Кей Хупер - Вещие сны

Джоанна, не сводя глаз с его непроницаемого лица, постаралась говорить с тем же холодным спокойствием.

— Ага. Как рассказал мистер Ландерс из ювелирного магазина, пару лет назад Кэролайн купила одно такое к дню рождения Риген и сделала соответствующую надпись. Затем, когда настало время праздновать день рождения Кэролайн, то уже Риген пришла в магазин, высыпала на прилавок горсть медяков и попросила, чтобы точно такое же сердечко надписали для Кэролайн. Мистер Ландерс поклонился, с серьезным лицом принял что-то около трех долларов мелочью, а на недостающую сумму выписал счет, прекрасно зная, что или Скотт, или Кэролайн потом непременно оплатят его. Что Кэролайн, конечно, и сделала.

— Да, эта история широко известна в городе. И что?

Джоанна взяла у него украшение и стала безотчетно наматывать цепочку на палец.

— Когда вы в последний раз видели это ожерелье на Кэролайн?

— Разве я помню…

— Вспомните, вы ведь полицейский. Вы должны замечать мельчайшие детали. Так когда?

— Почему это вас так интересует?

— Сначала ответьте, пожалуйста, на вопрос, Гриффин.

Засунув руки в карманы куртки, он некоторое время смотрел куда-то мимо нее невидящим, обращенным внутрь себя взглядом, сосредоточенно вспоминая.

— Это было… ну да. Ну да, я вспомнил, это было в пасхальное воскресенье. Я видел их с Риген в городе, наряженных, чтобы идти в церковь, и на обеих были такие ожерелья с сердечком.

— А с тех пор вы его больше не видели на Кэролайн?

— Нет. А почему вы спрашиваете, Джоанна? И где вы его взяли?

— Нашла.

Она посмотрела на золотое сердечко. Значит, Кэролайн еще носила его в начале апреля, а потеряла, вероятно, между Пасхой и первым июля — днем своей смерти. Значит, в течение этих трех месяцев она бывала в тайной комнатке в старой конюшне — месте любовных свиданий.

— Где?

Джоанна положила ожерелье в карман.

— Я отдам его Риген, когда увижу ее в следующий раз. Оно должно остаться у нее.

— Джоанна, где вы нашли это ожерелье?

Она смотрела в его насупленное лицо и думала, как бы она хотела поверить в то, что он не был любовником Кэролайн. Насколько все было бы проще, если бы она окончательно могла в это поверить.

Если бы она могла доверять ему. Но сомнения не оставляли ее. Ведь вдень своей гибели Кэролайн назначила ему встречу в этой конюшне, во всяком случае так он сказал.

Внимательно следя за его реакцией, она наконец ответила:

— Я нашла его в старой конюшне. Там в заднем углу есть маленькая замаскированная комнатка. Вы знали об этом?

— Я не был в этом месте с тех пор, как позапрошлым летом детишки загнали туда отвязавшуюся лошадь, — сказал он. Ничто в его лице не вызывало подозрений. — Комнатка?

Даже если допустить, что он говорил правду, Джоанна все равно не могла понять, почему он не проверил эту конюшню в ходе расследования. Единственное объяснение, какое она смогла придумать, предполагало его невиновность в смерти Кэролайн. Видимо, снедаемый чувством вины, он рассматривал эту проклятую конюшню исключительно как место, куда он обязательно должен был прийти и не пришел, а не как место, где Кэролайн была за несколько минут до своей смерти.

Если, конечно, он не имел отношения к ее смерти.

— Комнатка, — повторила она. — Комнатка, в которой встречалась как минимум одна пара любовников.

— Откуда вы знаете?

— Вещественные доказательства, шериф. — Джоанна изобразила какую-никакую улыбку. — Прекрасный толстый плед — и коробка с презервативами.

Он, не удержавшись, рассмеялся.

— Что ж, по крайней мере они предохранялись.

Насколько могла судить Джоанна, его смех был совершенно искренним, но это не сняло тяжести с ее души.

— Учитывая, что я нашла ожерелье на полу этого приюта любви, вам не приходит в голову, что комнатку могла устроить Кэролайн?

Казалось, он удивился, но не слишком, да и удивление как-то быстро прошло.

— Я полагаю, могла, — медленно проговорил он. — Многие в этом городе считают, что она была несчастлива в браке — должно быть, вам говорили.

— Это правда или просто сплетня?

— Вас интересует, жаловалась ли мне Кэролайн на своего мужа? — спросил Гриффин. — Нет. Я знаю, что много лет назад она страдала и металась, но после рождения Риген она, казалось… Я не знаю… Ее внимание было сосредоточено на ребенке. Пожалуй, они со Скоттом не были слишком близки, по крайней мере, так они держались на людях, но, может быть, такой брак их вполне устраивал.

— Или, может быть, просто у нее был такой брак. — Не ожидая ответа, Джоанна добавила:

— Считаете, возможно, что она встречалась с кем-то в старой конюшне?

— Возможно, — пожал плечами Гриффин. — Это место, правда, ей не слишком подходит, но, с другой стороны, в округе не так уж много мест, где можно встречаться тайно. Так или иначе, если у нее и был любовник, то что с того?

— То, вероятно, с ним неплохо бы поговорить о ее смерти.

— Без всяких доказательств того, что это не был несчастный случай? И о чем же прикажете его спрашивать?

— Не знаю. Мало ли… Виделись ли они в тот день? Не была ли она расстроена? Вы ведь говорили, что в последние дни перед смертью она казалась более нервной, чем обычно. Так почему? Что ее мучило? Вы не думаете, что все это важно? И что ее любовник, может быть, знал об этом?

— Может быть и так, — согласился он. — Но предположим, я узнаю, кто ее любовник — если он вообще существует. Кстати, он наверняка не кричит на каждом перекрестке о своей связи с ней. Не скажете ли, на каком основании я смогу допросить его? Если даже Кэролайн потеряла управление машиной оттого, что вышла из себя, все равно ее смерть остается несчастным случаем — законом не преследуется, если кто-то кому-то наговорил лишнего или не утешил в горе.

— А что, если наличие любовника означает совсем другое? — Джоанна старалась, чтобы ее голос звучал сухо и объективно. — Может быть, именно это ее и убило. Что, если Скотт все узнал? Где он был, когда машина Кэролайн упала с обрыва?

— Он был дома, как обычно.

— Один?

Гриффин кивнул.

— Можно сказать, так. У экономки был выходной. Риген тоже была дома, но она простудилась и потому не выходила из спальни. Лисса поехала в город, в магазин, Дилан отбыл в Портленд по делам. Еще в тот день работал садовник, но он не обратил внимания, уходил ли Скотт из дома. Я все это, разумеется, проверил. Ну и что? Я же говорю, Джоанна: ее смерть — это несчастный случай. Машину она вела сама. Неисправностей не было. И нет никаких доказательств того, что кто-то столкнул ее с обрыва. Это называется «отсутствие состава преступления». Из того, что он сказал, Джоанну насторожило только одно.