Погубленная добродетелью - Кора Рейли
Я потянулся за салфеткой, чтобы вытереть пальцы и член, и заметил, что белый цвет сменился розовым. Я уставился на пальцы, взгляд вновь метнулся к двери ванной.
– Черт! – простонал я.
Анна провела меня, заставила поверить в свой маленький фарс.
Вашу мать. Я так сильно трахал ее пальцами, что лишил девственности.
Провел рукой по волосам. Мне следовало что-то сказать. Я направился к ванной.
– Анна? – позвал. Проклятье. Я не просто трахнул ее пальцами.
Я еще поимел ее в рот.
Мне приготовлена дорога в ад. Не то чтобы это было чем-то удивительным, но сегодня я навсегда закрепил за собой уютное местечко в преисподней.
Анна не отреагировала.
– Анна, нужно поговорить! – Я подтянул штаны и застегнул их, но не удосужился заправить рубашку. – Анна, ну же.
Дверь открылась: на пороге стояла Анна в ночной сорочке.
Анна была без макияжа, и, если я не ошибаюсь, ее глаза слегка покраснели. Мое сердце пропустило удар.
Я смотрел на нее, пытаясь что-то сказать. Анна часто играла со мной, но я знал, что ее нынешние слезы не были фальшивыми.
Я ломал голову, пытаясь сказать что-нибудь ласковое, возможно, извиниться, несмотря на то что Анна хотела того же, практически подтолкнув меня к сексу. Однако чувствовал – я сделал что-то не так.
Я прочистил горло, стараясь говорить как можно мягче, что было трудно. Нежность не входила в список моих сильных качеств.
– Нам надо…
Анна проскользнула мимо.
– Я не в настроении разговаривать. Ты дал мне то, что я хотела, а теперь мне пора спать. – Она скрылась в своей комнате, захлопнув дверь, прежде чем я успел выдавить хотя бы слово.
Несколько минут я вообще не двигался. Часть меня хотела ринуться за ней, но что мне следовало сказать?
Пожалуй, будет лучше, если я никуда не пойду. Я тоже злился. Бесился, что она притворилась не девственницей. Знай я, что она не занималась сексом с Морисом, наверное, сумел бы сохранить свой скудный контроль.
Черт, кого я обманывал? Рано или поздно я бы сдался.
Я решил подождать до утра, чтобы снова попытаться поговорить с Анной. Нам обоим необходима передышка, чтобы привести мысли в порядок.
Конечно, в ту ночь я не уснул. Думал лишь о том, что Анна лежит в постели и, вероятно, плачет. Мне хотелось защитить ее. С годами мой долг превратился в глубокую привязанность.
Я стремился оберегать ее, даже если бо́льшую часть времени ей удавалось заставить меня хотеть ее убить.
* * *
Похоже, я задремал, но вскоре услышал шарканье в коридоре. Мой взгляд метнулся к двери, которая открылась через секунду. В дверях появилась Анна. Она прислонилась к косяку и посмотрела на меня.
Свет с улицы позволил мне разглядеть чуть больше, чем просто очертания стройного тела.
– Не получается уснуть, – сказала она. Голос был спокоен и тих.
Я сел, одеяло собралось на талии.
– У меня то же самое.
Между нами воцарилась тишина.
– Хочешь поговорить?
Анна кивнула и вошла. Села на кровать, и я машинально приподнял одеяло.
Она выглядела так, будто ее нужно утешить, и мне хотелось быть тем, кто это сделает. Трудно бороться с подобным желанием. Пусть она будет рядом, даже если злится.
Лицо Анны озарила улыбка. Она не была провокационной или вызывающей, от нее веяло нежностью, и мой пульс участился, чего никогда прежде не происходило из-за женщины.
Анна забралась под одеяло и села, прислонившись спиной к изголовью кровати. Посмотрела на меня. Она не проронила ни слова, лишь наблюдала. Мне хотелось наклониться и поцеловать ее.
То, что она оказалась в моей постели, могло привести к весьма печальным последствиям.
– Тебе следовало сказать правду, а не притворяться опытной.
– По-твоему, у меня нет опыта? – надменно спросила она.
Я включил лампу на тумбочке, желая увидеть выражение ее лица.
– Прекрати, Анна. На моих пальцах была кровь.
Она отвернулась, легкий румянец залил ее шею. Анна редко избегала зрительного контакта. Она всегда выдерживала мой взгляд, как бы я ни был зол. Я восхищался ее отвагой. Она сильная, умная и даже хитрая, поэтому я забыл, что она еще и чувствительная девушка.
С годами она научилась скрывать эту свою сторону. И я – одна из причин, почему она так поступала.
Анна пожала плечами, как будто это не имело значения.
– Я никогда не была с Клиффордом, Морисом или кем-нибудь еще. Я никогда не заходила так далеко, как с тобой вчера. Всегда мечтала, чтобы ты меня поцеловал, прикоснулся ко мне… – Она снова пожала плечами. – И получила желаемое.
Я замер.
– Теперь ты знаешь, – добавила она.
– Черт побери, Анна! – рявкнул я, сосредоточившись на своем гневе. Признание Анны посеяло хаос в моей душе. – Ты должна была предупредить меня.
– Произошедшее ничего не изменит.
– Оно изменит все.
– Нет. Не придавай тому, что случилось, большого значения. В Париже я собираюсь развлекаться и наслаждаться жизнью, а ты идеальный вариант. Правда.
– Это не какой-то пустяк. Между нами ничего не было и не будет. – Черт подери, но мне хотелось забыть свои обязанности и обязательства перед Анной… и прислушаться к своему телу. И сердцу.
– А как же «просто секс»? Так ты обычно называешь случившееся ранее.
– Если я лишил тебя девственности, это уже нечто большее, чем просто секс. И каждый последующий за ним раз – тоже.
Неужели я только что предложил заняться с ней сексом? Мне надо попросить Анну уйти и постараться вернуть прежнюю дистанцию. Но когда нам в последний раз удавалось соблюдать ее?
– Будет больше одного раза? – спросила Анна, наклоняясь ко мне. Она пахла жасмином и… мной.
Моя судьба была решена. Меня захлестнули собственничество и желание.
– Не будет ничего, – солгал я, хотя моя плоть возликовала, когда я представил, что Анна станет моей, хотя бы на время. Ни одна другая женщина никогда не заставляла меня испытывать столько сильнейших эмоций. Жизнь с Анной напоминала американские горки. С ней я не скучал по работе в качестве головореза.
– Как-то неубедительно, – возразила она.
– Потому что так и есть, – признался я.
– В таком случае можешь еще раз трахнуть соседку-француженку, если я тебе не понравилась.
Что, черт возьми, она несет?
– Меня не волнует то, что у тебя нет опыта. Кстати, мне понравилось, но позволь прояснить кое-что: я не трахал Веронику или кого-либо еще с тех пор, как мы приехали в Париж.
– Почему? – спросила Анна.
Я прищурился.
– Не притворяйся дурочкой, Анна. Ты слишком умна.
– Но почему? – повторила она твердо.
– Из-за тебя, черт
