Галина Романова - Ничто не вечно под луной

И, хотя дверь в комнату Скоропупова, расположенную прямо напротив его спальни, была немного приоткрыта, тот не появился.

Сергей Олегович плотно закрыл за собой дверь, скинул ботинки и, когда раскинулся на широкой кровати, смог наконец-то перевести немного дух.

"Все в порядке! Все хорошо! Все прошло удачно… — тихонько шептал он сам себе, пытаясь прогнать навязчивое ощущение чего-то неприятного и тревожащего. — Нас никто не видел, а даже если и видел, то адвокат сумеет легко разнести в пух и прах все обвинения.

Нужно встать, почистить зубы и уснуть. Уснуть…"

Костюм полетел на стул мятым комком.

Следом отправились брюки. Рубашка нашла свое пристанище недалеко от кровати, бесформенной массой сползши на пол. Сергей Олегович облачился в домашний халат и пошаркал в ванную. Из зеркала на него смотрело уставшее и посеревшее от пережитого лицо пожилого человека. Жуткие мешки под глазами, да и сами глаза, испещренные кровяными прожилками, не выражали ничего, кроме утомления.

«Из огня да в полымя», — мелькнуло трусливое в голове.

Но он знал, что отступать уже поздно.

Если эта женщина не сможет защитить его, то никто уже не сможет. Надежды на милицию было ровно столько же, сколько на группу дошколят. Вон Скоропупов скачет, пыжится, а все одно — безнадежно. Да и бдительность уже не та, инстинкты притупились. Одно слово — годы! Разве раньше-то пропустил бы он исчезновение Алевтины и следом его появление в неурочное время? Нет, конечно же.

В этом месте Сергею Олеговичу отчего-то стало совсем неуютно: вот то, что его мучило последние полчаса. Скоропупов… Пусть он убеждает сейчас себя, что тот стар и в нынешнем деле бесполезен, но не услышать шума работающего двигателя тот не мог, если, конечно… "

От мысли, ударившей его вспышкой молнии, он едва не потерял сознание.

— Нет!!! — сипло выдавил он своему отражению в зеркале. — Нет!!! Этого просто не может быть!!! Здесь же охрана!!!

Но интуиция нашептывала совсем другое.

Сергей Олегович вцепился в край раковины, боясь, что ноги не вынесут тяжести его тела, и он упадет на пол. Если то, о чем он сейчас думал, правда, то в доме есть кто-то чужой!?

Господи!!! Как же ему теперь спать спокойно?!

Что предпринять?! Пойти и просто посмотреть в комнате Валентина Ивановича было смерти подобно, но сидеть и ждать — еще хуже. Поэтому, сунув голову под ледяную струю воды и заручившись поддержкой бейсбольной биты, загодя привезенной из дома, он решил навестить своего соседа.

На стук, как и ожидалось, никто не отозвался.

— Валентин Иванович, вам нехорошо? — на всякий случай поинтересовался Сергей Олегович и пнул ногой дверь. — Вы здесь?

Тишина…

Можно было бы, конечно, спуститься вниз и позвать охранников, но если ничего не подозревающий Скоропупов спит сейчас глубоким сном, то насколько ничтожными покажутся окружающим все его теперешние страхи? Его «мужество» на прежнем месте работы было постоянным поводом для всяческих насмешек, неужели и здесь придется начинать с этого?

Нет. Сергей Олегович решил, что с этим пора кончать. Поудобнее перехватив в руках биту, он вошел в комнату и щелкнул выключателем. Света, разумеется, не было. Он даже хихикнул от мысли, что кому-то очень хочется поиграть в триллер. Сейчас еще должен обнаружиться труп на кровати и чей-нибудь голос обязательно повелительно попросит поднять руки кверху.

Трупа, конечно же, на кровати не обнаружилось, как и под кроватью тоже. И руки никто не потребовал поднять высоко над головой, но вот когда он повернул назад с тем, чтобы покинуть комнату Скоропупова, дверь тихонько затворилась и мужской голос почти ласково произнес:

— Привет…

Глава 28

Огромный лиловый синяк, украсивший ее левый глаз, красноречиво свидетельствовал о том, что все происшедшее ей не приснилось.

Дрожащим пальцем тронув обширную гематому, налившуюся под нижним веком, она глухо застонала. Боль была невыносимой. Но еще больше терзала душу другая боль, та, что неотвратимо напоминала ей о временах, давно забытых и канувших в Лету. Тогда синяки на ее лице и теле были делом обычным. Любому капризному клиенту могла прийти в голову мысль покуражиться над проституткой. И жаловаться тогда было некому. Впрочем, как и сейчас. Она вновь осталась совсем одна. Не было той опоры, которую она в последние дни воспринимала как обузу. Пусть супруг был немощен и прикован к постели, но сила его авторитета поистине творила чудеса. А что сейчас? С чем она осталась? Ребенка, и того проворонила. Попыталась было найти Наташку через стол справок, но все закончилось неудачей. Ни адреса, ни фамилии, ни отчества — ничего она не знала. Нанимал ту Иван, а ей было недосуг поинтересоваться ее анкетными данными.

Лида стиснула зубы и что есть сил ударила кулаком по зеркалу. Стекло треснуло, в разные стороны разбежались изломанные линии.

Рука мгновенно окрасилась кровью. Но она этого не заметила. Рухнула головой на туалетный столик и зарыдала.

Разве могла она предположить, выходя окрыленной от нотариуса, что судьба навяжет ей новый крутой поворот? Ребенка нет, значит, нет и наследства. И Алька под ногами будет теперь крутиться еще неизвестно сколько.

Олег ясно дал понять: Алевтина ему нужна живой. Лида попыталась было возразить, мол, стерва заслуживает возмездия и все такое. Так он пришел в такую ярость, что она еле ноги унесла. Не помня себя, выскочила из своей же собственной машины. Долго плутала какими-то переулками, пока наконец не вышла к своему дому. А когда ввалилась едва живая от усталости в квартиру и посмотрелась в зеркало, то едва не лишилась чувств. Последний удар обезумевшего от ярости Олега пришелся по лицу и имел более чем плачевные последствия.

— Сволочь! — Лида прислонилась горящим лицом к зеркалу и проревела почти час, беспрестанно повторяя. — Сволочь!!! Сволочь!!!

Она сделала себе свинцовую примочку, но та мало помогла ей, и к утру глаз почти полностью заплыл, лишая ее возможности выбраться на улицу. Она было надела очки, но синяк выглядывал из-под стильной оправы, производя еще более жуткое впечатление. Оставалось сидеть и ждать, пока следы рукоприкладства Олега исчезнут сами по себе, Большую половину дня она металась по квартире, пытаясь найти себе занятие, но все буквально валилось из рук. Попробуй делать что-нибудь, когда в душе полный кавардак.

К вечеру она уже затруднилась бы ответить самой себе: чего в ее душе больше — ненависти или страха.

Олег Голованов был страшным человеком, О людях его типа она знала не понаслышке.

Несколько лет назад, столкнувшись с толпой таких жестоких идиотов, она очнулась истерзанной в сточной канаве, где и подобрали ее люди Ивана.