Юлия Шилова - Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь

– И что в этом плохого?

– Ничего, если это можно назвать жизнью. Она встает в пять утра, готовит, затем идёт работать на огороде, потом кормит кроликов, кур и прочую живность. Там хозяйство будь здоров.

– Зачем ему хозяйство, он же всё купить может?

– Это его прихоть. Он хочет, чтобы у него было всё свое. Эти кролики, как за ними ни ухаживай, всё равно дохнут. И огород он тоже хочет, чтобы был свой. Она там три сотни саженцев посадила. Досажалась. У нее кровь из носа пошла, и она упала прямо на родную землю.

– Что же он её так загоняет?

– Он, гад, бывший военный. И всё у него по расписанию и по команде. Сам в пять встаёт и другим спать не даёт. Один раз она попробовала заикнуться о том, чтобы нанять прислугу и освободить её от работы по дому. Так он пришёл в дикую ярость и заявил, что ему нужна не барыня, а хозяйка. Так что она пашет там по сей день. Правда, иногда он её выгуливает: возьмёт под руку и ходит с ней вдоль забора по гектарам, улыбаясь в многочисленные видеокамеры. При этом ещё очень сильно обижается, если у неё кислое лицо. И не думает о том, что, когда напашешься в три смены, улыбаться особо не хочется. Я видела её недавно. На неё было страшно смотреть. Красные воспалённые глаза, измождённое, усталое лицо. Она мне сказала, что у неё такое ощущение, что он скоро сколотит ей собачью будку и посадит на цепь.

– Ты мне кошмары какие-то рассказываешь.

– Это жизнь. А ещё она сказала, что есть два пути: либо сбежать из этого дома, но он всё равно её поймает и вернёт обратно. Либо смириться со своей участью и терпеть.

– Ну уж нет. Меня на цепь сажать бесполезно. Я всё делаю по своему желанию.

– Она тоже сначала делала всё по доброй воле, потому что любила, а потом стала всё делать по принуждению. Я не пугаю тебя. Просто будь осторожна со своей хозяйственностью, потому что многие мужчины очень быстро к этому привыкают.

– Да я только на ужин хотела что-нибудь приготовить, – растерялась Лейсан.

– Конечно, готовь, а я немного прогуляюсь и приду как раз к ужину.

– А куда ты собралась? Я с тобой.

– Нет, я пойду одна. Мне надо побыть одной.

– А вдруг с тобой что случится?

– Да что может случиться, меня здесь никто не знает? Это вообще чужой район, чужой двор. До меня тут нет никому дела.

– Ой, боюсь я тебя отпускать. – Лейсан вытерла руки полотенцем и посмотрела в окно. – Может, всё-таки останешься?

Я направилась к выходу. Лейсан бросилась следом за мной и преградила мне дорогу:

– Я хочу знать, куда ты собралась?

– По улице пройтись. У меня уже от чужих домов, дач и квартир крыша едет. Я просто устала и хочу немного погулять по городу, почувствовать себя свободным человеком.

– А адрес знаешь?

– Не переживай, найду. Сейчас Тимур подъедет, вы с ним побудете одни, поближе познакомитесь.

– Ты нам не мешаешь, – не хотела отпускать меня подруга.

– Ладно, Лейсан, о чём мы спорим? Я сказала, что приду. Значит, приду.

– Может, ты плохое задумала? Решила пойти в милицию сдаться? – На глазах моей подруги по явились слёзы.

– Зачем? – Признаться честно, я и подумать не могла, что в голове Лейсан могут витать подобные мысли.

– Чистосердечное признание в совершении умышленного убийства. Не дури! От твоего признания никому легче не станет. А тебя сразу в тюрьму заметут, и всё.

– Господи, ну как подобная чушь могла прийти тебе в голову? Я ещё не окончательно сошла с ума! Мне свобода всегда нравилась.

– Тогда подожди. – Лейсан кинулась к своей сумке и извлекла оттуда косынку и тёмные очки.

– А это зачем?

– На всякий случай. Для конспирации. Надень. Хуже не будет.

Повязав косынку на голову, я покрутилась у зеркала и нацепила очки.

– Скоро приду.

Глава 19

Я бродила по улице неподалёку от дома и вдыхала свежий воздух, стараясь не обращать внимания на лёгкую дрожь, пробегавшую по моему телу. Первый раз в жизни я попала в такую ловушку, из которой не могла выбраться. Я убила человека. Прокручивая тысячу раз эту ситуацию, не понимала, можно ли было всего этого избежать, была ли у меня возможность. Если всё происходило так, как говорит Лейсан, и Жан был готов к побегу, значит, мне нужно было всего лишь подождать, когда он поймёт, что я не с ними, а с ним. Мне нужно было сидеть с ним в одной комнате и никуда не уходить. Ну а если все это не так, что тогда?

Я задрожала ещё больше. Странно, я иду в сарафане и мёрзну. На улице лето. Люди изнывают от жары, а я мёрзну. Я ощущаю себя предательницей по отношению к Жану. Я предала наши чувства, наши отношения, нашу любовь. Я пыталась понять, зачем же я это сделала и что руководило мною в тот момент. Страх, благодарность, одиночество, безысходность, слабость? Что именно это было? Что? Я вспомнила о времени, проведённом в гостинице. Жан дал мне понять, что его семья – это святое, неприкосновенное, и она играет в его жизни важную роль, что никогда не разведётся с женой. Я всегда это знала, но не думала, что мне будет настолько больно это услышать. Я рыдала, сходила с ума, а Жан… Жан даже не пытался меня успокоить. Он сказал, что не любит женские слёзы, они мне совсем не идут и нам хорошо оттого, что мы вместе, и не стоит думать о будущем. Я всегда хранила Жану верность, даже представить себе не могла, что ко мне может прикоснуться посторонний мужчина. Я была честна с Жаном, а он со мной. Я знала, что он спит со своей женой, но он называл это супружеской обязанностью, супружеским долгом.

А ещё во мне сидела жуткая обида – что, если Жан действительно имел ключ от двери и самостоятельно совершил побег, почему он не подумал обо мне? Почему он бросил меня на произвол судьбы и не захотел помочь? Ведь если бы у меня была возможность спастись, я бы никогда не убежала без Жана. Никогда. Даже если бы это стоило мне жизни. Я не понимала, зачем ищу оправдания произошедшему, для чего доказываю себе, что ничем не обязана Жану. Ведь я свободная женщина! Я никому ничего не должна.

Я чувствовала, как пульсирует кровь в висках, а голова вот-вот лопнет. «Мне надо привести свои мысли в порядок!» В изнеможении я опустилась на первую попавшуюся лавочку.

– Вам плохо? – Сидевший рядом дедушка, выгуливавший свою болонку, окликнул меня.

– Мне очень плохо, – честно призналась я и, чтобы незнакомый человек не увидел моих слёз, не стала снимать очки.

– Неприятности?

– Да, – махнула я головой и прикусила губу.

– Пройдёт.

– Вы так считаете?

– Я в этом просто уверен.

– А у меня уже не осталось надежды.

– Чёрная полоса бывает у каждого.

– Слишком много чёрных полос, и уж слишком они затянулись.

– Это значит, что скоро будет слишком много белых полос. Чёрные полосы означают только одно – скоро будут белые.