Чудо для Алисы - Елена Левашова
Я достала из рюкзака бинокль (не имею привычки ходить без рюкзака!) и рассмотрела крадущегося человека: им оказался Юрий Синичкин.
Я отошла к темному углу здания, чтобы остаться незаметной, и наблюдала…
Юрий завел молодого сержанта в неосвещенный угол, ударил по голове и подал сигнал тревоги. Через минуту паренек поднялся, к нему подбежали другие постовые, а Юра скрылся…
Я замешкалась, отвлеклась на панику и не заметила, куда делся Синичкин.
Гори, 18 апреля.
На следующий день группа отправилась в Гори. Я пыталась поговорить с Ильей Ивановичем, но он отмахивался от меня, не верил… Юрий Синичкин – зять Заболоцкого, муж его обожаемой дочурки Сонечки. Илья так и говорил: «Нас отправили не сплетничать о руководстве, а работать. Виолетта, может, вам почудилось?»
Мне не почудилось. В Гори я целенаправленно следила за Синичкиным. Юрий проделал тот же фокус с постовым и скрылся за дверями связной комнаты. Кому он звонил? Я опытный офицер и понимаю, что такие меры предосторожности применяются, если разговор нужно скрыть.
Тревога завладела мной. Легенда не слушал меня и злился, стараясь угодить Заболоцкому и Синичкину.
Конечно, прямых доказательств у меня не было: разговоров Юрия я не слышала.
Но здесь, в Гудаури, случилось страшное…
Мне кажется, что страница покрыта пятнами размером с горошину. Наверное, это слезы.
Гудаурская пропасть, 19 апреля, 01:40.
В Пропасти не было связной комнаты. Начальник базы связывался с поселком через рацию. Синичкин остался в Гори, якобы по приказу Заболоцкого.
Я потеряла покой и сон. Ребята спали, а я вертелась на угловой койке возле окна. В небе светила полная луна, освещая улицу не хуже фонарей. Барак не охраняли постовые. Он стоял на отшибе плаца и освещался малюсенькой лампочкой у входа.
Внезапно я услышала рев двигателя подъезжающей машины. Осторожно приблизившись к окну, я разглядела ночных визитеров: за рулем сидел начальник базы Гудаурской пропасти Вано Саджая, а на пассажирском сиденье – Юрий Синичкин. Офицеры вышли, тихонько захлопнули двери и закурили. Я раскрыла окно и влезла на подоконник, чтобы расслышать их разговор.
–Паспорта готовы?– сипло произнес Саджая.– Завтра они закончат раскопки, а послезавтра мы свалим.
–Готовы,– пробормотал Синичкин. Огонек зажженной сигареты подрагивал в его руках. Я наблю-дала за мужчинами через бинокль.– А как вы все устроите?
–Тот молодой лейтенант… он не догадывается?
–Легенда? Нет, конечно,– усмехнулся Юрий и глубоко затянулся.
–Наши преданные помощники Пахом и Кузя не подведут?
От ужаса я раскрыла рот в немом крике! Мне пришлось впиться зубами в кулак, чтобы не выдать себя.
Пахом? Николай Пахомов – крыса? Мне не показалось? И Ярослав Кузьменко? Этот милый интеллигентный парень в очках, не выговаривающий буквы «р» и «л»?
Я сидела на подоконнике и молилась, чтобы мужчины не замолкали. Мне было важно узнать всю правду. Господь услышал мои молитвы, потому что мерзавцы продолжили:
–Кузьменко и Пахомов сделают все, что скажут. Оружие передадут Ахмеду, а сами свалят под чужими именами,– произнес Синичкин.– А меня никто не должен здесь видеть, я же задержался в Гори, ты забыл?
–Водитель тебя отвезет. Давай паспорта. Я хочу проверить сам,– ответил Саджая.
–Та-а-ак. Лаптев Антон Сергеевич. Волгин Николай Александрович. Слышь, Синица, вы Пахому на хрена имя оставили?
–Да какая разница? Паспорт новый. Ахмед вывезет их из страны, и поминай как звали.
–Алашвили объявит предупреждение о сходе лавины? Все, как договаривались?
–Предупреждение делает метеослужба, Вано. Алашвили постарается внести смуту, но…
–Никаких «но»!– голос Саджая звучит грозно.– Ты забыл, что моя машина завтра попадет под камнепад и я погибну, сорвавшись со скалы?
–Не забыл, Вано. Я все сделаю, а ты уедешь спокойно в свою Америку с полными мешками денег.
Тело сотрясала дрожь. Я оказалась права. Нас прислали для раскопок контрабандного оружия. Пахомов, Кузьменко и Саджая избегнут военного трибунала, скрывшись под чужими именами. Синичкин, скорее всего, как ни в чем не бывало вернется на службу. А мы? Что будет с нами? Неужели…
Я спрыгнула с подоконника и записала диалог преступников, передав его как можно ближе к тексту. Все, готово.
Дорогой человек, отдайте мои записи в прокуратуру! Не знаю, какие даты рождения указали в фальшивых паспортах Лаптева Антона Сергеевича и Волгина Николая Александровича, следователи проведут проверку и установят. Жалко, что новое имя Саджая я не услышала…
Дрожь в пальцах не унимается. Я сглатываю слезы и листаю дальше. Остается всего одна страничка…
Гудаурская пропасть, 19 апреля, 15:13.
Похоже, преступники оказались гораздо умнее, чем я думала. Утренний разговор с лейтенантом Легендой не привел ни к чему хорошему: он выслушал мой рассказ и предложил отнести дневник в прокуратуру по возвращении домой. Я согласилась молчать и делать вид, что ничего не знаю. Илья прав: пока мы в горах, правосудия не добиться.
В обеденный перерыв приехали какие-то люди на двух машинах. Они пообещали нам праздничный ужин в честь завершения раскопок и доставку домой на комфортабельном автобусе.
–Вот видите, Виолетта, как все удачно складывается!– слова Ильи прозвучали неуверенно.– Не волнуйтесь, их найдут. Следователи возбудят дело и отыщут беглецов. А здесь, в горах, все козыри у преступников.
–Понимаю, Илья Иванович,– согласилась я. Легенда прав – сейчас безопаснее молчать.
Первое, что я мечтаю сделать, ступив на родную землю,– передать дневник следователям.
Мы собрались ехать на объект после обеда. Остается последнее захоронение, в котором самая большая партия. Все догадались, что это за оружие, но послушно молчат. Мне кажется, Илья побеседовал со всеми экспедиторами, кроме Пахома и Кузи.
Легенда обнадежил меня, ободрил. Я поверила, что нас оставят в живых. Наивно положилась на слова молодого лейтенанта. Тогда я видела его в последний раз…
–Товарищ лейтенант, у меня просьба,– улыбнувшись во все тридцать два зуба, позвал Илью офицер Вано Саджая.– Вас не затруднит отогнать мой внедорожник? Я скажу координаты… Мне нужно позарез остаться здесь, но…
–Конечно, товарищ капитан, с радостью, – бодро отозвался Илья.
Легенда попрощался, улыбнулся и пообещал поскорее вернуться на объект.
Возле ворот базы нас ожидали два военных «УАЗа» и микроавтобус. Водителя автобуса звали Ахмед.
–Что ты там пишет?– прорычал он, говоря на ломаном русском. Мужчина походил на чеченца: длинная черная борода на волевом подбородке, острый нос, на голове мусульманская тюбетейка. А на
