как Мак-Алистер с кузнецом свернули за угол. Мастер на ходу продолжал сетовать на ошибку, допущенную им при выборе помощника:

— Парень до сих пор думает, что он все еще в Лондоне. Ему бы только пьянствовать весь день напролет да волочиться за девицами. Пожалуй, мне следовало бы взять в подмастерья серьезного крестьянского мальчишку…

Голос его затих, и Эви, пользуясь тем, что осталась в одиночестве, запрокинула голову к небу в тщетной попытке остудить лицо, подставив его легкому ветерку.

Но тут скрипнули ржавые петли двери дома, и Эви поспешно опустила взгляд. По мнению девушки, ей не было ровным счетом никакой причины скрывать свое лицо в этой маленькой деревушке, но она дала слово и намеревалась сдержать его во что бы то ни стало. С некоторой тревогой она ждала, что этот человек сейчас заговорит с ней или направится вокруг дома к кузнице, но после нескольких мгновений напряженной тишины она подняла голову, слегка откинув капюшон назад и придерживая его рукой.

Перед ней стоял запропастившийся подмастерье, сообразила она. Совсем еще молодой человек, на вид не старше двадцати лет, он был довольно высок и мускулист, а на лице выделялся длинный нос, о котором говорил кузнец.

Не зная, как реагировать на его наглый и оценивающий взгляд, она ткнула пальцем в сторону кузницы.

Молодой человек шагнул к ней и заговорщическим жестом прижал палец к губам.

— Старик опять ищет меня, наверное?

И хотя Эви предпочла бы более не обращать на него внимания, после того как выполнила обещание, данное мистеру Томасу, ей ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия.

— Лошадь потеряла подкову, не так ли?

Эви вновь кивнула и подумала, с чего бы это он пристает к ней с разговорами. Совершенно очевидно, что подмастерье подслушивал, и она не собиралась поощрять его в этом неблаговидном занятии.

Он подошел к ней почти вплотную, бросив настороженный взгляд на кузницу, в которой скрылся его хозяин.

— Держу пари, под этим капюшоном скрывается прелестное личико. — Он слегка наклонился, словно собираясь заглянуть под накидку. — Ты не позволишь мне полюбоваться на тебя, милая?

Подмастерье гнусно ухмыльнулся, сочтя, без сомнения, что одарил ее очаровательной и подкупающей улыбкой. При виде его нечистой кожи и крупных желтых зубов Эви ощутила, как к горлу у нее подкатила дурнота. Она решительно покачала головой.

— А-а, стесняешься? — Подмастерье сделал еще шажок к ней. — Мне нравятся девушки, которые умеют держать язык за зубами.

С губ ее уже готовы были сорваться с дюжину язвительных отповедей, но, помимо того что столкновение с незнакомцем могло спровоцировать ее заикание, следовало помнить еще и об этом дурацком обещании, которое она дала Мак-Алистеру.

Эви встала и осторожно, стараясь не приближаться к молодому наглецу, обошла скамейку так, чтобы она оказалась между ними.

— Ну, и кого ты из себя строишь? Да ты такая же его сестра, как и я. — Подмастерье опять ухмыльнулся и двинулся к ней. — И в Гретну-Грин[7] вы тоже не едете. Значит, остается только одно. Вот, смотри. — Он сунул руку в карман и выудил оттуда монету. — Нет, ты только посмотри сюда, милая. Можешь даже попробовать на зуб.

Он протянул ей монету, и улыбка его стала напряженной, когда Эви отказалась взять ее.

— Это хорошие деньги, не кочевряжься. Твоему франтоватому дружку ни к чему знать об этом.

Он помахал рукой с зажатой в пальцах монетой у нее перед носом.

— Ну, давай же, откинь капюшон.

Эви вновь отрицательно покачала головой. Он сунул монету обратно в карман, и рука у него задрожала, отметила девушка.

— Женщины, которые делают то, что им говорят, нравятся мне больше тех, которые умеют держать язык за зубами. Откинь капюшон, говорю тебе!

Он двинулся вокруг скамейки, намереваясь обойти ее, а когда она сорвалась с места, чтобы ускользнуть от него, вдруг резко бросился в обратную сторону и схватил Эви за руку.

Несмотря на все свои обещания, она бы непременно закричала, почувствовав, как его костлявые пальцы впились ей в кожу, но он быстрым и ловким движением развернул ее и прижал к себе спиной. Одной рукой он обхватил ее за талию, удерживая девушку на месте, а другой зажал ей рот.

— Зря ты все это затеяла, — прошипел он, когда она отчаянно забилась в его объятиях. — Зря. Я всего-то хотел — узнать, какая ты на вкус.

Эви почувствовала, как в ней поднимается страх и омерзение. Рука, обхватившая ее за талию, походила на железный обруч. Отвратительный запах дыма, пота и лука ударил ей в нос, вызвав приступ тошноты.

Эви боролась, пытаясь пнуть его в голень. Ей удалось высвободить руку, и она ударила его локтем в живот. Но у нее недоставало силы, чтобы вырваться, а расстояние между ними было слишком маленьким, чтобы ее удар получился чувствительным. Он лишь коротко простонал в ответ, а потом гнусно захихикал.

— У тебя по-прежнему язычок прикушен? — выдохнул он, с силой прижимая грязную ладонь к ее губам. — Ничего, у меня найдется, чем расшевелить его.

И он наклонил голову, чтобы подбородком откинуть с ее лица капюшон.

Она рванулась, решив, что сейчас вопьется зубами ему в ладонь.

И вдруг он исчез! Грязные пальцы больше не зажимали ей рот, и никто не обдавал ее затылок зловонным запахом изо рта.

Ничего не видя из-под капюшона, она резко развернулась и вскинула руки, стараясь защититься от удара, который, как она полагала, должен непременно последовать.