Наталия Яровая - Лихорадка в ритме диска

В общем, мне не терпелось появиться в редакции, да и моя любимая веранда уже поднадоела, и в конце концов мне удалось сломить Катькино сопротивление. Тем более выяснилось, что Маневич не был в отпуске «десять лет», отчего собирался отдыхать на побережье до конца сентября. Мы решили, что через пару недель сможем позволить себе вернуться сюда еще дня на четыре, и Катька сдалась.

— Пусть поскучает! — утешила она себя.

Мы побросали пожитки в багажник, окунулись напоследок в ласковое прозрачное море и двинулись в нелегкий путь.

Перевалы традиционно преодолела я, а потом Катька любезно предложила сменить меня за рулем. Я не стала отказываться, Катька пересела на водительское место и тут же начала командовать:

— Включи радио. Послушаем, что там без нас в городе творится.

Я послушно произвела необходимые манипуляции.

— Может, мне операцию сделать? — неожиданно предложила Катька. — Нос подрезать?

Нос у подруги был слегка длинноват, но не настолько, чтобы укладываться под нож. Поэтому идею я не одобрила.

— Ты не понимаешь, — заспорила она. — Мужики такие капризные пошли. Подавай им идеал. Чтоб и фигура, и лицо, и интеллект…

Ага, выходит, из всего перечисленного у Катьки подкачал только нос.

— Такая мелочь, — продолжала она в подтверждение моих мыслей. — А всю картину смазывает. Говорят, операция пустяковая и через две недели как новенькая…

— Тихо! — прервала я ее и сделала звук радио погромче.

— Презентация книги состоится двадцатого сентября, — радостно вещал диктор. — Это один из первых современных китайских авторов, издающихся в России. Читателям будет очень интересно открыть для себя колорит современного китайского быта и погрузиться в жизнь нашего дальневосточного соседа. Выход книги осуществляется при непосредственном участии и поддержке администрации города. На презентацию приглашен автор, Се Де Шен. Он довольно известен в деловых кругах Китая, а проза — это его хобби…

— Это же мой китаец! — с ужасом произнесла я. Из-за событий последних дней я совсем забыла о своей литературной авантюре. — Презентация через две недели! Неужели они успеют напечатать за это время?

— Запросто! — хмыкнула Катька. — Были б деньги!

— Слушай, — занервничала я. — А вдруг он приедет и раскусит меня?

— Вряд ли. Он же не умеет читать по-русски. Ему главное — слава и признание. Чего ты боишься?

— Международного скандала.

— Ну, ты и возомнила! — снова хмыкнула она. — Все нормально. Видишь, с какой помпой его представляют. А там — презентации, банкеты. Он тебе еще спасибо скажет!

Что-то я сильно в этом сомневалась. Так, в тяжких раздумьях, мы дорулили к нашему дому. Был уже вечер, мы загрузили пляжные тряпки в стиральную машинку и бегло поужинали. После этого я долго и с удовольствием мокла в ванне, потом натерла себя всевозможными кремами, отметила, что очень прилично загорела, и мы разошлись по своим комнатам. Катька затихла быстро, а я еще поворочалась, мучаясь в тревогах и сомнениях, потом тоже уснула.

Поутру я засобиралась в издательство. Катька увязалась со мной:

— Пока ты будешь решать свои вопросы, я по хозяйству пробегусь — у нас в холодильнике пусто.

Я высадила ее возле торгового центра, а сама подалась к главному редактору. На душе по-прежнему было тревожно. Но опасения мои развеялись почти сразу. Переступив порог издательства, я почувствовала себя знаменитой. Все наперебой хвалили мой перевод, мой стиль и вообще все, что касалось меня.

— Ты молодец, — заявил главный при всех. — Благодаря тебе мы шагнули на качественно новый уровень. Практически вышли на международную арену! Тебе вообще надо заниматься литературными переводами, у тебя хороший стиль, современный, И читается легко.

На душе немного полегчало, я получила в кассе остатки гонорара, а у секретаря — два приглашения на презентацию книги.

— Приходи обязательно! — посоветовала она мне. — Вся городская элита будет. И автора ждут. Связями обзаведешься. Да и вообще…

В общем, из издательства я вышла окрыленная и стала названивать Катьке:

— Ты где? Я уже освободилась.

— Иду, иду!

Я уселась в машину и успела пару раз перекурить, прежде чем в дверях торгового центра обозначилась моя подруга. При виде ее я несколько оторопела — как новогодняя елка, она была увешана пакетами с покупками. Причем явно не продовольственного характера.

— Мань. — Она сразу начала оправдываться, чем подтвердила мои худшие опасения. — Ну, не смогла удержаться! Там такая распродажа! Скидки на джинсы, на спортивное, на белье! За полцены продают!

— Работы пока не предвидится. А ты трынькаешь деньги направо и налево!

— Да не трогала я наши деньги! — стала оправдываться Катька. — Я с карточки рассчитывалась.

Тут возникла небольшая пауза, потому что я потеряла дар речи, а когда обрела, то первым делом задала глупый вопрос:

— С какой?

— Ну, павленковская которая. А что? Если он был таким крутым перцем, у него этих денег знаешь сколько! Ты даже столько нолей не сосчитаешь! Мои траты для него — капля в море. Так, поужинать прилично и забыть. Ну, не грузись! И потом, положено же нам вознаграждение!

— За что?

— Ну как за что? Мы пытались его спасти, по перевалам с риском для жизни носились. Сколько нервов потратили! Да и вообще, зачем покойнику деньги?

— У него наверняка осталась семья.

— А вот и нет, — огорошила меня подруга. — Я Варе Цыганковой позвонила, она в светской хронике в городской газете сидит, все сплетни про наших богатеньких знает. Так она меня просветила, что он с женой уже три года как в разводе и она с сыном в Калифорнии живет. Павленко ей там недвижимость купил и бизнес. И вообще, она после развода такой кусок у него оттяпала, что на три жизни хватит. А потом еще замуж в Америке вышла. Так что никого мы не обираем.

Логика была железная, но как-то сделалось мне не по себе.

— А как ты по карте рассчитывалась-то?

— Ой, да там подпись такая простая! Я в момент научилась.

Крыть было нечем, и мы поехали домой. По пути я живописала Катьке свои творческие успехи и похвасталась приглашениями на презентацию, чем привела ее в неописуемый восторг:

— Маринка! Там же весь город соберется. Самые сливки со сметаной! Надо подготовиться основательно. Эх, жаль, нос подрезать не успею! Можно, конечно, рискнуть, но вдруг не заживет за две недели?

Я охотно согласилась, что не заживет, тем более что вообще была против ее косметических затей.

Последующие дни были отмечены непродолжительной борьбой между «хочется» и «нельзя». «Хочется» победило. И мы с Катькой — как с цепи сорвались. Городские магазины элитной одежды, салоны красоты и имидж-студии стали местами нашего нравственного падения.